Игорь Ильин - Люблю тот век нагой
текст песни
25
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Игорь Ильин - Люблю тот век нагой - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Люблю тот век нагой, когда, теплом богатый,
Луч Феба золотил холодный мрамор статуй,
Мужчины, женщины, проворны и легки,
Ни лжи не ведали в те годы, ни тоски.
Лаская наготу, горячий луч небесный
Облагораживал их механизм телесный,
И в тягость не были земле ее сыны,
Средь изобилия Кибелой взращены -
Волчицей ласковой, равно, без разделенья,
Из бронзовых сосцов поившей все творенья.
Мужчина, крепок, смел и опытен во всем,
Гордился женщиной и был ее царем,
Любя в ней свежий плод без пятен и без гнили,
Который жаждет сам, чтоб мы его вкусили.
А в наши дни, поэт, когда захочешь ты
Узреть природное величье наготы
Там, где является она без облаченья,
Ты в ужасе глядишь, исполнясь отвращенья,
На чудищ без одежд. О мерзости предел!
О неприкрытое уродство голых тел!
Те скрючены, а те раздуты или плоски.
Горою животы, а груди словно доски.
Как будто их детьми, расчетлив и жесток,
Железом пеленал корыстный Пользы бог.
А бледность этих жен, что вскормлены развратом
И высосаны им в стяжательстве проклятом
А девы, что, впитав наследственный порок
Торопят зрелости и размноженья срок!
Но, впрочем, в племени, уродливом телесно,
Есть красота у нас, что древним неизвестна,
Есть лица, что хранят сердечных язв печать, -
Я красотой тоски готов ее назвать.
Но это - наших муз ущербных откровенье.
Оно в болезненном и дряхлом поколенье
Не погасит восторг пред юностью святой,
Перед ее теплом, весельем, прямотой,
Глазами, ясными, как влага ключевая, -
Пред ней, кто, все свои богатства раздавая,
Как небо, всем дарит, как птицы, как цветы,
Свой аромат и песнь и прелесть чистоты.
Луч Феба золотил холодный мрамор статуй,
Мужчины, женщины, проворны и легки,
Ни лжи не ведали в те годы, ни тоски.
Лаская наготу, горячий луч небесный
Облагораживал их механизм телесный,
И в тягость не были земле ее сыны,
Средь изобилия Кибелой взращены -
Волчицей ласковой, равно, без разделенья,
Из бронзовых сосцов поившей все творенья.
Мужчина, крепок, смел и опытен во всем,
Гордился женщиной и был ее царем,
Любя в ней свежий плод без пятен и без гнили,
Который жаждет сам, чтоб мы его вкусили.
А в наши дни, поэт, когда захочешь ты
Узреть природное величье наготы
Там, где является она без облаченья,
Ты в ужасе глядишь, исполнясь отвращенья,
На чудищ без одежд. О мерзости предел!
О неприкрытое уродство голых тел!
Те скрючены, а те раздуты или плоски.
Горою животы, а груди словно доски.
Как будто их детьми, расчетлив и жесток,
Железом пеленал корыстный Пользы бог.
А бледность этих жен, что вскормлены развратом
И высосаны им в стяжательстве проклятом
А девы, что, впитав наследственный порок
Торопят зрелости и размноженья срок!
Но, впрочем, в племени, уродливом телесно,
Есть красота у нас, что древним неизвестна,
Есть лица, что хранят сердечных язв печать, -
Я красотой тоски готов ее назвать.
Но это - наших муз ущербных откровенье.
Оно в болезненном и дряхлом поколенье
Не погасит восторг пред юностью святой,
Перед ее теплом, весельем, прямотой,
Глазами, ясными, как влага ключевая, -
Пред ней, кто, все свои богатства раздавая,
Как небо, всем дарит, как птицы, как цветы,
Свой аромат и песнь и прелесть чистоты.
I love that age of naked, when, rich in warmth,
The beam of Phoeba gilded the cold marble of statues,
Men, women, enchanted and easy,
Neither lies were in charge in those years, nor longing.
Caring nakedness, hot beam of heaven
Ennobled their bodily mechanism,
And her sons were not a burden to the ground,
In the middle of cyber abundance, they are nurtured -
A tender shell, equally without a division,
Of the bronze noses, who played all the creatures.
A man, stronger, dared and experienced in everything,
Was proud of the woman and was her king,
Loving a fresh fruit in it without spots and without rot,
Which longs for us to taste it.
And today, the poet, when you want
See the natural greatness of nudity
Where it is without regions,
You look in horror, turning around
On monsters without clothes. About the abomination of the limit!
Oh, the undisguised ugliness of naked bodies!
Those are twisted, and those are bloated or flat.
The tumbles, and the chest is like boards.
As if their children, calculating and cruel,
The mercenary benefits of God swaddled with iron.
And the pallor of these wives that are fed by debauchery
And they are sucked by the cursed
And the Virgin, that, having absorbed the hereditary vice
Rushing maturity and propagation time!
But, however, in the tribe, ugly bodily,
There is beauty with us, which is unknown to the ancients,
There are faces that they store heart ulcers seal -
I am ready to call it with beauty.
But these are our muses flawed.
It is in painful and decrepit generation
Will not repay the delight before the youth of the saint,
Before her warmth, fun, directness,
Eyes, clear, like a key moisture, -
Before her, who, distributing all his wealth,
Like the sky, gives everyone like birds, like flowers,
Your aroma and song and the charm of purity.
The beam of Phoeba gilded the cold marble of statues,
Men, women, enchanted and easy,
Neither lies were in charge in those years, nor longing.
Caring nakedness, hot beam of heaven
Ennobled their bodily mechanism,
And her sons were not a burden to the ground,
In the middle of cyber abundance, they are nurtured -
A tender shell, equally without a division,
Of the bronze noses, who played all the creatures.
A man, stronger, dared and experienced in everything,
Was proud of the woman and was her king,
Loving a fresh fruit in it without spots and without rot,
Which longs for us to taste it.
And today, the poet, when you want
See the natural greatness of nudity
Where it is without regions,
You look in horror, turning around
On monsters without clothes. About the abomination of the limit!
Oh, the undisguised ugliness of naked bodies!
Those are twisted, and those are bloated or flat.
The tumbles, and the chest is like boards.
As if their children, calculating and cruel,
The mercenary benefits of God swaddled with iron.
And the pallor of these wives that are fed by debauchery
And they are sucked by the cursed
And the Virgin, that, having absorbed the hereditary vice
Rushing maturity and propagation time!
But, however, in the tribe, ugly bodily,
There is beauty with us, which is unknown to the ancients,
There are faces that they store heart ulcers seal -
I am ready to call it with beauty.
But these are our muses flawed.
It is in painful and decrepit generation
Will not repay the delight before the youth of the saint,
Before her warmth, fun, directness,
Eyes, clear, like a key moisture, -
Before her, who, distributing all his wealth,
Like the sky, gives everyone like birds, like flowers,
Your aroma and song and the charm of purity.
Другие песни исполнителя: