ЕЖЕМЕСЯЧНЫЕ - Откровение
текст песни
20
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
ЕЖЕМЕСЯЧНЫЕ - Откровение - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Мне Господь говорил о всяком. Бошки жег за Христа набожный домушник Иаков. По свастону наждачкой; заполняем собой пространство больничных палат. Это младший сын Бога, созревший в молоках Марии. В сандалиях спустился на твердь верный старым заветам старец. Бей в торец и, отринув зависть, ступай на поля Елисея. И какая Россия, когда в рай для правых поселяют веру[левых] Снятся свежие вены. Время гнева. За спиной моя Королева. Все земные ходы для Петра очевидны. Из брошюры в метро ты получишь писание Божье. Припорошен [...викенд?], в котором мы не тягали гантели. Ноль в масштабе вселенной, абсолютный зеро, потолок. Вспышки огненных молний. Разбодяженный спайсом насвай. Истекавшие слюни возносили к великим. Многоликая Шива, мелькнувшая бликом в колодце глазницы. Нас умчат колесницы в гостиницы в Ницце, где отпитые хиппи ловят кислотные трипы. Черт отбросил копыта. Цедим мел через сито. И как геями дети хасидов станут после бухой переписки. Героям посвящать обелиски. Мир на донышке миски. Пахомовской шишкой малафью с небес. Пожилая тоска, запуская ладони в череп, говорила Москва, утверждала, что нужно верить. Распушившая перья москоу юнити, антифа зиговала на сходке. Мир такой ебанутый. Надо быть твердым, защищая свой дом, словно это сам Райский Сад, уважать самосад и остаться Юным, хотя бы в сердцах. Ты как будто из плюша, с оторванной лапой и [утешен?] пометкой 'мусор', и твоя патлатая Муза сосала за полку. Мы босая пехота. [Пить?] и плясать под ассая. Мой конект с небесам налажен на тройку. Стройный голос колхозов из той великой страны, и, проснувшись в Союзе, мы с [..?] слабаем вам дем. Шлем приветы из центра всей необъятной. Я люблю ее, пусть и помятой, с нефтяной прослойкой. Прогнившие трупы заняли места вождей. Срать, равнение на Запад. Данная ангелам клятва спасает от зашкваров в прожаренной Бездне, и пусть адское пекло покажется хлевом, заскулит о члене 4е4енский кастрат. Силуэты в кострах обретают плоть. Не спасают молитвы, когда липким засосом притянет к инцесту в сексапильном белье трое суток уже неживая сестра. Это форменный Ад, где одетым по форме разрешают бить в морду бродячих Собак.
Отпевали невесту и тестя распяли за ересь. Это мерзкая радость засирать своим фоном частоты Чистилища. В Бездну посылаю печаль о высоком. Простая босота вещает о Боге. Отброшенный крестик магнитом прибьем к небесам. Пусть убьет всех неверных его [сын за смерть...? ]Это выбор почтенных седых прихожан, продиктованный жанром угар. Мы покинули Храм и хранили лавэ в лакированных полках, бриолинили челку; а вера потерянным Зверем ревет на закат. Сдох в мозгах таракан, в сердце певшая сойка попала в медвежий капкан. Класть в нагрудый карман. Эта тактика мертвой хваткой приложит хребтом к социальному дну. Засыпая в дыму, ты встаешь, чтобы место в гробах не занял твой классовый враг. Из Икеи везут диск-жокея в гробах. По ноздрям ускоряясь бабулиным прахом. Твоя верная плаха с роялем заждалась в кустах. Отмороженный панк из холодной Сибири, опрокинувший в горло с метиловым спиртом стакан, отправляясь в кабак, поджигая лучиной табак. Мой подпольный шансончик съебется из виду, как заяц в трусах. Расписной маскарад разодетых паломниц. Пусть опомнится грешник с Эмпайр-стейт-билдинг, не прыгнет, а сделает шаг. Парашют не подат[подан?]. Прокуратор ужален. Скрижали пропиты из [батлах?]. Беспощадный напиток в себя заливает слабак. С нами айза и птаха. Мы ходим по краю [,?]с русским репом обосранный [чан намекает, что канем в его.?] липкие недра. Символ веры, как четкий портак. Мы за тех, кто под прущей хуйней разрушает святыни. Развалили молельню, отжали напильник, на граните сточили: 'Здесь курил дживиаш Герострат'.Миновать Ленинград, перепутать Питер с резным барельефом в келье, заснуть на мостах, разведенный [браком?] над темной водой расстилается мраморный Мрак. И, походу, пизда, исписал весь пергамент, изрыгая желчью текста. Грусть уносит пассатом. Закопанный кратер фантомно заноет и плавно покончит с нависшей угрозой быть роботом. Кто ты мой маленький нарк? Это маркая проза под марками. Моцарт нацарапывал ноты на спинах наложниц. Подкожные вши просили о дозе. Занозой в глазнице божьей волей дарован нам денежный знак. Спи под слоем песка, неудавшийся слепок шустрилы творца. Волком воет Луна. Ледяная тюрьма городов и поселков. Пусть порвется колонка в потугах отправить в Вечность мой Голос. Русский пацан здесь жил Взрослым Ребенком, но крысиная гонка закажет билет к праотцам. Всем своим: это крик из дыбенских глубин, булик в гари, пьем Три топора, большевистский надел; нам не мама Нева, пусть ужалит немая вина, встретит иглы канат, не украсить лавстори, к отраве счастливый финал. [Нежеланный, но бешен..] у?дар. Рифмовать без конца эти псевдокрыловские басни. Красный комиссар посчитал иконы по пальцам, отхлестав супругу нагайкой. Глотайте просвиру, мрази. Они нам вскроются, сбросив, скрыв под юбкой туз козырной масти. Спите крепко, поститесь, молитесь, любите, боритесь и, ради Бога, устройте Рай, а не ебанный митин?
Отпевали невесту и тестя распяли за ересь. Это мерзкая радость засирать своим фоном частоты Чистилища. В Бездну посылаю печаль о высоком. Простая босота вещает о Боге. Отброшенный крестик магнитом прибьем к небесам. Пусть убьет всех неверных его [сын за смерть...? ]Это выбор почтенных седых прихожан, продиктованный жанром угар. Мы покинули Храм и хранили лавэ в лакированных полках, бриолинили челку; а вера потерянным Зверем ревет на закат. Сдох в мозгах таракан, в сердце певшая сойка попала в медвежий капкан. Класть в нагрудый карман. Эта тактика мертвой хваткой приложит хребтом к социальному дну. Засыпая в дыму, ты встаешь, чтобы место в гробах не занял твой классовый враг. Из Икеи везут диск-жокея в гробах. По ноздрям ускоряясь бабулиным прахом. Твоя верная плаха с роялем заждалась в кустах. Отмороженный панк из холодной Сибири, опрокинувший в горло с метиловым спиртом стакан, отправляясь в кабак, поджигая лучиной табак. Мой подпольный шансончик съебется из виду, как заяц в трусах. Расписной маскарад разодетых паломниц. Пусть опомнится грешник с Эмпайр-стейт-билдинг, не прыгнет, а сделает шаг. Парашют не подат[подан?]. Прокуратор ужален. Скрижали пропиты из [батлах?]. Беспощадный напиток в себя заливает слабак. С нами айза и птаха. Мы ходим по краю [,?]с русским репом обосранный [чан намекает, что канем в его.?] липкие недра. Символ веры, как четкий портак. Мы за тех, кто под прущей хуйней разрушает святыни. Развалили молельню, отжали напильник, на граните сточили: 'Здесь курил дживиаш Герострат'.Миновать Ленинград, перепутать Питер с резным барельефом в келье, заснуть на мостах, разведенный [браком?] над темной водой расстилается мраморный Мрак. И, походу, пизда, исписал весь пергамент, изрыгая желчью текста. Грусть уносит пассатом. Закопанный кратер фантомно заноет и плавно покончит с нависшей угрозой быть роботом. Кто ты мой маленький нарк? Это маркая проза под марками. Моцарт нацарапывал ноты на спинах наложниц. Подкожные вши просили о дозе. Занозой в глазнице божьей волей дарован нам денежный знак. Спи под слоем песка, неудавшийся слепок шустрилы творца. Волком воет Луна. Ледяная тюрьма городов и поселков. Пусть порвется колонка в потугах отправить в Вечность мой Голос. Русский пацан здесь жил Взрослым Ребенком, но крысиная гонка закажет билет к праотцам. Всем своим: это крик из дыбенских глубин, булик в гари, пьем Три топора, большевистский надел; нам не мама Нева, пусть ужалит немая вина, встретит иглы канат, не украсить лавстори, к отраве счастливый финал. [Нежеланный, но бешен..] у?дар. Рифмовать без конца эти псевдокрыловские басни. Красный комиссар посчитал иконы по пальцам, отхлестав супругу нагайкой. Глотайте просвиру, мрази. Они нам вскроются, сбросив, скрыв под юбкой туз козырной масти. Спите крепко, поститесь, молитесь, любите, боритесь и, ради Бога, устройте Рай, а не ебанный митин?
They buried the bride and was crucified by the heresy. This is a vile joy to put on the frequency of purge with your background. I am sending sadness about high to the abyss. A simple barefoot broadcasts about God. The discarded cross with a magnet will score to heaven. Let him kill all the infidels of him [son for death ...? ] This is the choice of venerable gray parishioners dictated by the carbon genre. We left the temple and kept Lave in varnished regiments, briolized bangs; And Vera is jealous of the sunset to sunset. The cockroach died in the brains, in the heart the singing jay fell into a bear caps. Put in a load pocket. This tactic will have a dead grip with a ridge to the social bottom. Falling asleep in smoke, you get up so that your class enemy does not take a place in the tombs. A disc-jocke in coffins is taken from Ikei. Along the nostrils, accelerating with the grandmother of the ashes. Your faithful block with a piano was waiting in the bushes. A frostbitten punk of cold Siberia, having overturned a glass into a throat with methyl alcohol, going into a tavern, setting fire to a tobacco with an air. My underground chanson will come out of sight, like a hare in shorts. A painted masquerade of dressed pilgrims. Let the sinner come to their senses with the empire-promot-booking, will not jump, but take a step. The parachute is not submitted [submitted?]. The prosecutor is stung. Tablets of Prophets from [Batlah?]. A merciless drink floods the weakness in itself. With us Aiza and Ptah. We walk along the edge of [,?] With the Russian rap is the indivisible [Chan hints that Kanem in his.?] Sticky bowels. The symbol of faith is like a clear port. We are for those who, under the bell of a dick, destroy the shrines. They ruined the chapel, squeezed the file, stuck on the granite: “Here, the jazziyash heroostrates smoked us. Min Leningrad, confuse Peter with a carved bas -relief in the cell, fall asleep on bridges, diluted [marriage?] A marble darkness is spread over dark water. And, a campaign, a pussy, he painted the entire parchment, spewing with bile text. Sadness takes away the passato. The buried crater will flush phantomo and smoothly end the overhanging threat to be a robot. Who are you my little Nark? This is poking prose under the stamps. Mozart scored notes on the backs of the concubines. Subcutaneous lice asked for a dose. A splinter in the eye socket of God will be given to us a monetary sign. Sleep under a layer of sand, the failed cast of the shustle of the Creator. A wolf howls the moon. Ice prison of cities and towns. Let the column tear in the attempts to send my voice to eternity. The Russian kid here lived an adult child, but the rat race will order a ticket to the forefathers. All of his own: this is a cry of Dyben depths, Bulik to Gary, drink three axes, Bolshevik put on; We are not a mother of Neva, even if he stings the dumb wine, the rope will meet the needles, do not decorate Lavstory, a happy finale to poison. [Unwanted, but frantic ..] at? Gift. Rhyme these pseudo -winged fables endlessly. The Red Commissar considered the icons on the fingers, whipping his wife Nagayka. Swallow the sink, scum. They will open to us, dropping, hiding under the skirt of an ace of trumped suit. Sleep hard, fast, pray, love, fight and, for God's sake, have a paradise, not fucked rallies?
Другие песни исполнителя: