Диана Арбенина стихи - Уснувшим папе и маме.
текст песни
24
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Диана Арбенина стихи - Уснувшим папе и маме. - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Смерть наряжает ёлку в фотокарточки папы и мамы.
Коленки скулят от йода. Праздник - а хочется плакать.
И лишние вилки как рёбра непойманной рыбы скелеты.
Я в скатерти дырку сделал - меня отлупили за это.
И гости степенно на стуле за стол опускали спины.
И трепетно передавали друг другу салаты и вина.
И воздуха разом не стало в накуренном жарком доме.
Я голову прятал от влажных духами пропахших ладоней.
Меня целовали в щёки в пунцовые мягкие уши.
Ко лбу прижимались губами. Виски царапали дужки.
Жалели жалели и пили и пили и ватой хмелели.
И в дедушке плакала водка. Он мне утыкался в колени.
И бабушка как изваянье крестилась привычно и скоро.
И будто молитву шептала: мне скоро мне скоро мне скоро.
А в полночь часы зазвонили и били 12 ударов.
Меня моментально забыли. Меня моментально не стало.
А я стал дышать на узоры мороза в кухонной раме.
Уверен - так будет теплее уснувшим папе и маме.
Коленки скулят от йода. Праздник - а хочется плакать.
И лишние вилки как рёбра непойманной рыбы скелеты.
Я в скатерти дырку сделал - меня отлупили за это.
И гости степенно на стуле за стол опускали спины.
И трепетно передавали друг другу салаты и вина.
И воздуха разом не стало в накуренном жарком доме.
Я голову прятал от влажных духами пропахших ладоней.
Меня целовали в щёки в пунцовые мягкие уши.
Ко лбу прижимались губами. Виски царапали дужки.
Жалели жалели и пили и пили и ватой хмелели.
И в дедушке плакала водка. Он мне утыкался в колени.
И бабушка как изваянье крестилась привычно и скоро.
И будто молитву шептала: мне скоро мне скоро мне скоро.
А в полночь часы зазвонили и били 12 ударов.
Меня моментально забыли. Меня моментально не стало.
А я стал дышать на узоры мороза в кухонной раме.
Уверен - так будет теплее уснувшим папе и маме.
Death decorates the Christmas tree in photographs of dad and mom.
The knees whimper from iodine. Holiday - and I want to cry.
And extra forks like ribs of non -dummy fish skeletons.
I made a hole in the tablecloth - I was dug up for it.
And the guests stepped their backs in a chair at the chair.
And trepidacularly conveyed to each other salads and wine.
And the air did not become in a smoky hot house at once.
I hid my head from the moist spirits of smelling palms.
I was kissed in my cheeks in the punts soft ears.
They pressed their lips to his forehead. The whiskey scratched the arms.
They felt sorry for and drank and drank and hopped with cotton.
And vodka cried in grandfather. He drew me into my knees.
And the grandmother, as a sculpture, was baptized habitually and soon.
And as if she whispered a prayer: I will soon soon.
And at midnight hours they rang and beat 12 strikes.
I was instantly forgotten. I was gone instantly.
And I began to breathe on the patterns of frost in the kitchen frame.
I am sure that it will be warmer than the sleeping dad and mom.
The knees whimper from iodine. Holiday - and I want to cry.
And extra forks like ribs of non -dummy fish skeletons.
I made a hole in the tablecloth - I was dug up for it.
And the guests stepped their backs in a chair at the chair.
And trepidacularly conveyed to each other salads and wine.
And the air did not become in a smoky hot house at once.
I hid my head from the moist spirits of smelling palms.
I was kissed in my cheeks in the punts soft ears.
They pressed their lips to his forehead. The whiskey scratched the arms.
They felt sorry for and drank and drank and hopped with cotton.
And vodka cried in grandfather. He drew me into my knees.
And the grandmother, as a sculpture, was baptized habitually and soon.
And as if she whispered a prayer: I will soon soon.
And at midnight hours they rang and beat 12 strikes.
I was instantly forgotten. I was gone instantly.
And I began to breathe on the patterns of frost in the kitchen frame.
I am sure that it will be warmer than the sleeping dad and mom.