25-17 ft. ГРОТ - В одной лодке
текст песни
20
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
25-17 ft. ГРОТ - В одной лодке - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
ГРОТ п.у. 25/17 "В одной лодке"
текст - Виталий Евсеев, Дмитрий Геращенко, Антон Завьялов (соавтор припева).
Царапая брюхом, корабль ступает по дну социальных трещин,
вряд ли там что-то важнее, весомей и круче, чем сумма зарплаты и вещи.
Сражение кровавое самое, вот эта война за большой абсолют –
лишь только священные танцы вождей и султанов за новые курсы валют.
Пять поколений подряд мы пытаемся рваться из этой отары,
диаметр счастья здесь определяет конкретная, точная сумма за баррель.
Чужая рука из железа планету у солнца на вертеле вертит,
в забитом вагоне метро, как счастливый ребенок, опять улыбается смертник.
Колода больших городов как железобетонная ржавая кузня,
эпоха сменяет эпоху, как будто забитый отходами старый подгузник.
Поразбиты колени и локти, но человек разобьёт ведь ещё так,
ребяческий юный азарт так сменяется взрослым холодным расчётом.
Когда мечты все иссякнут, когда будет лес обезвожен,
когда планета нас будет цунами и штормами скидывать с кожи,
когда реки отравятся, когда ядовит станет ветер,
лишь тогда мы заплачем, внезапно поняв, что мы больше не дети.
Нам, друзьям и врагам, идти по волнам –
в одной единственной лодке.
По головам, по головам
неторопливой походкой.
Много душ, много тел, много слов, много дел –
в одной единственной лодке.
Но не дойти босиком по воде
и не доплыть на обломке.
Я разбил себе лоб в том месте, где миллион уже их было разбито.
Как нам снять, наконец, эту песню с безостановочного репита?
Как и все остальные я вру себе, будто хитрей, чем любые талмуды,
хочу свеженького послевкусия от старого, засохшего блюда.
Может, только для меня оно окажется как-то по-особенному испечённым!
Пробую, потом годами не могу откашляться, задыхаясь и схаркивая чёрным.
Я верю, это станет возможным, верю, медицина достигнет вершины –
вместо внутренних органов и кожи мы научимся пересадке ошибок.
Со своими у нас всегда рецидив, не понимаем с первого раза,
со своими мы калеками придём к тридцати, зато сами шли, без подсказок.
Молодые лакомятся отравленным кормом, всё на тех же местах разбивая лбы,
наблюдая, их отцы думают: это норма, в этом возрасте я таким же был.
Замкнутый круг, мы продолжаем играть с гранатой –
люди без рук, но опыта как всегда недостаток.
Если кто победит, кому выбраться удаётся живьём,
обо всём почему-то молчит и дальше по кругу передаёт.
текст - Виталий Евсеев, Дмитрий Геращенко, Антон Завьялов (соавтор припева).
Царапая брюхом, корабль ступает по дну социальных трещин,
вряд ли там что-то важнее, весомей и круче, чем сумма зарплаты и вещи.
Сражение кровавое самое, вот эта война за большой абсолют –
лишь только священные танцы вождей и султанов за новые курсы валют.
Пять поколений подряд мы пытаемся рваться из этой отары,
диаметр счастья здесь определяет конкретная, точная сумма за баррель.
Чужая рука из железа планету у солнца на вертеле вертит,
в забитом вагоне метро, как счастливый ребенок, опять улыбается смертник.
Колода больших городов как железобетонная ржавая кузня,
эпоха сменяет эпоху, как будто забитый отходами старый подгузник.
Поразбиты колени и локти, но человек разобьёт ведь ещё так,
ребяческий юный азарт так сменяется взрослым холодным расчётом.
Когда мечты все иссякнут, когда будет лес обезвожен,
когда планета нас будет цунами и штормами скидывать с кожи,
когда реки отравятся, когда ядовит станет ветер,
лишь тогда мы заплачем, внезапно поняв, что мы больше не дети.
Нам, друзьям и врагам, идти по волнам –
в одной единственной лодке.
По головам, по головам
неторопливой походкой.
Много душ, много тел, много слов, много дел –
в одной единственной лодке.
Но не дойти босиком по воде
и не доплыть на обломке.
Я разбил себе лоб в том месте, где миллион уже их было разбито.
Как нам снять, наконец, эту песню с безостановочного репита?
Как и все остальные я вру себе, будто хитрей, чем любые талмуды,
хочу свеженького послевкусия от старого, засохшего блюда.
Может, только для меня оно окажется как-то по-особенному испечённым!
Пробую, потом годами не могу откашляться, задыхаясь и схаркивая чёрным.
Я верю, это станет возможным, верю, медицина достигнет вершины –
вместо внутренних органов и кожи мы научимся пересадке ошибок.
Со своими у нас всегда рецидив, не понимаем с первого раза,
со своими мы калеками придём к тридцати, зато сами шли, без подсказок.
Молодые лакомятся отравленным кормом, всё на тех же местах разбивая лбы,
наблюдая, их отцы думают: это норма, в этом возрасте я таким же был.
Замкнутый круг, мы продолжаем играть с гранатой –
люди без рук, но опыта как всегда недостаток.
Если кто победит, кому выбраться удаётся живьём,
обо всём почему-то молчит и дальше по кругу передаёт.
Grotto P.U. 25/17 "In one boat"
Text - Vitaly Evseev, Dmitry Gerashchenko, Anton Zavyalov (co -author of the Chorus).
Scratching his belly, the ship steps along the bottom of social cracks,
It is unlikely that something is more important there, weighty and cooler than the amount of salary and things.
Blood Blood is the most, this war for a big absolute -
Only the sacred dances of leaders and sultans for new currency courses.
Five generations in a row we are trying to break from this Otara,
The diameter of happiness here determines the specific, accurate amount for the barrel.
An alien hand from iron is spinning a planet at the sun on a spit,
In a clogged subway, like a happy child, the suicide bomber smiles again.
A deck of large cities as a reinforced concrete rusty forge,
The era replaces the era, as if the old diaper clogged with waste.
Knees and elbows are wiped off, but a person will break it back.
The childish young excitement is replaced by an adult cold calculation.
When the dreams all exhausted, when the forest is dehydrated,
когда планета нас будет цунами и штормами скидывать с кожи,
когда реки отравятся, когда ядовит станет ветер,
Only then we will pay, suddenly realizing that we are no longer children.
We, friends and enemies, follow the waves -
In one single boat.
On the heads, on the heads
leisurely gait.
Many souls, many bodies, many words, many things -
In one single boat.
But do not reach the water barefoot
And do not swim on a wreck.
I broke my forehead in the place where the million was already broken.
How can we finally remove this song from a non -stoppack?
Like everyone else, I hand myself like a trick than any Talmudes,
I want a fresh aftertaste from an old, dried dish.
Maybe only for me it will turn out to be somehow in a special baked one!
I try, then for years I can’t clench my throat, panting and grunting black.
I believe, it will become possible, I believe, medicine will reach the top -
Instead of internal organs and skin, we will learn how to transplant errors.
With our own, we always have a relapse, we do not understand the first time,
With our own cripples we will come to thirty, but we ourselves walked, without hints.
Young are fond of poisoned food, all in the same places breaking their foreheads,
Observing, their fathers think: this is the norm, at this age I was the same.
A vicious circle, we continue to play with a grenade -
People are without hands, but experience as always a drawback.
If anyone wins, who succeeds in getting out alive,
For some reason, he is silent for some reason and further passes in a circle.
Text - Vitaly Evseev, Dmitry Gerashchenko, Anton Zavyalov (co -author of the Chorus).
Scratching his belly, the ship steps along the bottom of social cracks,
It is unlikely that something is more important there, weighty and cooler than the amount of salary and things.
Blood Blood is the most, this war for a big absolute -
Only the sacred dances of leaders and sultans for new currency courses.
Five generations in a row we are trying to break from this Otara,
The diameter of happiness here determines the specific, accurate amount for the barrel.
An alien hand from iron is spinning a planet at the sun on a spit,
In a clogged subway, like a happy child, the suicide bomber smiles again.
A deck of large cities as a reinforced concrete rusty forge,
The era replaces the era, as if the old diaper clogged with waste.
Knees and elbows are wiped off, but a person will break it back.
The childish young excitement is replaced by an adult cold calculation.
When the dreams all exhausted, when the forest is dehydrated,
когда планета нас будет цунами и штормами скидывать с кожи,
когда реки отравятся, когда ядовит станет ветер,
Only then we will pay, suddenly realizing that we are no longer children.
We, friends and enemies, follow the waves -
In one single boat.
On the heads, on the heads
leisurely gait.
Many souls, many bodies, many words, many things -
In one single boat.
But do not reach the water barefoot
And do not swim on a wreck.
I broke my forehead in the place where the million was already broken.
How can we finally remove this song from a non -stoppack?
Like everyone else, I hand myself like a trick than any Talmudes,
I want a fresh aftertaste from an old, dried dish.
Maybe only for me it will turn out to be somehow in a special baked one!
I try, then for years I can’t clench my throat, panting and grunting black.
I believe, it will become possible, I believe, medicine will reach the top -
Instead of internal organs and skin, we will learn how to transplant errors.
With our own, we always have a relapse, we do not understand the first time,
With our own cripples we will come to thirty, but we ourselves walked, without hints.
Young are fond of poisoned food, all in the same places breaking their foreheads,
Observing, their fathers think: this is the norm, at this age I was the same.
A vicious circle, we continue to play with a grenade -
People are without hands, but experience as always a drawback.
If anyone wins, who succeeds in getting out alive,
For some reason, he is silent for some reason and further passes in a circle.