Wondergrauf - Иешуа
текст песни
30
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Wondergrauf - Иешуа - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
И ты, вероятно, спросишь: какого лешего?
А я отвечу пафосно: было нужно.
Ну, в общем, кажется, звали его Иешуа,
Мы пили красное поздней ночью из чайных кружек.
И он как-то очень свежо рассуждал о политике
И все твердил: мол, нужна любовь и не надо власти.
И вдруг сказал: "Ты уж не сочти меня нытиком,
Но я устал, понимаешь, устал ужасно.
Стигматы ноют от любых перемен погоды,
И эти ветки терновые к черту изгрызли лоб.
Или вот знаешь, летом полезешь в воду,
И по привычке опять по воде — шлеп-шлеп...
Ну что такое, ей-богу, разнылся сдуру.
Что ж я несу какою-то ерунду?!
... Я просто... не понимаю, за что я умер?
За то, чтобы яйца красили раз в году?
О чем я там, на горе, битый день долдонил?
А, что там, без толку, голос вот только сорвал.
Я, знаешь ли, чертов сеятель — вышел в поле,
Да не заметил сослепу — там асфальт.
И видишь ведь, ничего не спас, не исправил,
А просто так, как дурак, повисел на кресте.
Какой, скажи, сумасшедший мне врач поставил
Неизлечимо-смертельный диагноз — любить людей?"
Он сел, обхватив по-детски руками колени,
И я его гладил по спутанным волосам.
Мой сероглазый мальчик, ни первый ты, ни последний,
Кто так вот, на тернии грудью, вдруг понял сам,
Что не спросил, на крест взбираясь, а надо ли?
(У сероглазых мальчиков, видимо, это в крови).
... А город спит, обернувшись ночной прохладою,
И ты один — по колено в своей любви.
Автор неизвестен.
А я отвечу пафосно: было нужно.
Ну, в общем, кажется, звали его Иешуа,
Мы пили красное поздней ночью из чайных кружек.
И он как-то очень свежо рассуждал о политике
И все твердил: мол, нужна любовь и не надо власти.
И вдруг сказал: "Ты уж не сочти меня нытиком,
Но я устал, понимаешь, устал ужасно.
Стигматы ноют от любых перемен погоды,
И эти ветки терновые к черту изгрызли лоб.
Или вот знаешь, летом полезешь в воду,
И по привычке опять по воде — шлеп-шлеп...
Ну что такое, ей-богу, разнылся сдуру.
Что ж я несу какою-то ерунду?!
... Я просто... не понимаю, за что я умер?
За то, чтобы яйца красили раз в году?
О чем я там, на горе, битый день долдонил?
А, что там, без толку, голос вот только сорвал.
Я, знаешь ли, чертов сеятель — вышел в поле,
Да не заметил сослепу — там асфальт.
И видишь ведь, ничего не спас, не исправил,
А просто так, как дурак, повисел на кресте.
Какой, скажи, сумасшедший мне врач поставил
Неизлечимо-смертельный диагноз — любить людей?"
Он сел, обхватив по-детски руками колени,
И я его гладил по спутанным волосам.
Мой сероглазый мальчик, ни первый ты, ни последний,
Кто так вот, на тернии грудью, вдруг понял сам,
Что не спросил, на крест взбираясь, а надо ли?
(У сероглазых мальчиков, видимо, это в крови).
... А город спит, обернувшись ночной прохладою,
И ты один — по колено в своей любви.
Автор неизвестен.
And you will probably ask: what kind of goblin?
And I will answer pathetically: it was necessary.
Well, in general, it seems, he was called Yeshua,
We drank red late at night from tea mugs.
And he somehow very freshly talked about politics
And he repeated everything: they say, love is needed and does not need power.
And suddenly he said: "You really do not consider me a whiner,
But I'm tired, you know, tired terribly.
Stigmata whines from any change in the weather,
And these thorny branches to hell gnawed the forehead.
Or you know, you will climb into the water in the summer,
And out of habit again on the water-slap-spaces ...
Well, what, by golly, was different.
Why am I carrying something nonsense?!
... I just ... I don't understand why I died?
For the eggs to be painted once a year?
What am I there, on the mountain, a broken day long?
And what, to no avail, the voice only tore off.
I, you know, the devil sower - went into the field,
Yes, I did not notice the skeleton - there is asphalt.
And you see, after all, I did not save anything, did not fix it,
And just like a fool, he hung on the cross.
What, tell me, a crazy doctor put me
An incurable diagnosis-to love people? "
He sat down, clutching his knees childishly,
And I stroked it in tangled hair.
My gray -eyed boy, neither the first you, nor the last,
Who is so on the thorns, suddenly realized himself,
What did not ask, climbing the cross, but is it necessary?
(Gray -eyed boys, apparently, is in the blood).
... and the city is sleeping, turning around the night cool,
And you are alone - knee -deep in your love.
Author unknown.
And I will answer pathetically: it was necessary.
Well, in general, it seems, he was called Yeshua,
We drank red late at night from tea mugs.
And he somehow very freshly talked about politics
And he repeated everything: they say, love is needed and does not need power.
And suddenly he said: "You really do not consider me a whiner,
But I'm tired, you know, tired terribly.
Stigmata whines from any change in the weather,
And these thorny branches to hell gnawed the forehead.
Or you know, you will climb into the water in the summer,
And out of habit again on the water-slap-spaces ...
Well, what, by golly, was different.
Why am I carrying something nonsense?!
... I just ... I don't understand why I died?
For the eggs to be painted once a year?
What am I there, on the mountain, a broken day long?
And what, to no avail, the voice only tore off.
I, you know, the devil sower - went into the field,
Yes, I did not notice the skeleton - there is asphalt.
And you see, after all, I did not save anything, did not fix it,
And just like a fool, he hung on the cross.
What, tell me, a crazy doctor put me
An incurable diagnosis-to love people? "
He sat down, clutching his knees childishly,
And I stroked it in tangled hair.
My gray -eyed boy, neither the first you, nor the last,
Who is so on the thorns, suddenly realized himself,
What did not ask, climbing the cross, but is it necessary?
(Gray -eyed boys, apparently, is in the blood).
... and the city is sleeping, turning around the night cool,
And you are alone - knee -deep in your love.
Author unknown.
Другие песни исполнителя: