Диалог - 1986 - Ночной дождь - 07 Дитя-злодей
текст песни
20
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Диалог - 1986 - Ночной дождь - 07 Дитя-злодей - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Дитя-злодей
Дитя-злодей встает в шесть тридцать,
Литой атлет,
Спеша попрыгать и побриться
И съесть омлет.
Висят в квартире фотофрески
Среди икон:
Исус Христос в бродвейсой пьеске,
Алан Делон.
На полке рядом с шведской стенкой
Ремарк,Саган,
Брошюрка с йоговской системкой
И хор цыган.
Дитя-злодей влезает в "тролллик",
Всех раскидав,
Одновременно сам и кролик,
И сам удав.
И на лице его бесстрастном
Легко прочесть:
"Троллейбус - временный мой траНспорт, -
Прошу учесть".
Вот подъезжает он к ИНЯЗу
Или к МИМО,
Лицом скромнеет он, и сразу -
Чутье само.
Он слышит чей-то голос слабый:
"Вольтер... Дидро..."
А в мыслях - как бы тихой сапой
Пролезть в Бюро.
В глазах виденья, но не бога:
Стриптиз и бар,
Нью-Йорк,Париж
И даже Того
и Занзибар.
Его зовет сильней, чем лозунг
И чем плакат,
Вперед и выше - бесполосный
Сертификат.
В свой электронный узкий лобик
Дитя-злодей
Укладывает, будто в гробик,
Живых людей.
И он идет к своей свободе,
Сей сукин сын,
Сквозь все и всех,
Сквозь "everybody",
сквозь "everything".
Он переступит современно
В свой звездный час
Лихой походкой супермена
И через нас.
На нем техасы из Техаса,
Кольцо из Брно.
Есть у него в Ильинке хаза,
А в ней вино;
И там, в постели милой шлюшки,
Дитя-злодей
Пока играет в погремушки
Ее грудей...
Дитя-злодей встает в шесть тридцать,
Литой атлет,
Спеша попрыгать и побриться
И съесть омлет.
Висят в квартире фотофрески
Среди икон:
Исус Христос в бродвейсой пьеске,
Алан Делон.
На полке рядом с шведской стенкой
Ремарк,Саган,
Брошюрка с йоговской системкой
И хор цыган.
Дитя-злодей влезает в "тролллик",
Всех раскидав,
Одновременно сам и кролик,
И сам удав.
И на лице его бесстрастном
Легко прочесть:
"Троллейбус - временный мой траНспорт, -
Прошу учесть".
Вот подъезжает он к ИНЯЗу
Или к МИМО,
Лицом скромнеет он, и сразу -
Чутье само.
Он слышит чей-то голос слабый:
"Вольтер... Дидро..."
А в мыслях - как бы тихой сапой
Пролезть в Бюро.
В глазах виденья, но не бога:
Стриптиз и бар,
Нью-Йорк,Париж
И даже Того
и Занзибар.
Его зовет сильней, чем лозунг
И чем плакат,
Вперед и выше - бесполосный
Сертификат.
В свой электронный узкий лобик
Дитя-злодей
Укладывает, будто в гробик,
Живых людей.
И он идет к своей свободе,
Сей сукин сын,
Сквозь все и всех,
Сквозь "everybody",
сквозь "everything".
Он переступит современно
В свой звездный час
Лихой походкой супермена
И через нас.
На нем техасы из Техаса,
Кольцо из Брно.
Есть у него в Ильинке хаза,
А в ней вино;
И там, в постели милой шлюшки,
Дитя-злодей
Пока играет в погремушки
Ее грудей...
A child-prisoner
The child’s child gets up at six thirty,
Cast athlete,
Hurrying to jump and shave
And eat an omelet.
Hanging in the apartment photofreshki
Among the icons:
Jesus Christ in the Broadway play,
Alan Delon.
On a shelf next to the Swedish wall
Remarck, Sagan,
A brochure with a yogi system
And the choir of the gypsy.
A child-prisoner climbs into the Trollic,
Scattering everyone
At the same time and the rabbit itself,
And the boalar itself.
And on his face impassive
Easy to read:
"The trolleybus is my temporary transport, -
Please take into account".
He drives up to Jonya
Or to by,
He is modest with his face, and right away -
The flair itself.
He hears someone's voice weak:
"Voltaire ... Didro ..."
But in thoughts - like a quiet sapa
Climb into the bureau.
In the eyes of vision, but not God:
Striptease and bar,
New York, Paris
And even that
And Zanzibar.
It calls it stronger than the slogan
And than the poster,
Forward and higher - asexual
Certificate.
In its electronic narrow lobby
A child-prisoner
Lays like a coffin,
Living people.
And he goes to his freedom,
This bitch son,
Through everything and everyone
Through "EVERYBODY",
Through "EVERYTHING".
He will cross modern
In its star hour
A dashing gait of Superman
And through us.
On it Texas from Texas,
Brno ring.
He has in Ilyinka Khaza,
And in it wine;
And there, in bed of a sweet whore,
A child-prisoner
While playing in a rattles
Her breasts ...
The child’s child gets up at six thirty,
Cast athlete,
Hurrying to jump and shave
And eat an omelet.
Hanging in the apartment photofreshki
Among the icons:
Jesus Christ in the Broadway play,
Alan Delon.
On a shelf next to the Swedish wall
Remarck, Sagan,
A brochure with a yogi system
And the choir of the gypsy.
A child-prisoner climbs into the Trollic,
Scattering everyone
At the same time and the rabbit itself,
And the boalar itself.
And on his face impassive
Easy to read:
"The trolleybus is my temporary transport, -
Please take into account".
He drives up to Jonya
Or to by,
He is modest with his face, and right away -
The flair itself.
He hears someone's voice weak:
"Voltaire ... Didro ..."
But in thoughts - like a quiet sapa
Climb into the bureau.
In the eyes of vision, but not God:
Striptease and bar,
New York, Paris
And even that
And Zanzibar.
It calls it stronger than the slogan
And than the poster,
Forward and higher - asexual
Certificate.
In its electronic narrow lobby
A child-prisoner
Lays like a coffin,
Living people.
And he goes to his freedom,
This bitch son,
Through everything and everyone
Through "EVERYBODY",
Through "EVERYTHING".
He will cross modern
In its star hour
A dashing gait of Superman
And through us.
On it Texas from Texas,
Brno ring.
He has in Ilyinka Khaza,
And in it wine;
And there, in bed of a sweet whore,
A child-prisoner
While playing in a rattles
Her breasts ...