Джек Абатуров - Amen
текст песни
16
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Джек Абатуров - Amen - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Я искал не любовь, не деньги, не пистолеты.
Не хотел, чтоб взрывались бомбы и пелись гимны.
По дорогам не шёл тысячи километров.
Не встречал египтян, гуннов, шумеров, римлян.
Под ногами плелись тропинки к холмам
и рекам.
Я не шёл. Я парил. Тени мешали
очень.
Я пытался понять, как это – человеком
быть, а не кем-то прочим.
За холмом начинался город. Кирпич и камень.
Монументы времён Брежнева и Хрущёва.
По губам пробегало слово: то слово –
"Amen",
непригодное для изветов и для речёвок.
Опоясавшись тишиной как хлыстом холщовым,
выходил на большую площадь. Блестело лето.
По губам пробегало слово: и это слово
занимало в Июле каждый квадратный метр.
Одиночество обещало вернуться ночью.
Я терял и терялся в каждом ирландском пабе.
Я смотрел на людей по-лисьи и выл по-волчьи.
И не раз в эту ночь был у себя украден.
Луч надежды тянулся к тучам. Тугим и чёрным.
Я упал. Раскровил ладони. Но смог подняться.
И в моем кулаке уже прорастали зёрна.
Я стоял у окна великих цивилизаций.
Не хотел, чтоб взрывались бомбы и пелись гимны.
По дорогам не шёл тысячи километров.
Не встречал египтян, гуннов, шумеров, римлян.
Под ногами плелись тропинки к холмам
и рекам.
Я не шёл. Я парил. Тени мешали
очень.
Я пытался понять, как это – человеком
быть, а не кем-то прочим.
За холмом начинался город. Кирпич и камень.
Монументы времён Брежнева и Хрущёва.
По губам пробегало слово: то слово –
"Amen",
непригодное для изветов и для речёвок.
Опоясавшись тишиной как хлыстом холщовым,
выходил на большую площадь. Блестело лето.
По губам пробегало слово: и это слово
занимало в Июле каждый квадратный метр.
Одиночество обещало вернуться ночью.
Я терял и терялся в каждом ирландском пабе.
Я смотрел на людей по-лисьи и выл по-волчьи.
И не раз в эту ночь был у себя украден.
Луч надежды тянулся к тучам. Тугим и чёрным.
Я упал. Раскровил ладони. Но смог подняться.
И в моем кулаке уже прорастали зёрна.
Я стоял у окна великих цивилизаций.
I was not looking for love, not money, not pistols.
I did not want bombs to explode and hymns sang.
There were no thousands of kilometers along the roads.
I did not meet the Egyptians, the Huns, the Sumerians, the Romans.
Walks to the hills were wearing underfoot
and rivers.
I did not go. I soared. The shadows interfered
Very.
I tried to understand how it is a person
to be, not someone else.
The city began behind the hill. Brick and stone.
Monuments of the times of Brezhnev and Khrushchev.
The word ruined the lips: That word -
"Amen",
unsuitable for notices and for speech.
Espring silence as a whip of Kholshchov,
I went out to a large square. Summer glistened.
The word ruined the lips: and this word
occupied every square meter in July.
Loneliness promised to return at night.
I lost and was lost in every Irish pub.
I looked at people in their own and howled in wolf.
And more than once that night was stolen.
A ray of hope reached for the clouds. Tight and black.
I fell. He cut his palms. But he was able to rise.
And in my fist, grains were already germinated.
I stood at the window of great civilizations.
I did not want bombs to explode and hymns sang.
There were no thousands of kilometers along the roads.
I did not meet the Egyptians, the Huns, the Sumerians, the Romans.
Walks to the hills were wearing underfoot
and rivers.
I did not go. I soared. The shadows interfered
Very.
I tried to understand how it is a person
to be, not someone else.
The city began behind the hill. Brick and stone.
Monuments of the times of Brezhnev and Khrushchev.
The word ruined the lips: That word -
"Amen",
unsuitable for notices and for speech.
Espring silence as a whip of Kholshchov,
I went out to a large square. Summer glistened.
The word ruined the lips: and this word
occupied every square meter in July.
Loneliness promised to return at night.
I lost and was lost in every Irish pub.
I looked at people in their own and howled in wolf.
And more than once that night was stolen.
A ray of hope reached for the clouds. Tight and black.
I fell. He cut his palms. But he was able to rise.
And in my fist, grains were already germinated.
I stood at the window of great civilizations.
Другие песни исполнителя: