Дмитрий Борисович Воденников - Прощаясь - грубо, длительно, с любовью
текст песни
16
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Дмитрий Борисович Воденников - Прощаясь - грубо, длительно, с любовью - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Ну что — опять? —
(в последний раз?) цветком горячим в мыле,
как лошадь загнанная, вздрагивать во сне? —
да все всё поняли уже, всё — уяснили,
а ты — всё о себе да о себе.
Будь — навсегда — цветком горячим в мыле,
будь — этой лошадью, запрыгнувшей в себя,
тогда своей рукой
своей ладонью сильной
мне легче будет вытянуть — тебя.
Да, сладко жить, да, страшно жить, да, трудно,
но ты зажмуришься:
в прощальной синеве
сирень и яблоня, обнявшиеся крупно,
как я, заступятся, за младшего — в тебе.
И родина придет с тобой прощаться,
цветочным запахом нахлынув на тебя.
Я столько раз не мог с земли подняться,
что, разумеется, она уже — моя.
Я говорю — а мне никто не верит,
так сколько — остается —
нам вдвоем
еще стоять — в моем — тупом сиротстве,
в благоуханном одиночестве — твоем?
Прощаясь — грубо, с нежностью, с любовью,
я не унижу, господи, Тебя
ни этим «всё», ни этим «нет — довольно».
Я — тот цветок, которому не больно.
Я — эта лошадь, господи, Твоя.
Я обязательно оставлю всё как было,
чтобы Тебе — в конце — на склоне дня —
Тебе — твоей рукой,
твоей ладонью — мыльной —
сподручней было бы вытягивать — меня.
И очень может быть —
не письменным и устным —
но может быть, ты вытянешь меня
совсем другим — не ярким и не вкусным,
и все поверят мне, и все — простят меня.
А может быть (при всём моём желанье),
всем корнем — зацепившийся опять —
я захлебнусь — своим прощальным ржаньем,
я тоже — не умею — умирать.
Но в этот краткий миг,
за этот взрыв минутный
(так одинок, что некому отдать
все прозвища, названья, клички, буквы) —
я всё скажу, что я хотел сказать.
Спасибо, господи, за яблоню — уверен:
из всех стихотворений и людей
(ну, за единственным, пожалуй, исключеньем) —
меня никто не прижимал сильней.
Зато — с другим рывком,
в блаженном издыханье,
все потеряв, что можно потерять:
пол, имя, возраст, родину, сознанье —
я все — забыл, что я хотел сказать.
И мне не нужно знать
(но за какие муки,
но за какие силы и слова!) —
откуда — этот свет, летящий прямо в руки,
весь этот свет — летящий прямо в руки,
вся эта яблоня, вся эта — синева…
(в последний раз?) цветком горячим в мыле,
как лошадь загнанная, вздрагивать во сне? —
да все всё поняли уже, всё — уяснили,
а ты — всё о себе да о себе.
Будь — навсегда — цветком горячим в мыле,
будь — этой лошадью, запрыгнувшей в себя,
тогда своей рукой
своей ладонью сильной
мне легче будет вытянуть — тебя.
Да, сладко жить, да, страшно жить, да, трудно,
но ты зажмуришься:
в прощальной синеве
сирень и яблоня, обнявшиеся крупно,
как я, заступятся, за младшего — в тебе.
И родина придет с тобой прощаться,
цветочным запахом нахлынув на тебя.
Я столько раз не мог с земли подняться,
что, разумеется, она уже — моя.
Я говорю — а мне никто не верит,
так сколько — остается —
нам вдвоем
еще стоять — в моем — тупом сиротстве,
в благоуханном одиночестве — твоем?
Прощаясь — грубо, с нежностью, с любовью,
я не унижу, господи, Тебя
ни этим «всё», ни этим «нет — довольно».
Я — тот цветок, которому не больно.
Я — эта лошадь, господи, Твоя.
Я обязательно оставлю всё как было,
чтобы Тебе — в конце — на склоне дня —
Тебе — твоей рукой,
твоей ладонью — мыльной —
сподручней было бы вытягивать — меня.
И очень может быть —
не письменным и устным —
но может быть, ты вытянешь меня
совсем другим — не ярким и не вкусным,
и все поверят мне, и все — простят меня.
А может быть (при всём моём желанье),
всем корнем — зацепившийся опять —
я захлебнусь — своим прощальным ржаньем,
я тоже — не умею — умирать.
Но в этот краткий миг,
за этот взрыв минутный
(так одинок, что некому отдать
все прозвища, названья, клички, буквы) —
я всё скажу, что я хотел сказать.
Спасибо, господи, за яблоню — уверен:
из всех стихотворений и людей
(ну, за единственным, пожалуй, исключеньем) —
меня никто не прижимал сильней.
Зато — с другим рывком,
в блаженном издыханье,
все потеряв, что можно потерять:
пол, имя, возраст, родину, сознанье —
я все — забыл, что я хотел сказать.
И мне не нужно знать
(но за какие муки,
но за какие силы и слова!) —
откуда — этот свет, летящий прямо в руки,
весь этот свет — летящий прямо в руки,
вся эта яблоня, вся эта — синева…
Well - again? -
(Last time?) Hot flower in the soap,
How is the horse driven, tremble in a dream? -
Yes, everything understood everything already, everything was understood,
And you are all about yourself and about yourself.
Be - forever - hot in soap,
Be - with this horse, who jumped into himself,
Then with your hand
His palm strong
It will be easier for me to stretch you - you.
Yes, it’s sweet to live, yes, it’s scary to live, yes, it's hard,
But you will squint:
In farewell blue
Lilac and apple tree, hugged large,
Like me, they will stand up, for the younger - in you.
And the homeland will come to say goodbye to you,
Floral smell surging on you.
I could not rise from the ground so many times,
that, of course, she is already mine.
I say - but no one believes me,
So how much remains -
We are together
Still standing - in my - dull orphanage,
In the well -smoked loneliness - yours?
Saying goodbye - rudely, with tenderness, with love,
I will not humiliate, Lord, you
Neither this "everything" nor this "no - enough."
I am the flower that does not hurt.
I am this horse, Lord, yours.
I will definitely leave everything as it was
So that you - at the end - in the slope of the day -
You are your hand
your palm - soapy -
It would be more handy to pull - me.
And it can very well be -
not written and oral -
But maybe you will stretch me
completely different - not bright and not tasty,
And everyone will believe me, and everyone will forgive me.
Or maybe (with all my desire),
all the root - caught on again -
I will choke - with my farewell rugging,
I, too, do not know how to die.
But at this brief moment,
For this explosion minute
(so lonely that there is no one to give
All nicknames, names, nicknames, letters) -
I will say everything that I wanted to say.
Thank you, Lord, for the apple - I am sure:
Of all poems and people
(Well, for the only one, perhaps, exception) -
Nobody pressed me stronger.
But - with another jerk,
In the blissful outrage,
Having lost everything that you can lose:
gender, name, age, homeland, consciousness -
I all forgot what I wanted to say.
And I don't need to know
(but for what flour,
But for what forces and words!) -
Where is this light flying right into his hands,
All this light - flying right into his hands,
All this apple tree, all this one - blue ...
(Last time?) Hot flower in the soap,
How is the horse driven, tremble in a dream? -
Yes, everything understood everything already, everything was understood,
And you are all about yourself and about yourself.
Be - forever - hot in soap,
Be - with this horse, who jumped into himself,
Then with your hand
His palm strong
It will be easier for me to stretch you - you.
Yes, it’s sweet to live, yes, it’s scary to live, yes, it's hard,
But you will squint:
In farewell blue
Lilac and apple tree, hugged large,
Like me, they will stand up, for the younger - in you.
And the homeland will come to say goodbye to you,
Floral smell surging on you.
I could not rise from the ground so many times,
that, of course, she is already mine.
I say - but no one believes me,
So how much remains -
We are together
Still standing - in my - dull orphanage,
In the well -smoked loneliness - yours?
Saying goodbye - rudely, with tenderness, with love,
I will not humiliate, Lord, you
Neither this "everything" nor this "no - enough."
I am the flower that does not hurt.
I am this horse, Lord, yours.
I will definitely leave everything as it was
So that you - at the end - in the slope of the day -
You are your hand
your palm - soapy -
It would be more handy to pull - me.
And it can very well be -
not written and oral -
But maybe you will stretch me
completely different - not bright and not tasty,
And everyone will believe me, and everyone will forgive me.
Or maybe (with all my desire),
all the root - caught on again -
I will choke - with my farewell rugging,
I, too, do not know how to die.
But at this brief moment,
For this explosion minute
(so lonely that there is no one to give
All nicknames, names, nicknames, letters) -
I will say everything that I wanted to say.
Thank you, Lord, for the apple - I am sure:
Of all poems and people
(Well, for the only one, perhaps, exception) -
Nobody pressed me stronger.
But - with another jerk,
In the blissful outrage,
Having lost everything that you can lose:
gender, name, age, homeland, consciousness -
I all forgot what I wanted to say.
And I don't need to know
(but for what flour,
But for what forces and words!) -
Where is this light flying right into his hands,
All this light - flying right into his hands,
All this apple tree, all this one - blue ...