Заповедник средней полосы - Если бы Рим не пал
текст песни
39
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Заповедник средней полосы - Если бы Рим не пал - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Ты принимаешь все, без тени сомнения, без боли и рвения, это одолжение самому себе, делаю заметки на бороде, моя решительность томится на слабом огне.
Уносится состав, на покрытых пеплом сапогах еще видна погода февраля и священный страх. Не знаю сколько простою еще на этих костылях.
Не гоже просить, лучше в углу тихо сгнить. Покрываюсь черными разводами, пренебрегаю погонами, ведь моя колокольня с каждым годом выше над понтонами
Такая свобода не каждому дана. А на плечах всего одна голова, да и та на нитках держится едва.
Каждый день принимать себя, делать из мухи слона, получать сполна и отправлять отчет в никуда. Пока мимо бегут поезда.
Строим планы на лето, отпеваем детство и она, она шикарно одета.
На щеках горят огни, чуть светлее самой солнечной зимы.
За сильными чертами прячутся черти с хвостами, а над нами высятся столпами мертвые в угаре.
Наблюдают за псами, мы в стае, в перманентном раздрае, стоим на краю обрыва с завязанными глазами.
Обхожусь одноколейными мостами. Беспокоюсь и слежу за родными берегами. Иногда не появляюсь годами, но на переправе знают, что я с вами.
Это дух поколения уносит нас течением, с видом отшельника пишу картину всеобщего прощения.
Закручу болты потуже, разбегусь и прыгну в лужу, лишь бы только я был готов к предстоящей стуже.
Что стряхнет с нас пыль и покажет искусство, во всем его величии, надменно крылатом отличии от голого чувства.
Даю обет, что не стану смеяться и буду меняться, приструню в себе поганца
Будет дерево и будет дом, и кто-то обязательно поселится в нем.
Ну а пока я тут, стою и жду волну, и матери не обязательно знать, куда я этим вечером уйду.
У подножия великой стены я встречу вас и предложу цветы,
Дальше все пойдет по накатанной, и в конце все поймут, что были обмануты.
Уносится состав, на покрытых пеплом сапогах еще видна погода февраля и священный страх. Не знаю сколько простою еще на этих костылях.
Не гоже просить, лучше в углу тихо сгнить. Покрываюсь черными разводами, пренебрегаю погонами, ведь моя колокольня с каждым годом выше над понтонами
Такая свобода не каждому дана. А на плечах всего одна голова, да и та на нитках держится едва.
Каждый день принимать себя, делать из мухи слона, получать сполна и отправлять отчет в никуда. Пока мимо бегут поезда.
Строим планы на лето, отпеваем детство и она, она шикарно одета.
На щеках горят огни, чуть светлее самой солнечной зимы.
За сильными чертами прячутся черти с хвостами, а над нами высятся столпами мертвые в угаре.
Наблюдают за псами, мы в стае, в перманентном раздрае, стоим на краю обрыва с завязанными глазами.
Обхожусь одноколейными мостами. Беспокоюсь и слежу за родными берегами. Иногда не появляюсь годами, но на переправе знают, что я с вами.
Это дух поколения уносит нас течением, с видом отшельника пишу картину всеобщего прощения.
Закручу болты потуже, разбегусь и прыгну в лужу, лишь бы только я был готов к предстоящей стуже.
Что стряхнет с нас пыль и покажет искусство, во всем его величии, надменно крылатом отличии от голого чувства.
Даю обет, что не стану смеяться и буду меняться, приструню в себе поганца
Будет дерево и будет дом, и кто-то обязательно поселится в нем.
Ну а пока я тут, стою и жду волну, и матери не обязательно знать, куда я этим вечером уйду.
У подножия великой стены я встречу вас и предложу цветы,
Дальше все пойдет по накатанной, и в конце все поймут, что были обмануты.
You accept everything, without a shadow of doubt, without pain and zeal, this is a favor to myself, make notes on the beard, my determination languishes over low heat.
The composition is carried away, the weather of February and sacred fear are still visible on the ash boots. I don’t know how much simple is on these crutches.
Not to ask, it’s better to rot in the corner quietly. I am covered with black stains, neglected, because my bell tower is every year above the pontoons
Such freedom is not given to everyone. And on the shoulders there is only one head, and even that on the threads holds barely.
Every day, take yourself, make an elephant out of a fly, get in full and send a report to nowhere. While trains run by.
We are making plans for the summer, we are singing childhood and she, she is gorgeously dressed.
Lights burn on the cheeks, a little lighter than the very sunny winter.
Behind the strong features, devils with tails are hidden, and over us the dead in a frenzy rush over us.
Watch the dogs, we are in a pack, in permanent rain, we stand on the edge of a cliff with blindfolded eyes.
I go around single -stone bridges. I worry and follow my native shores. Sometimes I have not appeared for years, but at the crossing they know that I am with you.
This spirit of the generation takes us a current, with the view of the hermit I write a picture of universal forgiveness.
I’ll twist the bolts more, I will scatter and jump into the puddle, if only I was ready for the upcoming cold.
That dust will shake off us and art will show art, in all its greatness, arrogantly winged the difference from naked feeling.
I give a vow that I will not laugh and I will change, I will put up a bastard in myself
There will be a tree and there will be a house, and someone will definitely settle in it.
In the meantime, I am here, I stand and wait for the wave, and my mother does not have to know where I will go this evening.
At the foot of the Great Wall, I will meet you and offer flowers,
Then everything will go on the bent, and in the end everyone will understand that they were deceived.
The composition is carried away, the weather of February and sacred fear are still visible on the ash boots. I don’t know how much simple is on these crutches.
Not to ask, it’s better to rot in the corner quietly. I am covered with black stains, neglected, because my bell tower is every year above the pontoons
Such freedom is not given to everyone. And on the shoulders there is only one head, and even that on the threads holds barely.
Every day, take yourself, make an elephant out of a fly, get in full and send a report to nowhere. While trains run by.
We are making plans for the summer, we are singing childhood and she, she is gorgeously dressed.
Lights burn on the cheeks, a little lighter than the very sunny winter.
Behind the strong features, devils with tails are hidden, and over us the dead in a frenzy rush over us.
Watch the dogs, we are in a pack, in permanent rain, we stand on the edge of a cliff with blindfolded eyes.
I go around single -stone bridges. I worry and follow my native shores. Sometimes I have not appeared for years, but at the crossing they know that I am with you.
This spirit of the generation takes us a current, with the view of the hermit I write a picture of universal forgiveness.
I’ll twist the bolts more, I will scatter and jump into the puddle, if only I was ready for the upcoming cold.
That dust will shake off us and art will show art, in all its greatness, arrogantly winged the difference from naked feeling.
I give a vow that I will not laugh and I will change, I will put up a bastard in myself
There will be a tree and there will be a house, and someone will definitely settle in it.
In the meantime, I am here, I stand and wait for the wave, and my mother does not have to know where I will go this evening.
At the foot of the Great Wall, I will meet you and offer flowers,
Then everything will go on the bent, and in the end everyone will understand that they were deceived.
Другие песни исполнителя: