0038 - Соловки
текст песни
18
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
0038 - Соловки - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
От суеты два шага до тоски.
И, видит Бог, я выдержать не смог,
И сам себя сослал на Соловки
На небольшой, но ощутимый срок.
Вдаль уплывал Архангельский причал
И ночь была, как белый день, бела.
А я скиты себе воображал,
И даже слышал их колокола.
Но утро было выше всяких грез
И весь корабль смотрел, открывши рты,
Как монастырь неумолимо рос,
Как город, - прямо из воды.
И в этот самый миг я понял вдруг,
Что можно брать любые рубежи,
Но вечным остается дело рук
Лишь только, если верой одержим.
Пять дней средь елей, камня и воды
Ничем не скован, не обременен
Ходил, и всюду находил следы
Двух ипостасей века, двух времен.
Вокруг башен пролегал глубокий ров
Но ров - уже не ров, а так, овраг.
И спорит сообразность куполов
С несообразным здесь "шестой барак"...
А в тысяча тридцать сумрачном году,
Попав в сии священные места,
Какой-то зек соорудил звезду
На месте православного креста.
Как он забрался - знает только Бог, -
Погнал ли страх, не подвела рука,
Но он залез – ему скостили срок,
А нам осталась память на века.
Да будет так – пусть Соловки хранят
Студеный ветер тех недавних лет.
И в Божьем храме против царских врат
Пусть проступает надпись "Лазарет".
Я слышал, - реставраторы грозят
Весь этот остров превратить в музей.
Я вот боюсь, - они не сообразят
Какой из двух музеев нам важней.
И, видит Бог, я выдержать не смог,
И сам себя сослал на Соловки
На небольшой, но ощутимый срок.
Вдаль уплывал Архангельский причал
И ночь была, как белый день, бела.
А я скиты себе воображал,
И даже слышал их колокола.
Но утро было выше всяких грез
И весь корабль смотрел, открывши рты,
Как монастырь неумолимо рос,
Как город, - прямо из воды.
И в этот самый миг я понял вдруг,
Что можно брать любые рубежи,
Но вечным остается дело рук
Лишь только, если верой одержим.
Пять дней средь елей, камня и воды
Ничем не скован, не обременен
Ходил, и всюду находил следы
Двух ипостасей века, двух времен.
Вокруг башен пролегал глубокий ров
Но ров - уже не ров, а так, овраг.
И спорит сообразность куполов
С несообразным здесь "шестой барак"...
А в тысяча тридцать сумрачном году,
Попав в сии священные места,
Какой-то зек соорудил звезду
На месте православного креста.
Как он забрался - знает только Бог, -
Погнал ли страх, не подвела рука,
Но он залез – ему скостили срок,
А нам осталась память на века.
Да будет так – пусть Соловки хранят
Студеный ветер тех недавних лет.
И в Божьем храме против царских врат
Пусть проступает надпись "Лазарет".
Я слышал, - реставраторы грозят
Весь этот остров превратить в музей.
Я вот боюсь, - они не сообразят
Какой из двух музеев нам важней.
From the bustle of two steps to longing.
And, God sees, I could not stand it,
And he sent himself to Solovki
For a short but tangible time.
The Arkhangelsk pier sailed into the distance
And the night was like a white day, white.
And I imagined the monastery
And even heard their bells.
But the morning was beyond all dreams
And the whole ship looked, opening his mouths,
As a monastery inexorably grew,
Like a city, right from the water.
And at that very moment I realized suddenly,
That you can take any borders,
But the work of the hands remains eternal
Only if we are obsessed with faith.
Five days in the middle of fir trees, stone and water
Not constrained by anything, not burdened
Walked, and everywhere found traces
Two hypostases of the century, two times.
A deep moat ran around the towers
But the moat is no longer a moat, but a ravine.
And argues the consideration of the domes
With the “sixth hut” incongruous here ...
And in a thousand thirty gloomy years,
Having hit this sacred places,
Some kind of convict built a star
On the site of the Orthodox Cross.
How he climbed - only God knows, -
Whether the fear drove, the hand did not fail,
But he climbed - he was chopped down,
And we have remained for us for centuries.
Let it be so - let Solovki keep
The student wind of those recent years.
And in God's temple against the royal gates
Let the inscription "infirmary" appear.
I heard, restorers threaten
Turn all this island into a museum.
I'm afraid - they will not figure out
Which of the two museums is more important for us.
And, God sees, I could not stand it,
And he sent himself to Solovki
For a short but tangible time.
The Arkhangelsk pier sailed into the distance
And the night was like a white day, white.
And I imagined the monastery
And even heard their bells.
But the morning was beyond all dreams
And the whole ship looked, opening his mouths,
As a monastery inexorably grew,
Like a city, right from the water.
And at that very moment I realized suddenly,
That you can take any borders,
But the work of the hands remains eternal
Only if we are obsessed with faith.
Five days in the middle of fir trees, stone and water
Not constrained by anything, not burdened
Walked, and everywhere found traces
Two hypostases of the century, two times.
A deep moat ran around the towers
But the moat is no longer a moat, but a ravine.
And argues the consideration of the domes
With the “sixth hut” incongruous here ...
And in a thousand thirty gloomy years,
Having hit this sacred places,
Some kind of convict built a star
On the site of the Orthodox Cross.
How he climbed - only God knows, -
Whether the fear drove, the hand did not fail,
But he climbed - he was chopped down,
And we have remained for us for centuries.
Let it be so - let Solovki keep
The student wind of those recent years.
And in God's temple against the royal gates
Let the inscription "infirmary" appear.
I heard, restorers threaten
Turn all this island into a museum.
I'm afraid - they will not figure out
Which of the two museums is more important for us.