Илья Махов - 102-ой дом
текст песни
17
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Илья Махов - 102-ой дом - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Это стекло замёрзшее, знаешь, скорее треснет,
Чем оттает безвременно под моим виском.
До тебя на автобусе ехать ровно четыре песни,
От остановки - две сигареты идти пешком.
Той дорогой, где встретят меня угрюмо
Ряд китайских фонариков и какой-то паб,
Где-то здесь до сих пор послевкусие от парфюма
И пальто твоего неворсованный чёрный драп.
Да, я тут из-за них. И не то что бы я забыл их.
Ты как будто бы рядом, если закрыть глаза.
Сколько слов моих слышали, будничных и постылых,
Эти улицы, вместо тех, что хотел сказать.
И пока я на них окунаюсь в вечерний омут,
В серость глаз и лица мне родного шёлк,
Ноги сами ведут к твоему сто второму дому,
Как бы ни было поздно, откуда бы я ни шёл.
Мы не виделись семь снегопадов, моя Омега,
Мы не слышались целый виток о земную ось.
Самолётам, однако, ничто не мешает царапать небо,
Оставляя рисунки из белых, как мел, полос.
Просто некогда нам: фортепьяно, сонеты, марши;
Отложи меня вновь. Знаю, много на то причин.
Никуда я не денусь, ведь я ненамного старше:
На четыре августа и один журавлиный клин.
Но ничто не толкнёт отступиться от нашей клятвы,
Какой бы там жёлтый карлик на́ небе не погас.
Это счастье звонить тебе, просто услышать: "как ты?",
Чтобы распробовать этот голос в который раз.
Снись мне чаще, живи, отбивайся хоть в каждом герце,
Я умею, поверь, незаметно сходить с ума.
Только с тем, что творится в моём безголосом сердце,
Несравнимы ни голод, ни ядерная зима.
До тебя на автобусе ехать ровно четыре песни,
От остановки - две сигареты идти пешком.
Я никому не признаюсь, что сон потеряю, если
Возвращаясь домой, не пройду под твоим окном.
Чем оттает безвременно под моим виском.
До тебя на автобусе ехать ровно четыре песни,
От остановки - две сигареты идти пешком.
Той дорогой, где встретят меня угрюмо
Ряд китайских фонариков и какой-то паб,
Где-то здесь до сих пор послевкусие от парфюма
И пальто твоего неворсованный чёрный драп.
Да, я тут из-за них. И не то что бы я забыл их.
Ты как будто бы рядом, если закрыть глаза.
Сколько слов моих слышали, будничных и постылых,
Эти улицы, вместо тех, что хотел сказать.
И пока я на них окунаюсь в вечерний омут,
В серость глаз и лица мне родного шёлк,
Ноги сами ведут к твоему сто второму дому,
Как бы ни было поздно, откуда бы я ни шёл.
Мы не виделись семь снегопадов, моя Омега,
Мы не слышались целый виток о земную ось.
Самолётам, однако, ничто не мешает царапать небо,
Оставляя рисунки из белых, как мел, полос.
Просто некогда нам: фортепьяно, сонеты, марши;
Отложи меня вновь. Знаю, много на то причин.
Никуда я не денусь, ведь я ненамного старше:
На четыре августа и один журавлиный клин.
Но ничто не толкнёт отступиться от нашей клятвы,
Какой бы там жёлтый карлик на́ небе не погас.
Это счастье звонить тебе, просто услышать: "как ты?",
Чтобы распробовать этот голос в который раз.
Снись мне чаще, живи, отбивайся хоть в каждом герце,
Я умею, поверь, незаметно сходить с ума.
Только с тем, что творится в моём безголосом сердце,
Несравнимы ни голод, ни ядерная зима.
До тебя на автобусе ехать ровно четыре песни,
От остановки - две сигареты идти пешком.
Я никому не признаюсь, что сон потеряю, если
Возвращаясь домой, не пройду под твоим окном.
This glass is frozen, you know, it will rather crack,
What is thawed forever under my temple.
Exactly four songs to the bus to the bus,
From the stop - two cigarettes walk.
The road where they will meet me gloomy
A number of Chinese lanterns and some kind of pub,
Somewhere here is still a aftertaste from perfume
And your coat is unorgered black drap.
Yes, I'm here because of them. And not that I would forget them.
You are seemed to be near if you close your eyes.
How many words of my heard, everyday and shameful,
These streets, instead of those that I wanted to say.
And while I plunge on them in the evening pool,
In the grayness of the eyes and face to my native silk,
The legs themselves lead to your one hundred second home,
No matter how late, wherever I went.
We did not see seven snowfalls, my omega,
We were not heard a whole round on the earth's axis.
Aircraft, however, nothing prevents the sky,
Leaving drawings from white stripes like chalk.
It’s just that there is no time for us: piano, sonnets, marches;
Put me off again. I know there are many reasons.
I will not go anywhere, because I am not much older:
On August four and one crane wedge.
But nothing will push back from our oath,
Whatever the yellow dwarf in the sky, he went out.
This is happiness to call you, just hear: "How are you?"
To try this voice once again.
I will dance to me more often, live, fight back in at least every Herza,
I know how to go crazy imperceptibly.
Only with what is happening in my heartless heart,
Neither hunger nor nuclear winter are incomparable.
Exactly four songs to the bus to the bus,
From the stop - two cigarettes walk.
I will not admit to anyone that I will lose a dream if
Returning home, I will not go under your window.
What is thawed forever under my temple.
Exactly four songs to the bus to the bus,
From the stop - two cigarettes walk.
The road where they will meet me gloomy
A number of Chinese lanterns and some kind of pub,
Somewhere here is still a aftertaste from perfume
And your coat is unorgered black drap.
Yes, I'm here because of them. And not that I would forget them.
You are seemed to be near if you close your eyes.
How many words of my heard, everyday and shameful,
These streets, instead of those that I wanted to say.
And while I plunge on them in the evening pool,
In the grayness of the eyes and face to my native silk,
The legs themselves lead to your one hundred second home,
No matter how late, wherever I went.
We did not see seven snowfalls, my omega,
We were not heard a whole round on the earth's axis.
Aircraft, however, nothing prevents the sky,
Leaving drawings from white stripes like chalk.
It’s just that there is no time for us: piano, sonnets, marches;
Put me off again. I know there are many reasons.
I will not go anywhere, because I am not much older:
On August four and one crane wedge.
But nothing will push back from our oath,
Whatever the yellow dwarf in the sky, he went out.
This is happiness to call you, just hear: "How are you?"
To try this voice once again.
I will dance to me more often, live, fight back in at least every Herza,
I know how to go crazy imperceptibly.
Only with what is happening in my heartless heart,
Neither hunger nor nuclear winter are incomparable.
Exactly four songs to the bus to the bus,
From the stop - two cigarettes walk.
I will not admit to anyone that I will lose a dream if
Returning home, I will not go under your window.
Другие песни исполнителя: