Джино, Oxxxymiron - Под дождем
текст песни
28
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Джино, Oxxxymiron - Под дождем - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Останусь под дождём.
(Останусь под дождём).
Ёу, а!
Видишь за горизонтом зарево?
Там горят клетки с пёстрыми птицами.
Клетки плавятся, но остаются запертыми
И об прутья бьются людскими лицами.
От густого гвалта перепонки лопаются
В набат бьёт дезориентация всполыхами.
Знай, до гробовой доски будет помниться,
Возвращаться с полуночными шорохами.
О!
А мы, одним миром скованы;
Как одни все стальной цепью вязаны.
Вращающие тугой ворот истории
Герои грошовых бульварных рассказов мы.
В перманентном поиске, чем обезболиться,
Но от наркоза только рези пронзительнее.
Перепробовано всё, но не становится легче, -
Этот край проклят спасителями;
Но край до краёв наполнен вершителями.
Судьбы тесным клубком серпентария
Переплетены в узоры столь удивительные
Лабиринты людских бестиариев;
Где мы каждый сам себя потихонечку
Убиваем, и не ждём эвтаназию.
Спросил, когда этот Дахау закончится?
Но в ответ - тишина камер газовых.
Из стеклянных глаз циклопа камеры
Не мигая, взгляд в затылок ввинчивает.
Ноги не хотят идти, будто каменные -
Несмотря на это был назван зачинщиком.
Во дворе, среди тел и зловония
Ухмыляясь конвою ссутуленному
Поднимал глаза к небу бездонному.
Дождь хлестал тело острыми струями.
Грустный госпел из уст Алконоста
На пиджин-русском Bassboosted-version.
Тут лишь радио и птицы трут на заморском,
Капли по лобовухе бьют азбукой Морзе.
Утро. То ли развязка, то ли загвоздка.
На улицах пусто, Люцифер over Moscow.
Мысли, как сгустки мукуса, сквозь зубы
С чувством отхаркнуты в мусор под кроссы.
Господи, дождь идущий утри.
Я, выходя из "Убера", забыл душу внутри.
Гуси Рим третий не спасут, если тучи над ним.
Мученики нимбами торгуют, толкучки полны.
И посреди всего этого я -
Не одупляющий ни**я, вдыхающий яд.
Пялящийся с бодуна на контуры башен Кремля.
Поджог Рейхстага, возраст Христа.
Назад поздно листать, нету кнопки restart.
Тут каждый, вроде, свободен, но и давно арестант.
Я киношно курю под стеной из дождя, как тупая пи**а
За спиной у вождя.
Двадцать первый век, время гибридной войны.
Сказали: все, кто здесь хотели жить мирно - больны.
Похмелья демон на пиво взаймы просит -
Деньги есть, нету лишь веры и сил для борьбы, деточка.
А у меня - полный скелетов шкаф
И чёрных полос, как на Георгиевских ленточках.
Брось, ты мне не нужна, как и я тебе, так что
Харэ писать, дождь идёт, мне ништяк.
Я воображаю, что это огонь
Падая с неба, покрывает все беды собой.
Это ч-ч-ч-чуток одичалое время.
2018, Покровка, начало апреля.
Останусь под дождём.
(Останусь под дождём).
Ёу, а!
Видишь за горизонтом зарево?
Там горят клетки с пёстрыми птицами.
Клетки плавятся, но остаются запертыми
И об прутья бьются людскими лицами.
От густого гвалта перепонки лопаются
В набат бьёт дезориентация всполыхами.
Знай, до гробовой доски будет помниться,
Возвращаться с полуночными шорохами.
О!
А мы, одним миром скованы;
Как одни все стальной цепью вязаны.
Вращающие тугой ворот истории
Герои грошовых бульварных рассказов мы.
В перманентном поиске, чем обезболиться,
Но от наркоза только рези пронзительнее.
Перепробовано всё, но не становится легче, -
Этот край проклят спасителями;
Но край до краёв наполнен вершителями.
Судьбы тесным клубком серпентария
Переплетены в узоры столь удивительные
Лабиринты людских бестиариев;
Где мы каждый сам себя потихонечку
Убиваем, и не ждём эвтаназию.
Спросил, когда этот Дахау закончится?
Но в ответ - тишина камер газовых.
Из стеклянных глаз циклопа камеры
Не мигая, взгляд в затылок ввинчивает.
Ноги не хотят идти, будто каменные -
Несмотря на это был назван зачинщиком.
Во дворе, среди тел и зловония
Ухмыляясь конвою ссутуленному
Поднимал глаза к небу бездонному.
Дождь хлестал тело острыми струями.
Грустный госпел из уст Алконоста
На пиджин-русском Bassboosted-version.
Тут лишь радио и птицы трут на заморском,
Капли по лобовухе бьют азбукой Морзе.
Утро. То ли развязка, то ли загвоздка.
На улицах пусто, Люцифер over Moscow.
Мысли, как сгустки мукуса, сквозь зубы
С чувством отхаркнуты в мусор под кроссы.
Господи, дождь идущий утри.
Я, выходя из "Убера", забыл душу внутри.
Гуси Рим третий не спасут, если тучи над ним.
Мученики нимбами торгуют, толкучки полны.
И посреди всего этого я -
Не одупляющий ни**я, вдыхающий яд.
Пялящийся с бодуна на контуры башен Кремля.
Поджог Рейхстага, возраст Христа.
Назад поздно листать, нету кнопки restart.
Тут каждый, вроде, свободен, но и давно арестант.
Я киношно курю под стеной из дождя, как тупая пи**а
За спиной у вождя.
Двадцать первый век, время гибридной войны.
Сказали: все, кто здесь хотели жить мирно - больны.
Похмелья демон на пиво взаймы просит -
Деньги есть, нету лишь веры и сил для борьбы, деточка.
А у меня - полный скелетов шкаф
И чёрных полос, как на Георгиевских ленточках.
Брось, ты мне не нужна, как и я тебе, так что
Харэ писать, дождь идёт, мне ништяк.
Я воображаю, что это огонь
Падая с неба, покрывает все беды собой.
Это ч-ч-ч-чуток одичалое время.
2018, Покровка, начало апреля.
Останусь под дождём.
I will stay in the rain.
(I will stay in the rain).
Oh, ah!
Do you see a glow beyond the horizon?
There are cells with motley birds.
The cells melt, but remain locked
And about the rods beat human faces.
The membranes burst from a thick whipping
In the alarm, the disorientation is beating with rhyders.
Know, to the grave board will be remembered
Return with midnight rustles.
ABOUT!
And we, in one world, are constrained;
Like all the steel chain are knitted.
Spinning a tight gate of history
The heroes of the pennies of boulevard stories are we.
In a permanent search than to anesthetize,
But from anesthesia only more imminent.
Everything is tried, but it does not get better -
This region is damned by the saviors;
But the edge to the edges is filled with the vertices.
Fate with a cramped ball of serpentaria
Intertwined into patterns so amazing
Labyrinths of human bestials;
Where we are each ourselves slowly
We kill, and do not wait for euthanasia.
He asked when this dahau will end?
But in response - the silence of gas cameras.
From glass eyes of the Cyclops Camera
Without blinking, a look into the back of the head screws up.
Legs do not want to go, as if stone -
Despite this, he was called the instigator.
In the yard, among bodies and stench
Grinning the convoy with the convoy
He raised his eyes to the sky bottomless.
Rain whipped the body with sharp jets.
Sad gospel from the mouth
On Pidzhin-Russian Bassboted-Version.
Here only radio and birds are rubbing in overseas,
Drops on the head of the alphabet are beaten by the alphabet of Morse.
Morning. Either a denouement, or a snag.
The streets are empty, Lucifer Over Moscow.
Thoughts, like clots of mukus, through teeth
With a feeling, they are hollowed into garbage under the crosses.
Lord, the rain of the walking.
I, coming out of the "Uzher", forgot my soul inside.
Geese Rome will not save the third if the clouds above him.
The martyrs are trading with halo, the flea markets are full.
And in the middle of all this I -
Not a fooling neither ** me, inhaling poison.
Falling from the body on the contours of the Kremlin towers.
Arson of the Reichstag, the age of Christ.
It’s too late to flip back, there is no RESTART button.
Here everyone seems to be free, but also a prisoner for a long time.
I smoke a movie under the wall from the rain, like a dumb pi ** a
Behind the leader.
The twenty -first century, the time of the hybrid war.
They said: everyone who wanted to live peacefully here is sick.
A hangover demon for beer asks -
There is money, there is only only faith and strength to fight, baby.
And I have a full cabinet of skeletons
And black stripes, as on St. George ribbons.
Come on, I don't need you, like me, so that
Hare to write, rain is going on, I am nishtyak.
I imagine that this is fire
Falling from the sky, covers all the troubles of himself.
This is h-h-h-hut.
2018, Pokrovka, early April.
I will stay in the rain.
(I will stay in the rain).
Oh, ah!
Do you see a glow beyond the horizon?
There are cells with motley birds.
The cells melt, but remain locked
And about the rods beat human faces.
The membranes burst from a thick whipping
In the alarm, the disorientation is beating with rhyders.
Know, to the grave board will be remembered
Return with midnight rustles.
ABOUT!
And we, in one world, are constrained;
Like all the steel chain are knitted.
Spinning a tight gate of history
The heroes of the pennies of boulevard stories are we.
In a permanent search than to anesthetize,
But from anesthesia only more imminent.
Everything is tried, but it does not get better -
This region is damned by the saviors;
But the edge to the edges is filled with the vertices.
Fate with a cramped ball of serpentaria
Intertwined into patterns so amazing
Labyrinths of human bestials;
Where we are each ourselves slowly
We kill, and do not wait for euthanasia.
He asked when this dahau will end?
But in response - the silence of gas cameras.
From glass eyes of the Cyclops Camera
Without blinking, a look into the back of the head screws up.
Legs do not want to go, as if stone -
Despite this, he was called the instigator.
In the yard, among bodies and stench
Grinning the convoy with the convoy
He raised his eyes to the sky bottomless.
Rain whipped the body with sharp jets.
Sad gospel from the mouth
On Pidzhin-Russian Bassboted-Version.
Here only radio and birds are rubbing in overseas,
Drops on the head of the alphabet are beaten by the alphabet of Morse.
Morning. Either a denouement, or a snag.
The streets are empty, Lucifer Over Moscow.
Thoughts, like clots of mukus, through teeth
With a feeling, they are hollowed into garbage under the crosses.
Lord, the rain of the walking.
I, coming out of the "Uzher", forgot my soul inside.
Geese Rome will not save the third if the clouds above him.
The martyrs are trading with halo, the flea markets are full.
And in the middle of all this I -
Not a fooling neither ** me, inhaling poison.
Falling from the body on the contours of the Kremlin towers.
Arson of the Reichstag, the age of Christ.
It’s too late to flip back, there is no RESTART button.
Here everyone seems to be free, but also a prisoner for a long time.
I smoke a movie under the wall from the rain, like a dumb pi ** a
Behind the leader.
The twenty -first century, the time of the hybrid war.
They said: everyone who wanted to live peacefully here is sick.
A hangover demon for beer asks -
There is money, there is only only faith and strength to fight, baby.
And I have a full cabinet of skeletons
And black stripes, as on St. George ribbons.
Come on, I don't need you, like me, so that
Hare to write, rain is going on, I am nishtyak.
I imagine that this is fire
Falling from the sky, covers all the troubles of himself.
This is h-h-h-hut.
2018, Pokrovka, early April.
I will stay in the rain.