4 A.M. - Ориноко
текст песни
25
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
4 A.M. - Ориноко - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Куплет 1 (Улисс):
Несите мой труп воды Ориноко, как же на блоках одиноко.
Мой старый Готэм всех братьев слопал.
Один перед Богом и перескопом.
Помню лишь зыбь и пике, её номер не лишне забыть и стереть
Но чужие края... В одиночный пикет беру волчий билет, город — ночью в беде
И снова в день о планах заботясь, и снова день за налом охотясь.
Тут проще мертвым кануть в колодец, но пру как упертый канатоходец.
Мой день — день в серпентарии, убиваю змей, как Супермарио.
Заливаю в дам неправедных, глаза залиты, стыдно на люди (виски)
Песня пьяная лейся, выпил за страну погорельцев,
выпил за верзилу на фейсе, хоть в угол забейся, но утро настигнет, как поезд на рельсах.
Что же ты заладила? Что же ты за гадина?
В крае нищих солнце украдено.
Сучки танцуют тут изобретательно, но я вижу лишь Марианские впадины (дыры),
Одиноко. Неси меня подальше Ориноко
Свобода? Я заплатил слишком много. Свобода — это пьяный липкий кокон.
Помню лишь зыбь и пике, её номер не лишне забыть и стереть
Но тут наедине с тобой — пуля к стене, наедине с тобой — пули в тебе и во мне
Припев (Shigah)
День в кэш спутил и потратил
Я выпиваю за братьев
Подруга хочет забрать их
Но я убиваю за братьев
Остались в прошлом сто ран (сто ран)
Забил я дернуть стоп-кран (стоп-кран)
Я забываю за день сто драм
Забываю сто драм (сто драм)
Мой день опять был украден
Я выпиваю за братьев
В стакане тонут распятия
И я умираю за братьев
На сердце ноют сто ран (сто ран)
И тело просит стоп-кран (стоп-кран)
Я вспоминаю за день сто драм
Вспоминаю сто драм (сто драм)
Куплет 2 (Еж)
Когда нас не станет. Силуэт наш останется явным, как дух Обе Вана
Храни эту память. Я был славный малый, но не смог поднять свою тушу с дивана
Смотря в твою душу, стеная, хребтом понимая, какая стена между нами.
Раз человек славен делами — я каждый свой шанс упустил филегранно, о палец перстом не ударив,
Лишь представь.
Я вечно второй, как за Квятом — Ферстаппен,
Я — твой заклятый по встречной приятель,
Пусть встрял на пит-стопе, лишь съехав со старта,
Я следую за тобою ввысь непрестанно.
Хотя нутром я ратую за низменность, знай, но
Я этот вертикальный лифт обуздаю — назло жрецам, что книгу жизни верстали
Мне откровенно, узнать непременно:
кто позволил эгу быть таким огроменным?
Что меня толкает нести груз непомерный?
И как внутри меня живут Ахилл с Агамемноном?
Откуда берется натура жестоковыйная, что все кругом даются диву: хитрожопый или хитровыебанный?
В темноте один, и хоть глаз выколи!
Но нас тут легион — и как только сюда нас выкинуло?
Когда нас раздавит и скомкает, заживо сварит, разрежет и слопает,
Переработанным биотопливом свяжет нас в снопы, чтоб по Ориноко плыть
Мы притворимся, что спим: зубы сожми, позабудь, что творится внутри
Когда перевесят весы, мы все растворимся под взглядом зари
Несите мой труп воды Ориноко, как же на блоках одиноко.
Мой старый Готэм всех братьев слопал.
Один перед Богом и перескопом.
Помню лишь зыбь и пике, её номер не лишне забыть и стереть
Но чужие края... В одиночный пикет беру волчий билет, город — ночью в беде
И снова в день о планах заботясь, и снова день за налом охотясь.
Тут проще мертвым кануть в колодец, но пру как упертый канатоходец.
Мой день — день в серпентарии, убиваю змей, как Супермарио.
Заливаю в дам неправедных, глаза залиты, стыдно на люди (виски)
Песня пьяная лейся, выпил за страну погорельцев,
выпил за верзилу на фейсе, хоть в угол забейся, но утро настигнет, как поезд на рельсах.
Что же ты заладила? Что же ты за гадина?
В крае нищих солнце украдено.
Сучки танцуют тут изобретательно, но я вижу лишь Марианские впадины (дыры),
Одиноко. Неси меня подальше Ориноко
Свобода? Я заплатил слишком много. Свобода — это пьяный липкий кокон.
Помню лишь зыбь и пике, её номер не лишне забыть и стереть
Но тут наедине с тобой — пуля к стене, наедине с тобой — пули в тебе и во мне
Припев (Shigah)
День в кэш спутил и потратил
Я выпиваю за братьев
Подруга хочет забрать их
Но я убиваю за братьев
Остались в прошлом сто ран (сто ран)
Забил я дернуть стоп-кран (стоп-кран)
Я забываю за день сто драм
Забываю сто драм (сто драм)
Мой день опять был украден
Я выпиваю за братьев
В стакане тонут распятия
И я умираю за братьев
На сердце ноют сто ран (сто ран)
И тело просит стоп-кран (стоп-кран)
Я вспоминаю за день сто драм
Вспоминаю сто драм (сто драм)
Куплет 2 (Еж)
Когда нас не станет. Силуэт наш останется явным, как дух Обе Вана
Храни эту память. Я был славный малый, но не смог поднять свою тушу с дивана
Смотря в твою душу, стеная, хребтом понимая, какая стена между нами.
Раз человек славен делами — я каждый свой шанс упустил филегранно, о палец перстом не ударив,
Лишь представь.
Я вечно второй, как за Квятом — Ферстаппен,
Я — твой заклятый по встречной приятель,
Пусть встрял на пит-стопе, лишь съехав со старта,
Я следую за тобою ввысь непрестанно.
Хотя нутром я ратую за низменность, знай, но
Я этот вертикальный лифт обуздаю — назло жрецам, что книгу жизни верстали
Мне откровенно, узнать непременно:
кто позволил эгу быть таким огроменным?
Что меня толкает нести груз непомерный?
И как внутри меня живут Ахилл с Агамемноном?
Откуда берется натура жестоковыйная, что все кругом даются диву: хитрожопый или хитровыебанный?
В темноте один, и хоть глаз выколи!
Но нас тут легион — и как только сюда нас выкинуло?
Когда нас раздавит и скомкает, заживо сварит, разрежет и слопает,
Переработанным биотопливом свяжет нас в снопы, чтоб по Ориноко плыть
Мы притворимся, что спим: зубы сожми, позабудь, что творится внутри
Когда перевесят весы, мы все растворимся под взглядом зари
Trudely 1 (Ulysses):
Bring my corpse of water Orinoko, how is lonely on the blocks.
My old Gotham Prooped all the brothers.
One in front of God and the re -sediment.
I only remember the swell and peak, her number is not superfluous to forget and erase
But other people's edges ... In a single picket I take a wolf ticket, the city - at night in trouble
And again on the day about the plans, taking care of the plans, and again hunting a day for a cash.
It’s easier to sink into the well dead, but a priest is like a stubborn gap.
My day is a day in a serpentarium, I kill snakes like a supermario.
I pour into the ladies unrighteous, my eyes are flooded, ashamed of people (whiskey)
The song is drunk Leisia, drank the country of the fire of fire,
I drank it for Verzil on Feice, even if you get into a corner, but the morning will overtake like a train on the rails.
What have you done? What kind of reptile are you?
In the edge of the poor, the sun is stolen.
Bitches are dancing here inventively, but I see only the Mariana depressions (holes),
Alone. Bring me away Orinoko
Freedom? I paid too much. Freedom is a drunken sticky cocoon.
I only remember the swell and peak, her number is not superfluous to forget and erase
But here alone with you - a bullet to the wall, alone with you - bullets in you and in me
Chorus (shigah)
The day in the cache was confused and spent
I drink for brothers
A friend wants to pick them up
But I kill for the brothers
Remained in the past STO RAS (STO RAS)
I scored a stop clock (stop Crane)
I forget one hundred dramas in a day
I forget one hundred drams (one hundred drams)
My day was stolen again
I drink for brothers
Crucifixions are drowning in a glass
And I die for the brothers
STO RAS (STR RAS) whine on the heart)
And the body asks for a stop clock (stop Crane)
I remember a hundred dramas in a day
I recall a hundred drams (one hundred drams)
Verse 2 (hedgehog)
When we are not. Our silhouette will remain obvious, like the spirit of both vana
Keep this memory. I was a glorious small, but could not raise my carcass from the sofa
Looking in your soul, a wall, with a ridge, understanding what a wall between us.
Since a person is glorious by deeds - I missed my chance to be filled, without a finger, without hitting a finger,
Just imagine.
I am forever the second, as behind Kvyat - Fersstappen,
I am your sworn friend,
Let him intervene at the pit stop, only moving away from the start,
I follow you upwardly.
Although I am angry with the gut for lowland, know, but
I curl this vertical elevator - spite of the priests that the book of life was turned out
Frankly, I will certainly find out:
Who allowed EGU to be so fiery?
What is pushing me to carry the load exorbitant?
And how do Achilles with Agamemnon live inside me?
Where does the brutal nature come from, that everyone is given to the diva around: cunning or cunning?
There is only one in the dark, and even though the eye was poured!
But we are here the legion - and as soon as we threw us here?
When it crushes us and crumbles, welds, cuts and breaks us alive,
With redesigned biofuels will bind us into sheaves, so that Orinoko swim
We will pretend to be sleeping: squeeze your teeth, forget what is happening inside
When the scales are covered, we all dissolve under the gaze of dawn
Bring my corpse of water Orinoko, how is lonely on the blocks.
My old Gotham Prooped all the brothers.
One in front of God and the re -sediment.
I only remember the swell and peak, her number is not superfluous to forget and erase
But other people's edges ... In a single picket I take a wolf ticket, the city - at night in trouble
And again on the day about the plans, taking care of the plans, and again hunting a day for a cash.
It’s easier to sink into the well dead, but a priest is like a stubborn gap.
My day is a day in a serpentarium, I kill snakes like a supermario.
I pour into the ladies unrighteous, my eyes are flooded, ashamed of people (whiskey)
The song is drunk Leisia, drank the country of the fire of fire,
I drank it for Verzil on Feice, even if you get into a corner, but the morning will overtake like a train on the rails.
What have you done? What kind of reptile are you?
In the edge of the poor, the sun is stolen.
Bitches are dancing here inventively, but I see only the Mariana depressions (holes),
Alone. Bring me away Orinoko
Freedom? I paid too much. Freedom is a drunken sticky cocoon.
I only remember the swell and peak, her number is not superfluous to forget and erase
But here alone with you - a bullet to the wall, alone with you - bullets in you and in me
Chorus (shigah)
The day in the cache was confused and spent
I drink for brothers
A friend wants to pick them up
But I kill for the brothers
Remained in the past STO RAS (STO RAS)
I scored a stop clock (stop Crane)
I forget one hundred dramas in a day
I forget one hundred drams (one hundred drams)
My day was stolen again
I drink for brothers
Crucifixions are drowning in a glass
And I die for the brothers
STO RAS (STR RAS) whine on the heart)
And the body asks for a stop clock (stop Crane)
I remember a hundred dramas in a day
I recall a hundred drams (one hundred drams)
Verse 2 (hedgehog)
When we are not. Our silhouette will remain obvious, like the spirit of both vana
Keep this memory. I was a glorious small, but could not raise my carcass from the sofa
Looking in your soul, a wall, with a ridge, understanding what a wall between us.
Since a person is glorious by deeds - I missed my chance to be filled, without a finger, without hitting a finger,
Just imagine.
I am forever the second, as behind Kvyat - Fersstappen,
I am your sworn friend,
Let him intervene at the pit stop, only moving away from the start,
I follow you upwardly.
Although I am angry with the gut for lowland, know, but
I curl this vertical elevator - spite of the priests that the book of life was turned out
Frankly, I will certainly find out:
Who allowed EGU to be so fiery?
What is pushing me to carry the load exorbitant?
And how do Achilles with Agamemnon live inside me?
Where does the brutal nature come from, that everyone is given to the diva around: cunning or cunning?
There is only one in the dark, and even though the eye was poured!
But we are here the legion - and as soon as we threw us here?
When it crushes us and crumbles, welds, cuts and breaks us alive,
With redesigned biofuels will bind us into sheaves, so that Orinoko swim
We will pretend to be sleeping: squeeze your teeth, forget what is happening inside
When the scales are covered, we all dissolve under the gaze of dawn