Дмитрий Кимерфельд - Письмо к Татьяне Михайловне
текст песни
34
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Дмитрий Кимерфельд - Письмо к Татьяне Михайловне - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
У "максима" кровь - водица,
Он лопочет - не уснет.
В белокаменной столице
Комиссары с матросней.
Тьма висит над Перекопом,
Ждут околыши утра:
Завтра все погибнем скопом,
Завтра все погибнем скопом,
Золотые юнкера...
Вам, Татьяна Михайловна,
И семнадцать не дашь ведь.
Вы и косы закалывали,
Чтобы выглядеть старше.
Да не щурьтесь вы, полноте,
Возвращения нету.
Вы меня и не вспомните,
Впрочем, дело не в этом.
Переполнен Севастополь
Дрянью - Божья благодать,
Не видать первопрестольной
Нам России, не видать.
Где носила, где косила
Наша белая судьба -
Кровь-водица у "максима",
Кровь-водица у "максима",
И у нас не голуба...
Вот, Татьяна Михайловна,
Где нам встретиться выпало.
Ваши губы опаловые
До конца кем-то выпиты.
Мы любовники старые,
Мы, чуть что, - напролом,
Я ведь ночи простаивал
Под вашим окном.
Вот рассвет, как серый глянец,
Ухмыляется "максим":
Через прорезь, братец, глянем
На пророков и мессий.
Был Господь бы, попросил бы -
Нет, о жизни бы не стал -
Схоронить меня в России,
Схоронить меня в России,
Можно даже без креста...
Все, Татьяна Михайловна,
В пулемете нет лент.
Обо мне не слыхали вы
Столько зим, столько лет.
Вы вернетесь на Сретенку
Жарким каменным летом.
На окне там отметинка,
Впрочем, дело не в этом.
Он лопочет - не уснет.
В белокаменной столице
Комиссары с матросней.
Тьма висит над Перекопом,
Ждут околыши утра:
Завтра все погибнем скопом,
Завтра все погибнем скопом,
Золотые юнкера...
Вам, Татьяна Михайловна,
И семнадцать не дашь ведь.
Вы и косы закалывали,
Чтобы выглядеть старше.
Да не щурьтесь вы, полноте,
Возвращения нету.
Вы меня и не вспомните,
Впрочем, дело не в этом.
Переполнен Севастополь
Дрянью - Божья благодать,
Не видать первопрестольной
Нам России, не видать.
Где носила, где косила
Наша белая судьба -
Кровь-водица у "максима",
Кровь-водица у "максима",
И у нас не голуба...
Вот, Татьяна Михайловна,
Где нам встретиться выпало.
Ваши губы опаловые
До конца кем-то выпиты.
Мы любовники старые,
Мы, чуть что, - напролом,
Я ведь ночи простаивал
Под вашим окном.
Вот рассвет, как серый глянец,
Ухмыляется "максим":
Через прорезь, братец, глянем
На пророков и мессий.
Был Господь бы, попросил бы -
Нет, о жизни бы не стал -
Схоронить меня в России,
Схоронить меня в России,
Можно даже без креста...
Все, Татьяна Михайловна,
В пулемете нет лент.
Обо мне не слыхали вы
Столько зим, столько лет.
Вы вернетесь на Сретенку
Жарким каменным летом.
На окне там отметинка,
Впрочем, дело не в этом.
At the "Maxim" blood - a driver,
He bursts - will not fall asleep.
In the White Capital
Commissioners with sailors.
Darkness hangs over the skeleton,
Waiting for the in the morning in the morning:
Tomorrow is all perish skill,
Tomorrow is all perish skill,
Golden Junker ...
You, Tatyana Mikhailovna,
And you can't give seventeen.
You and braids have hardened,
To look older.
Yes, do not pure you, fullness,
There is no return.
You and do not remember me
However, it's not about it.
Overflowed Sevastopol
Drynha - God's grace,
Do not see first-hearth
We are not seeing Russia.
Where we wore where kosila
Our white fate -
Blood-driver at Maxim,
Blood-driver at Maxim,
And we do not have blue ...
Here, Tatyana Mikhailovna,
Where we meet fell.
Your lips opal
To the end of someone drank.
We are old lovers,
We, a little, - alive,
I was idle
Under your window.
Here is the dawn, like a gray gloss,
Grinning "Maxim":
Through a slot, brother, look
On the prophets and the Messiah.
Was the Lord would ask -
No, it would not be about life -
Surge me in Russia
Surge me in Russia
You can even without a cross ...
All, Tatyana Mikhailovna,
There are no ribbons in the machine gun.
I did not hear about me
So many winters, so many years.
You will return to Sretenka
Hot stone summer.
On the window there is notlaring,
However, it's not about it.
He bursts - will not fall asleep.
In the White Capital
Commissioners with sailors.
Darkness hangs over the skeleton,
Waiting for the in the morning in the morning:
Tomorrow is all perish skill,
Tomorrow is all perish skill,
Golden Junker ...
You, Tatyana Mikhailovna,
And you can't give seventeen.
You and braids have hardened,
To look older.
Yes, do not pure you, fullness,
There is no return.
You and do not remember me
However, it's not about it.
Overflowed Sevastopol
Drynha - God's grace,
Do not see first-hearth
We are not seeing Russia.
Where we wore where kosila
Our white fate -
Blood-driver at Maxim,
Blood-driver at Maxim,
And we do not have blue ...
Here, Tatyana Mikhailovna,
Where we meet fell.
Your lips opal
To the end of someone drank.
We are old lovers,
We, a little, - alive,
I was idle
Under your window.
Here is the dawn, like a gray gloss,
Grinning "Maxim":
Through a slot, brother, look
On the prophets and the Messiah.
Was the Lord would ask -
No, it would not be about life -
Surge me in Russia
Surge me in Russia
You can even without a cross ...
All, Tatyana Mikhailovna,
There are no ribbons in the machine gun.
I did not hear about me
So many winters, so many years.
You will return to Sretenka
Hot stone summer.
On the window there is notlaring,
However, it's not about it.