Ермаковы лебеди - По диким пустыням Китая
текст песни
32
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Ермаковы лебеди - По диким пустыням Китая - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
По диким пустыням Китая, с тоской, наболевшей в груди,
По милым семьям изнывая, взводами идут казаки.
День жаркий, воды ни росинки, песок да булыжник кругом.
Казаки роняют слезинки, смущаясь друг друга, тайком.
А там, впереди, чуть мелькая, – полковник, седой командир.
Он, горе людей понимая, с досадою треплет усы.
Он пожил на свете немало, пора бы ему отдыхать,
Но злая судьба приказала остатки отряда принять.
Ему вспоминаются годы, вся юность и звук трубачей.
Не раз он водил их в походы – своих казаков-лихачей.
И было то время недавно. Картина иная была:
Служили все честно, исправно, и слава про Войско росла.
Но вот закатилося солнце, и землю окутала тьма,
Повылезли гады из пекла, "свобода" в Россию пришла.
И люди, впотьмах заблужденья, дороги себе не нашли –
Присяге они изменили и влóжили шашки в ножны.
И вышел тут опыт печальный: купила их кучка жидов,
И тут же с усмешкой злорадной рубить начала казаков.
Повыгнала всех из станицы – с дубинкою где ж воевать?
Пришлось нам к Китаю стремиться, пришлось нам в Китай отступать.
– Ну что ж приуныли, ребята?! Бог даст же – вернёмся домой.
Затягивай песню лихую! – сказал он, махнувши рукой.
И кто-то начáл из средины, другие ему помогли,
И люди как-будто ожúли, надеждою жили они.
И снова дорога пылится, и снова проходят ряды,
Теперь уж никто не решится продать идеалы свои.
По милым семьям изнывая, взводами идут казаки.
День жаркий, воды ни росинки, песок да булыжник кругом.
Казаки роняют слезинки, смущаясь друг друга, тайком.
А там, впереди, чуть мелькая, – полковник, седой командир.
Он, горе людей понимая, с досадою треплет усы.
Он пожил на свете немало, пора бы ему отдыхать,
Но злая судьба приказала остатки отряда принять.
Ему вспоминаются годы, вся юность и звук трубачей.
Не раз он водил их в походы – своих казаков-лихачей.
И было то время недавно. Картина иная была:
Служили все честно, исправно, и слава про Войско росла.
Но вот закатилося солнце, и землю окутала тьма,
Повылезли гады из пекла, "свобода" в Россию пришла.
И люди, впотьмах заблужденья, дороги себе не нашли –
Присяге они изменили и влóжили шашки в ножны.
И вышел тут опыт печальный: купила их кучка жидов,
И тут же с усмешкой злорадной рубить начала казаков.
Повыгнала всех из станицы – с дубинкою где ж воевать?
Пришлось нам к Китаю стремиться, пришлось нам в Китай отступать.
– Ну что ж приуныли, ребята?! Бог даст же – вернёмся домой.
Затягивай песню лихую! – сказал он, махнувши рукой.
И кто-то начáл из средины, другие ему помогли,
И люди как-будто ожúли, надеждою жили они.
И снова дорога пылится, и снова проходят ряды,
Теперь уж никто не решится продать идеалы свои.
On the wild deserts of China, with longing, sore in the chest,
Lighting out for sweet families, Cossacks go platoons.
The day is hot, no dews, sand and cobblestone around.
Cossacks drop the tears, embarrassed by each other, secretly.
And there, ahead, slightly flickering, - a colonel, a gray -haired commander.
He, understanding the grief of people, fluttered with an annoyance.
He lived in the world a lot, it was time for him to rest,
But the evil fate ordered the remnants of the detachment to accept.
He recalls years, all youth and sound of trumpeters.
More than once he took them on campaigns-his Cossacks Likhachi.
And it was the time recently. The picture was different:
Everyone served honestly, regularly, and the glory about the army grew.
But the sun rolled up, and darkness enveloped the earth,
Forties from the Fig, "Freedom" came to Russia.
And people, in the darkness of error, did not find their own roads -
They swore the oath and pushed the checkers into the scabbard.
And a sad experience came out here: they bought a bunch of Jews,
And then, with a grin of gloat, to chop the Cossacks.
I enhanged everyone from the village - where to fight with a club?
We had to strive for China, we had to retreat to China.
- Well, what are you guys, guys?! God will give - back home.
Tighten the song to dashing! He said, waving his hand.
And someone started from the middle, others helped him,
And people seemed to live, they lived with hope.
And again the road is dusting, and again the rows pass,
Now no one will dare to sell their ideals.
Lighting out for sweet families, Cossacks go platoons.
The day is hot, no dews, sand and cobblestone around.
Cossacks drop the tears, embarrassed by each other, secretly.
And there, ahead, slightly flickering, - a colonel, a gray -haired commander.
He, understanding the grief of people, fluttered with an annoyance.
He lived in the world a lot, it was time for him to rest,
But the evil fate ordered the remnants of the detachment to accept.
He recalls years, all youth and sound of trumpeters.
More than once he took them on campaigns-his Cossacks Likhachi.
And it was the time recently. The picture was different:
Everyone served honestly, regularly, and the glory about the army grew.
But the sun rolled up, and darkness enveloped the earth,
Forties from the Fig, "Freedom" came to Russia.
And people, in the darkness of error, did not find their own roads -
They swore the oath and pushed the checkers into the scabbard.
And a sad experience came out here: they bought a bunch of Jews,
And then, with a grin of gloat, to chop the Cossacks.
I enhanged everyone from the village - where to fight with a club?
We had to strive for China, we had to retreat to China.
- Well, what are you guys, guys?! God will give - back home.
Tighten the song to dashing! He said, waving his hand.
And someone started from the middle, others helped him,
And people seemed to live, they lived with hope.
And again the road is dusting, and again the rows pass,
Now no one will dare to sell their ideals.
Другие песни исполнителя: