Звучащая история - Живой голос А.А. Ахматовой
текст песни
221
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Звучащая история - Живой голос А.А. Ахматовой - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
РЕКВИЕМ
Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл,-
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.
1961
Вместо предисловия
В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз кто-то "опознал" меня. Тогда стоящая за мной женщина, которая, конечно, никогда не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом):
- А это вы можете описать?
И я сказала:
- Могу.
Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом.
1 апреля 1957, Ленинград
Посвящение
Перед этим горем гнутся горы,
Не течет великая река,
Но крепки тюремные затворы,
А за ними "каторжные норы"
И смертельная тоска.
Для кого-то веет ветер свежий,
Для кого-то нежится закат -
Мы не знаем, мы повсюду те же,
Слышим лишь ключей постылый скрежет
Да шаги тяжелые солдат.
Подымались как к обедне ранней,
По столице одичалой шли,
Там встречались, мертвых бездыханней,
Солнце ниже, и Нева туманней,
А надежда все поет вдали.
Приговор... И сразу слезы хлынут,
Ото всех уже отделена,
Словно с болью жизнь из сердца вынут,
Словно грубо навзничь опрокинут,
Но идет... Шатается... Одна...
Где теперь невольные подруги
Двух моих осатанелых лет?
Что им чудится в сибирской вьюге,
Что мерещится им в лунном круге?
Им я шлю прощальный свой привет.
Март 1940
ВСТУПЛЕНИЕ
Это было, когда улыбался
Только мертвый, спокойствию рад.
И ненужным привеском качался
Возле тюрем своих Ленинград.
И когда, обезумев от муки,
Шли уже осужденных полки,
И короткую песню разлуки
Паровозные пели гудки,
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусь.
1
Уводили тебя на рассвете,
За тобой, как на выносе, шла,
В темной горнице плакали дети,
У божницы свеча оплыла.
На губах твоих холод иконки,
Смертный пот на челе... Не забыть!
Буду я, как стрелецкие женки,
Под кремлевскими башнями выть.
[Ноябрь] 1935, Москва
2
Тихо льется тихий Дон,
Желтый месяц входит в дом.
Входит в шапке набекрень,
Видит желтый месяц тень.
Эта женщина больна,
Эта женщина одна.
Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне.
1938
3
Нет, это не я, это кто-то другой страдает.
Я бы так не могла, а то, что случилось,
Пусть черные сукна покроют,
И пусть унесут фонари...
Ночь.
1939
4
Показать бы тебе, насмешнице
И любимице всех друзей,
Царскосельской веселой грешнице,
Что случится с жизнью твоей -
Как трехсотая, с передачею,
Под Крестами будешь стоять
И своею слезою горячею
Новогодний лед прожигать.
Там тюремный тополь качается,
И ни звука - а сколько там
Неповинных жизней кончается...
1938
5
Семнадцать месяцев кричу,
Зову тебя домой,
Кидалась в ноги палачу,
Ты сын и ужас мой.
Все перепуталось навек,
И мне не разобрать
Теперь, кто зверь, кто человек,
И долго ль казни ждать.
И только пыльные цветы,
И звон кадильный, и следы
Куда-то в никуда.
И прямо мне в глаза глядит
И скорой гибелью грозит
Огромная звезда.
1939
6
Легкие летят недели,
Что случилось, не пойму.
Как тебе, сынок, в тюрьму
Ночи белые глядели,
Как они опять глядят
Ястребиным жарким оком,
О твоем кресте высоком
И о смерти говорят.
Весна 1939
7
ПРИГОВОР
И упало каменное слово
На мою еще живую грудь.
Ничего, ведь я была готова,
Справлюсь с этим как-нибудь.
У меня сегодня много
Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл,-
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.
1961
Вместо предисловия
В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз кто-то "опознал" меня. Тогда стоящая за мной женщина, которая, конечно, никогда не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом):
- А это вы можете описать?
И я сказала:
- Могу.
Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом.
1 апреля 1957, Ленинград
Посвящение
Перед этим горем гнутся горы,
Не течет великая река,
Но крепки тюремные затворы,
А за ними "каторжные норы"
И смертельная тоска.
Для кого-то веет ветер свежий,
Для кого-то нежится закат -
Мы не знаем, мы повсюду те же,
Слышим лишь ключей постылый скрежет
Да шаги тяжелые солдат.
Подымались как к обедне ранней,
По столице одичалой шли,
Там встречались, мертвых бездыханней,
Солнце ниже, и Нева туманней,
А надежда все поет вдали.
Приговор... И сразу слезы хлынут,
Ото всех уже отделена,
Словно с болью жизнь из сердца вынут,
Словно грубо навзничь опрокинут,
Но идет... Шатается... Одна...
Где теперь невольные подруги
Двух моих осатанелых лет?
Что им чудится в сибирской вьюге,
Что мерещится им в лунном круге?
Им я шлю прощальный свой привет.
Март 1940
ВСТУПЛЕНИЕ
Это было, когда улыбался
Только мертвый, спокойствию рад.
И ненужным привеском качался
Возле тюрем своих Ленинград.
И когда, обезумев от муки,
Шли уже осужденных полки,
И короткую песню разлуки
Паровозные пели гудки,
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусь.
1
Уводили тебя на рассвете,
За тобой, как на выносе, шла,
В темной горнице плакали дети,
У божницы свеча оплыла.
На губах твоих холод иконки,
Смертный пот на челе... Не забыть!
Буду я, как стрелецкие женки,
Под кремлевскими башнями выть.
[Ноябрь] 1935, Москва
2
Тихо льется тихий Дон,
Желтый месяц входит в дом.
Входит в шапке набекрень,
Видит желтый месяц тень.
Эта женщина больна,
Эта женщина одна.
Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне.
1938
3
Нет, это не я, это кто-то другой страдает.
Я бы так не могла, а то, что случилось,
Пусть черные сукна покроют,
И пусть унесут фонари...
Ночь.
1939
4
Показать бы тебе, насмешнице
И любимице всех друзей,
Царскосельской веселой грешнице,
Что случится с жизнью твоей -
Как трехсотая, с передачею,
Под Крестами будешь стоять
И своею слезою горячею
Новогодний лед прожигать.
Там тюремный тополь качается,
И ни звука - а сколько там
Неповинных жизней кончается...
1938
5
Семнадцать месяцев кричу,
Зову тебя домой,
Кидалась в ноги палачу,
Ты сын и ужас мой.
Все перепуталось навек,
И мне не разобрать
Теперь, кто зверь, кто человек,
И долго ль казни ждать.
И только пыльные цветы,
И звон кадильный, и следы
Куда-то в никуда.
И прямо мне в глаза глядит
И скорой гибелью грозит
Огромная звезда.
1939
6
Легкие летят недели,
Что случилось, не пойму.
Как тебе, сынок, в тюрьму
Ночи белые глядели,
Как они опять глядят
Ястребиным жарким оком,
О твоем кресте высоком
И о смерти говорят.
Весна 1939
7
ПРИГОВОР
И упало каменное слово
На мою еще живую грудь.
Ничего, ведь я была готова,
Справлюсь с этим как-нибудь.
У меня сегодня много
REQUIEM
No, and not under the strangers,
And not under the protection of alien wings, -
I was then with my people,
Where my people, unfortunately, was.
1961.
Instead of preface
In the terrible years, I spent seventeen months in prison queues in Leningrad. Once someone "identified" me. Then the woman standing behind me, who, of course, never heard of my name, woke up from his characteristic all the stupor and asked me in his ear (everyone said in a whisper):
- Can you describe it?
And I said:
- I can.
Then something like a smile slid for the fact that there was no time her face.
April 1, 1957, Leningrad
Dedication
Before that, grief bent the mountains
Not flowing the Great River
But strong prison gate,
And behind them "Cutting holes"
And mortal longing.
For someone, the wind is fresh,
For someone, the sunset is not interested -
We do not know, we are all the same,
I hear only the keys down
Yes Steps Heavy Soldiers.
Risen as a dinner early
In the capital, wounded
There were found, dead damaged,
The sun is lower, and the nave foggy,
And hope all sings away.
Verdict ... And immediately tears rushed,
All of all are already separated,
As if with pain, life from the heart is removed,
As if rudely ripped off,
But goes ... walks ... one ...
Where are the involuntary girlfriends now
Two of my awesome years?
That they are fed in the Siberian blizzard,
What makes them in the lunar circle?
They gate my hello farewell.
March 1940.
INTRODUCTION
It was when smiling
Only dead, calmly happy.
And unnecessary letters swinging
Near the prisar of his Leningrad.
And when, distraught from flour,
Walked already convicted shelves,
And short song separation
Foreign sang beeps,
Stars of death stood above us
And innocent withered rus
Under the bloody boots
And under the tires of black marus.
one
Tied you at dawn
For you, as on the removal, went,
Children cried in the dark hill
The Borean candle has flooded.
On your lips your cold icons,
Mortal sweat on the brow ... Do not forget!
I will be like shooting rays,
Under the Kremlin tower to swell.
[November] 1935, Moscow
2.
Quietly pouring quiet don,
Yellow month is included in the house.
Enters the cap on the hat,
Sees yellow month shadow.
This woman is ill,
This woman is alone.
Husband in the grave, son in prison,
Pray for me.
1938.
3.
No, this is not me, this is someone else suffering.
I could not so, but what happened,
Let black cloth be covered,
And let the lanterns take ...
Night.
1939.
4
Show to you, mockery
And the favorite of all friends
Tsarskostskaya cheerful sinner,
What happens to your life -
Like a three hundred, with transmission,
Under the crosses you will stand
And his tear is hot
New Year's ice burn.
There is a prison poplar swinging
And no sound - and how much there
Non-clear lives ends ...
1938.
5
Seventeen months shout
Call you home
Rushed to the feet of the executioner,
You are my son and my horror.
Everything was confused forever
And I do not disassemble
Now, who is a beast, who is a person
And long the execution to wait.
And only dusty flowers,
And ringing cadyl, and traces
Somewhere in nowhere.
And right in my eyes looks
And the ambulance threatens
Huge star.
1939.
6.
Lungs fly weeks
What happened, I do not understand.
Like you, son, imprison
Nights white looked,
How do they look again
Hawk hot ok
About your cross high
And they say about death.
Spring 1939.
7.
SENTENCE
And the stone word fell
On my still live chest.
Nothing, because I was ready
Clear this somehow.
I have a lot today
No, and not under the strangers,
And not under the protection of alien wings, -
I was then with my people,
Where my people, unfortunately, was.
1961.
Instead of preface
In the terrible years, I spent seventeen months in prison queues in Leningrad. Once someone "identified" me. Then the woman standing behind me, who, of course, never heard of my name, woke up from his characteristic all the stupor and asked me in his ear (everyone said in a whisper):
- Can you describe it?
And I said:
- I can.
Then something like a smile slid for the fact that there was no time her face.
April 1, 1957, Leningrad
Dedication
Before that, grief bent the mountains
Not flowing the Great River
But strong prison gate,
And behind them "Cutting holes"
And mortal longing.
For someone, the wind is fresh,
For someone, the sunset is not interested -
We do not know, we are all the same,
I hear only the keys down
Yes Steps Heavy Soldiers.
Risen as a dinner early
In the capital, wounded
There were found, dead damaged,
The sun is lower, and the nave foggy,
And hope all sings away.
Verdict ... And immediately tears rushed,
All of all are already separated,
As if with pain, life from the heart is removed,
As if rudely ripped off,
But goes ... walks ... one ...
Where are the involuntary girlfriends now
Two of my awesome years?
That they are fed in the Siberian blizzard,
What makes them in the lunar circle?
They gate my hello farewell.
March 1940.
INTRODUCTION
It was when smiling
Only dead, calmly happy.
And unnecessary letters swinging
Near the prisar of his Leningrad.
And when, distraught from flour,
Walked already convicted shelves,
And short song separation
Foreign sang beeps,
Stars of death stood above us
And innocent withered rus
Under the bloody boots
And under the tires of black marus.
one
Tied you at dawn
For you, as on the removal, went,
Children cried in the dark hill
The Borean candle has flooded.
On your lips your cold icons,
Mortal sweat on the brow ... Do not forget!
I will be like shooting rays,
Under the Kremlin tower to swell.
[November] 1935, Moscow
2.
Quietly pouring quiet don,
Yellow month is included in the house.
Enters the cap on the hat,
Sees yellow month shadow.
This woman is ill,
This woman is alone.
Husband in the grave, son in prison,
Pray for me.
1938.
3.
No, this is not me, this is someone else suffering.
I could not so, but what happened,
Let black cloth be covered,
And let the lanterns take ...
Night.
1939.
4
Show to you, mockery
And the favorite of all friends
Tsarskostskaya cheerful sinner,
What happens to your life -
Like a three hundred, with transmission,
Under the crosses you will stand
And his tear is hot
New Year's ice burn.
There is a prison poplar swinging
And no sound - and how much there
Non-clear lives ends ...
1938.
5
Seventeen months shout
Call you home
Rushed to the feet of the executioner,
You are my son and my horror.
Everything was confused forever
And I do not disassemble
Now, who is a beast, who is a person
And long the execution to wait.
And only dusty flowers,
And ringing cadyl, and traces
Somewhere in nowhere.
And right in my eyes looks
And the ambulance threatens
Huge star.
1939.
6.
Lungs fly weeks
What happened, I do not understand.
Like you, son, imprison
Nights white looked,
How do they look again
Hawk hot ok
About your cross high
And they say about death.
Spring 1939.
7.
SENTENCE
And the stone word fell
On my still live chest.
Nothing, because I was ready
Clear this somehow.
I have a lot today