Елена Качалина - Цыганка-монахиня Федерико Гарсиа Лорка
текст песни
19
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Елена Качалина - Цыганка-монахиня Федерико Гарсиа Лорка - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
[примерно 1995 год, г. Кемерово]
Елена Качалина - вокал
Евгений Качалин - гитара
Евгений Коперник - синтезатор
ЦЫГАНКА-МОНАХИНЯ
Безмолвье мирта и мела.
И мальвы в травах ковровых.
Она левкой вышивает
на желтой ткани покрова.
Кружится свет семиперый
над серою сетью лампы.
Собор, как медведь цыганский,
ворчит, поднимая лапы.
А шьет она так красиво!
Склонясь над иглой в экстазе,
всю ткань бы она покрыла
цветами своих фантазий!
Какие банты магнолий
в росинках блесток стеклянных!
Как лег на складки покрова
узор луны и шафрана!
Пять апельсинов с кухни
дохнули прохладой винной.
Пять сладостных ран Христовых
из альмерийской долины.
Пронесся всадник виденьем
в ее зрачках раздвоенным.
Тугую грудь колыхнуло
последним отзвуком конным.
И от далеких нагорий
с дымною мглой по ущельям
сжалось цыганское сердце,
полное, медом и хмелем.
О, как равнина крутая
сотнею солнц заплескала!
О, как, сознанье туманя,
вздыбились реки и скалы!..
Но снова цветы на ткани,
и свет предвечерья кроткий
в шахматы с ветром играет
возле оконной решетки.
Елена Качалина - вокал
Евгений Качалин - гитара
Евгений Коперник - синтезатор
ЦЫГАНКА-МОНАХИНЯ
Безмолвье мирта и мела.
И мальвы в травах ковровых.
Она левкой вышивает
на желтой ткани покрова.
Кружится свет семиперый
над серою сетью лампы.
Собор, как медведь цыганский,
ворчит, поднимая лапы.
А шьет она так красиво!
Склонясь над иглой в экстазе,
всю ткань бы она покрыла
цветами своих фантазий!
Какие банты магнолий
в росинках блесток стеклянных!
Как лег на складки покрова
узор луны и шафрана!
Пять апельсинов с кухни
дохнули прохладой винной.
Пять сладостных ран Христовых
из альмерийской долины.
Пронесся всадник виденьем
в ее зрачках раздвоенным.
Тугую грудь колыхнуло
последним отзвуком конным.
И от далеких нагорий
с дымною мглой по ущельям
сжалось цыганское сердце,
полное, медом и хмелем.
О, как равнина крутая
сотнею солнц заплескала!
О, как, сознанье туманя,
вздыбились реки и скалы!..
Но снова цветы на ткани,
и свет предвечерья кроткий
в шахматы с ветром играет
возле оконной решетки.
[approximately 1995, Kemerovo]
Elena Kachalina - vocals
Evgeny Kachalin - Guitar
Evgeny Copernicus - synthesizer
Gypsy-monkhin
Silevier Mirta and Mel.
And mallow in carpet herbs.
She embroiders with a left -handed manner
On the yellow tissue of the cover.
The light is spinning
Above the gray network of the lamp.
The cathedral is like a gypsy bear,
Grumming, raising his paws.
And she sews so beautifully!
Leaning over the needle in ecstasy,
She would cover the whole fabric
The flowers of your fantasies!
What bows are magnolia
In the dews of glitter glitter!
How lay down on folds of the cover
The pattern of the moon and saffron!
Five oranges from the kitchen
Dreated with a cool wine.
Five sweet wounds of Christ
From the Almeriye Valley.
The horseman swept vision
In her pupils for the bifurcated.
The tight chest was flooded
The last echo of equestrian.
And from distant nagi
with smoky haze along the gorges
A gypsy heart contracted,
Full, honey and hops.
Oh, like a steep plain
A hundred sunshilled sunshilled!
Oh, how, consciousness fog,
Rivers and rocks rose! ..
But again flowers on the fabric,
And the light of the border fingering
He plays chess with the wind
Near the window grill.
Elena Kachalina - vocals
Evgeny Kachalin - Guitar
Evgeny Copernicus - synthesizer
Gypsy-monkhin
Silevier Mirta and Mel.
And mallow in carpet herbs.
She embroiders with a left -handed manner
On the yellow tissue of the cover.
The light is spinning
Above the gray network of the lamp.
The cathedral is like a gypsy bear,
Grumming, raising his paws.
And she sews so beautifully!
Leaning over the needle in ecstasy,
She would cover the whole fabric
The flowers of your fantasies!
What bows are magnolia
In the dews of glitter glitter!
How lay down on folds of the cover
The pattern of the moon and saffron!
Five oranges from the kitchen
Dreated with a cool wine.
Five sweet wounds of Christ
From the Almeriye Valley.
The horseman swept vision
In her pupils for the bifurcated.
The tight chest was flooded
The last echo of equestrian.
And from distant nagi
with smoky haze along the gorges
A gypsy heart contracted,
Full, honey and hops.
Oh, like a steep plain
A hundred sunshilled sunshilled!
Oh, how, consciousness fog,
Rivers and rocks rose! ..
But again flowers on the fabric,
And the light of the border fingering
He plays chess with the wind
Near the window grill.