Дмитрий Казинец - Михаил Булгаков - Мастер и Маргарита- отрывок
текст песни
14
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Дмитрий Казинец - Михаил Булгаков - Мастер и Маргарита- отрывок - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Михаил Булгаков - Мастер и Маргарита
Она несла в руках отвратительные, тревожные желтые цветы.
Черт их знает, как их зовут, но они первые почему-то появляются в Москве.
И эти цветы очень отчетливо выделялись на черном ее весеннем пальто.
Она несла желтые цветы! Нехороший цвет.
Она повернула с Тверской в переулок и тут обернулась. Ну, Тверскую вы знаете? По Тверской шли тысячи людей, но я вам ручаюсь, что увидела она меня одного и поглядела не то что тревожно, а даже как будто болезненно.
И меня поразила не столько ее красота, сколько необыкновенное, никем не виданное одиночество в глазах!
Повинуясь этому желтому знаку, я тоже свернул в переулок и пошел по ее следам.
Мы шли по кривому, скучному переулку безмолвно, я по одной стороне, а она по другой. И не было, вообразите, в переулке ни души.
Я мучился, потому что мне показалось, что с нею необходимо говорить, и тревожился, что я не вымолвлю ни одного слова, а она уйдет, и я никогда ее более не увижу...
И, вообразите, внезапно заговорила она:
- Нравятся ли вам мои цветы?
Я отчетливо помню, как прозвучал ее голос, низкий довольно-таки, но со срывами, и, как это ни глупо, показалось, что эхо ударило в переулке
и отразилось от желтой грязной стены.
Я быстро перешел на ее сторону и, подходя к ней, ответил:
- Нет.
Она поглядела на меня удивленно, а я вдруг, и совершенно неожиданно, понял, что я всю жизнь любил именно эту женщину!
Колин Маккалоу
"Поющие в терновнике"
Есть такая легенда - о птице, что поёт лишь один раз за всю жизнь, но зато прекраснее всех на свете...
Однажды она покидает свое гнездо и летит искать куст терновника и не успокоится, пока не найдёт...
Среди колючих ветвей запевает она песню и бросается грудью на самый длинный, самый острый шип. И, возвышаясь над несказанной мукой,
так поет, умирая, что этой ликующей песне позавидовали бы и жаворонок, и соловей...
Единственная, несравненная песнь, и достаётся она ценою жизни...
Но весь мир замирает, прислушиваясь, и сам Бог улыбается в небесах...
Ибо все лучшее покупается лишь ценою великого страдания....
По крайней мере, так говорит легенда.....
Птица с шипом терновника в груди повинуется непреложному закону природы; она сама не ведает, что за сила заставляет её кинуться на остриё и умереть с песней...
В тот миг, когда шип пронзает её сердце, она не думает о близкой смерти, она просто поёт, поёт до тех пор, пока не иссякнет голос и не оборвётся дыхание...
Но мы, когда бросаемся грудью на тернии, - мы знаем, мы понимаем,
и всё равно - грудью на тернии...
Так будет всегда...
Она несла в руках отвратительные, тревожные желтые цветы.
Черт их знает, как их зовут, но они первые почему-то появляются в Москве.
И эти цветы очень отчетливо выделялись на черном ее весеннем пальто.
Она несла желтые цветы! Нехороший цвет.
Она повернула с Тверской в переулок и тут обернулась. Ну, Тверскую вы знаете? По Тверской шли тысячи людей, но я вам ручаюсь, что увидела она меня одного и поглядела не то что тревожно, а даже как будто болезненно.
И меня поразила не столько ее красота, сколько необыкновенное, никем не виданное одиночество в глазах!
Повинуясь этому желтому знаку, я тоже свернул в переулок и пошел по ее следам.
Мы шли по кривому, скучному переулку безмолвно, я по одной стороне, а она по другой. И не было, вообразите, в переулке ни души.
Я мучился, потому что мне показалось, что с нею необходимо говорить, и тревожился, что я не вымолвлю ни одного слова, а она уйдет, и я никогда ее более не увижу...
И, вообразите, внезапно заговорила она:
- Нравятся ли вам мои цветы?
Я отчетливо помню, как прозвучал ее голос, низкий довольно-таки, но со срывами, и, как это ни глупо, показалось, что эхо ударило в переулке
и отразилось от желтой грязной стены.
Я быстро перешел на ее сторону и, подходя к ней, ответил:
- Нет.
Она поглядела на меня удивленно, а я вдруг, и совершенно неожиданно, понял, что я всю жизнь любил именно эту женщину!
Колин Маккалоу
"Поющие в терновнике"
Есть такая легенда - о птице, что поёт лишь один раз за всю жизнь, но зато прекраснее всех на свете...
Однажды она покидает свое гнездо и летит искать куст терновника и не успокоится, пока не найдёт...
Среди колючих ветвей запевает она песню и бросается грудью на самый длинный, самый острый шип. И, возвышаясь над несказанной мукой,
так поет, умирая, что этой ликующей песне позавидовали бы и жаворонок, и соловей...
Единственная, несравненная песнь, и достаётся она ценою жизни...
Но весь мир замирает, прислушиваясь, и сам Бог улыбается в небесах...
Ибо все лучшее покупается лишь ценою великого страдания....
По крайней мере, так говорит легенда.....
Птица с шипом терновника в груди повинуется непреложному закону природы; она сама не ведает, что за сила заставляет её кинуться на остриё и умереть с песней...
В тот миг, когда шип пронзает её сердце, она не думает о близкой смерти, она просто поёт, поёт до тех пор, пока не иссякнет голос и не оборвётся дыхание...
Но мы, когда бросаемся грудью на тернии, - мы знаем, мы понимаем,
и всё равно - грудью на тернии...
Так будет всегда...
Mikhail Bulgakov - Master and Margarita
She carried in her hands disgusting, alarming yellow flowers.
The devil knows what their name is, but for some reason they are the first to appear in Moscow.
And these flowers stood out very clearly on its black spring coat.
She carried yellow flowers! Bad color.
She turned from Tverskaya into the lane and then turned around. Well, do you know Tverskaya? Thousands of people walked along Tverskaya, but I vouch for you that she saw me alone and looked not only alarming, but even as if painful.
And I was struck not so much by her beauty as unusual, no one’s loneliness in her eyes!
Obeying this yellow sign, I also turned into an alley and followed her footsteps.
We walked along the crooked, boring lane silently, I am one side, and she is on the other. And there was no, imagine, not a soul in the lane.
I was tormented because it seemed to me that it was necessary to speak with her, and I was worried that I would not pray a single word, but she would leave, and I would never see her anymore ...
And, imagine, she suddenly spoke:
- Do you like my flowers?
I clearly remember how her voice sounded, low enough, but with breakdowns, and, no matter how stupid, it seemed that the echo hit in the lane
And it was reflected from the yellow dirty wall.
I quickly crossed to her side and, approaching her, answered:
- No.
She looked at me in surprise, and suddenly, and quite unexpectedly, I realized that I loved this woman all my life!
Colin McCalou
"Singing in the thorny"
There is such a legend - about a bird that sings only once in a lifetime, but the most beautiful in the world ...
Once she leaves her nest and flies to look for the bush of the thoroughbred and does not calm down until she finds it ...
Among the thorny branches, she sings a song and throws her chest at the longest, most sharp spike. And, rising above the unspeakable flour,
So sings, dying that this jubilant song would envy both the lark and the nightingale ...
The only, incomparable song, and it gets at the cost of life ...
But the whole world freezes, listening, and God himself smiles in heaven ...
For all the best is bought only at the cost of great suffering ...
At least this is what the legend says ...
A bird with a thorough of a thorn in the chest obey the indisputable law of nature; She herself does not know what kind of force makes her rush at the tip and die with a song ...
At that moment, when the spike pierces her heart, she does not think about close death, she just sings, sings until her voice exhausted and her breath breaks ...
But we, when we rush to the thorns, - we know, we understand,
And still - with a chest on thorns ...
It'll be this way forever...
She carried in her hands disgusting, alarming yellow flowers.
The devil knows what their name is, but for some reason they are the first to appear in Moscow.
And these flowers stood out very clearly on its black spring coat.
She carried yellow flowers! Bad color.
She turned from Tverskaya into the lane and then turned around. Well, do you know Tverskaya? Thousands of people walked along Tverskaya, but I vouch for you that she saw me alone and looked not only alarming, but even as if painful.
And I was struck not so much by her beauty as unusual, no one’s loneliness in her eyes!
Obeying this yellow sign, I also turned into an alley and followed her footsteps.
We walked along the crooked, boring lane silently, I am one side, and she is on the other. And there was no, imagine, not a soul in the lane.
I was tormented because it seemed to me that it was necessary to speak with her, and I was worried that I would not pray a single word, but she would leave, and I would never see her anymore ...
And, imagine, she suddenly spoke:
- Do you like my flowers?
I clearly remember how her voice sounded, low enough, but with breakdowns, and, no matter how stupid, it seemed that the echo hit in the lane
And it was reflected from the yellow dirty wall.
I quickly crossed to her side and, approaching her, answered:
- No.
She looked at me in surprise, and suddenly, and quite unexpectedly, I realized that I loved this woman all my life!
Colin McCalou
"Singing in the thorny"
There is such a legend - about a bird that sings only once in a lifetime, but the most beautiful in the world ...
Once she leaves her nest and flies to look for the bush of the thoroughbred and does not calm down until she finds it ...
Among the thorny branches, she sings a song and throws her chest at the longest, most sharp spike. And, rising above the unspeakable flour,
So sings, dying that this jubilant song would envy both the lark and the nightingale ...
The only, incomparable song, and it gets at the cost of life ...
But the whole world freezes, listening, and God himself smiles in heaven ...
For all the best is bought only at the cost of great suffering ...
At least this is what the legend says ...
A bird with a thorough of a thorn in the chest obey the indisputable law of nature; She herself does not know what kind of force makes her rush at the tip and die with a song ...
At that moment, when the spike pierces her heart, she does not think about close death, she just sings, sings until her voice exhausted and her breath breaks ...
But we, when we rush to the thorns, - we know, we understand,
And still - with a chest on thorns ...
It'll be this way forever...