Журналист из Фурфура - В человеческом теле
текст песни
30
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Журналист из Фурфура - В человеческом теле - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
если определяется наказание, то, как правило,
требуется надежный палач-исполнитель;
зима по подворотням и зданиям разбросала людей,
и я радуюсь, что этот элемент стал хотя бы частично невидим.
в теплых комнатах киноленты им развязывают речь,
но едва ли кто сведет счеты с жизнью после этих встреч.
все просмотрены были и строшеки, и всякое прочее другое кино,
но лишь пепел сигарет обжог кожу, в остальном же все равно.
в человеческом теле нет волшебства
а только диктатура отклонений и норм;
низший пилотаж добиваться расположения женщин
еще хуже, жить в кольце общепринятых форм.
когда умрет Баян Ширянов
освободится старая больничная койка,
а мы с тобой купили вина,
и не поехали на фестиваль “Тройка”!
если над этой планетой и вправду есть звезды,
то клеймом они висят в виде пустого множества;
хладнокровие ближних прими как талант.
люди внешне красивы, но по сути ничтожества.
ходят по улицам в поисках праздника или средств для спокойного сна
весна после смерти принесет новой радости, которая мне не нужна.
макулатурой заставлены книжные полки,
театры наполнены безразличной толпой
но однажды вахтер взглянув на этот зал равнодушия решит покончить с собой.
в человеческом теле не скрыться от того,
что называется – душевный мрак,
не вставляет уже ни на улице, ни в метро…
и будь проклят этот зелено-желто-черный - флаг!
когда умрет Андрей Родионов
издательский конвейер оформит красивое переиздание,
а мы добьем бутылку водки в метро
и там окончим наше свидание
если не бухать, скажем, неделю,
то, вполне можно написать неплохие стишки
зайди к поэтам в гости – посмотри, как они умеют
резать глаголом плоть собственной тоски
путешествовать по европейскому, блядь, философу
- замыкать временных контуров круг;
рассуждать в слух об Утёсове,
молодых юных девок превращать в старух
в человеческом теле мы выходим из дома
и важно чтобы и поверх было что-то надето
одиночные пикеты в московском метро
хохот желтого дьявола в моем обнинском гетто
когда умрет Леха Никонов оформят настоящее официальное признание,
а я с удовольствием пропью первое издание “нулевых”,
взяв не портвейна, а бутылку вина из Испании.
требуется надежный палач-исполнитель;
зима по подворотням и зданиям разбросала людей,
и я радуюсь, что этот элемент стал хотя бы частично невидим.
в теплых комнатах киноленты им развязывают речь,
но едва ли кто сведет счеты с жизнью после этих встреч.
все просмотрены были и строшеки, и всякое прочее другое кино,
но лишь пепел сигарет обжог кожу, в остальном же все равно.
в человеческом теле нет волшебства
а только диктатура отклонений и норм;
низший пилотаж добиваться расположения женщин
еще хуже, жить в кольце общепринятых форм.
когда умрет Баян Ширянов
освободится старая больничная койка,
а мы с тобой купили вина,
и не поехали на фестиваль “Тройка”!
если над этой планетой и вправду есть звезды,
то клеймом они висят в виде пустого множества;
хладнокровие ближних прими как талант.
люди внешне красивы, но по сути ничтожества.
ходят по улицам в поисках праздника или средств для спокойного сна
весна после смерти принесет новой радости, которая мне не нужна.
макулатурой заставлены книжные полки,
театры наполнены безразличной толпой
но однажды вахтер взглянув на этот зал равнодушия решит покончить с собой.
в человеческом теле не скрыться от того,
что называется – душевный мрак,
не вставляет уже ни на улице, ни в метро…
и будь проклят этот зелено-желто-черный - флаг!
когда умрет Андрей Родионов
издательский конвейер оформит красивое переиздание,
а мы добьем бутылку водки в метро
и там окончим наше свидание
если не бухать, скажем, неделю,
то, вполне можно написать неплохие стишки
зайди к поэтам в гости – посмотри, как они умеют
резать глаголом плоть собственной тоски
путешествовать по европейскому, блядь, философу
- замыкать временных контуров круг;
рассуждать в слух об Утёсове,
молодых юных девок превращать в старух
в человеческом теле мы выходим из дома
и важно чтобы и поверх было что-то надето
одиночные пикеты в московском метро
хохот желтого дьявола в моем обнинском гетто
когда умрет Леха Никонов оформят настоящее официальное признание,
а я с удовольствием пропью первое издание “нулевых”,
взяв не портвейна, а бутылку вина из Испании.
If the punishment is determined, then, as a rule,
A reliable executor is required;
Winter in the gateway and buildings scattered people,
And I am happy that this element has become at least partially invisible.
In warm rooms, films unleashed their speech,
But hardly anyone will reduce his life after these meetings.
All were watched by Strokes, and all other cinema,
But only ashes of cigarettes gathering the skin, otherwise it doesn’t matter.
There is no magic in the human body
but only a dictatorship of deviations and norms;
lower aerobatics achieve the location of women
Even worse, live in a ring of generally accepted forms.
When Bayan Shiryanov dies
The old hospital bed will be released,
And you and I bought wine
And did not go to the Troika festival!
If there are really stars over this planet,
then they hang in the form of an empty set;
Complex to your neighbors accept as talent.
People are outwardly beautiful, but essentially insignificance.
Walking the streets in search of a holiday or means for a calm sleep
Spring after death will bring a new joy that I do not need.
Macoulates are forced to book shelves,
Theaters are filled with an indifferent crowd
But once a watchman, looking at this hall of indifference, will decide to commit suicide.
In the human body, do not hide from
what is called - mental darkness,
It does not insert either on the street or in the subway ...
And be cursed this green-yellow-black-flag!
When Andrey Rodionov will die
The publishing conveyor will arrange a beautiful reprint,
and we will finish the bottle of vodka in the subway
And there we will end our date
If you do not thump, say, a week,
then, it is quite possible to write good rhymes
go to visit the poets - see how they can
cut the flesh of one's own anguish
Travel in European, fucking, philosopher
- close the temporary circuits of the circle;
talk in a rumor about Utesov,
young young girls to turn into an old woman
In the human body we leave the house
And it is important that something is worn on top
single pickets in the Moscow metro
The laughter of the yellow devil in my Obninsky ghetto
when Lech Nikonov will die, real official recognition,
And I will be happy to drink the first edition of the “zero”,
Taking not port, but a bottle of wine from Spain.
A reliable executor is required;
Winter in the gateway and buildings scattered people,
And I am happy that this element has become at least partially invisible.
In warm rooms, films unleashed their speech,
But hardly anyone will reduce his life after these meetings.
All were watched by Strokes, and all other cinema,
But only ashes of cigarettes gathering the skin, otherwise it doesn’t matter.
There is no magic in the human body
but only a dictatorship of deviations and norms;
lower aerobatics achieve the location of women
Even worse, live in a ring of generally accepted forms.
When Bayan Shiryanov dies
The old hospital bed will be released,
And you and I bought wine
And did not go to the Troika festival!
If there are really stars over this planet,
then they hang in the form of an empty set;
Complex to your neighbors accept as talent.
People are outwardly beautiful, but essentially insignificance.
Walking the streets in search of a holiday or means for a calm sleep
Spring after death will bring a new joy that I do not need.
Macoulates are forced to book shelves,
Theaters are filled with an indifferent crowd
But once a watchman, looking at this hall of indifference, will decide to commit suicide.
In the human body, do not hide from
what is called - mental darkness,
It does not insert either on the street or in the subway ...
And be cursed this green-yellow-black-flag!
When Andrey Rodionov will die
The publishing conveyor will arrange a beautiful reprint,
and we will finish the bottle of vodka in the subway
And there we will end our date
If you do not thump, say, a week,
then, it is quite possible to write good rhymes
go to visit the poets - see how they can
cut the flesh of one's own anguish
Travel in European, fucking, philosopher
- close the temporary circuits of the circle;
talk in a rumor about Utesov,
young young girls to turn into an old woman
In the human body we leave the house
And it is important that something is worn on top
single pickets in the Moscow metro
The laughter of the yellow devil in my Obninsky ghetto
when Lech Nikonov will die, real official recognition,
And I will be happy to drink the first edition of the “zero”,
Taking not port, but a bottle of wine from Spain.
Другие песни исполнителя: