Иосиф Бродский - На независимость Украины
текст песни
69
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Иосиф Бродский - На независимость Украины - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Дорогой Карл Двенадцатый, сражение под Полтавой,
слава Богу, проиграно. Как говорил картавый,
время покажет – кузькину мать, руины,
кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелено-квитный, траченый изотопом,
– жовто-блакитный реет над Конотопом,
скроенный из холста: знать, припасла Канада –
даром, что без креста: но хохлам не надо.
Гой ты, рушник-карбованец, семечки в потной жмене!
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
с залитыми глазами жили, как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря в мундире,
по адресу на три буквы на все четыре стороны.
Пусть теперь в мазанке хором Гансы
с ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, путь выбирая в чаще,
а курицу из борща грызть в одиночку слаще?
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе, хватит.
Плюнуть, что ли, в Днипро: может, он вспять покатит,
брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый
отвернутыми углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом! Вашего неба, хлеба
нам – подавись мы жмыхом и потолком – не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду.
Кончилась, знать, любовь, коли была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом!
Вас родила земля: грунт, чернозем с подзолом.
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не дает вам, кавунам, покоя.
Ой-да левада-степь, краля, баштан, вареник.
Больше, поди, теряли: больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьемся. А что до слезы из глаза,
Нет на нее указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы, казаки, гетманы, вертухаи!
Только когда придет и вам помирать, бугаи,
будете вы хрипеть, царапая край матраса,
строчки из Александра, а не брехню Тараса.
1994
слава Богу, проиграно. Как говорил картавый,
время покажет – кузькину мать, руины,
кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелено-квитный, траченый изотопом,
– жовто-блакитный реет над Конотопом,
скроенный из холста: знать, припасла Канада –
даром, что без креста: но хохлам не надо.
Гой ты, рушник-карбованец, семечки в потной жмене!
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
с залитыми глазами жили, как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря в мундире,
по адресу на три буквы на все четыре стороны.
Пусть теперь в мазанке хором Гансы
с ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, путь выбирая в чаще,
а курицу из борща грызть в одиночку слаще?
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе, хватит.
Плюнуть, что ли, в Днипро: может, он вспять покатит,
брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый
отвернутыми углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом! Вашего неба, хлеба
нам – подавись мы жмыхом и потолком – не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду.
Кончилась, знать, любовь, коли была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом!
Вас родила земля: грунт, чернозем с подзолом.
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не дает вам, кавунам, покоя.
Ой-да левада-степь, краля, баштан, вареник.
Больше, поди, теряли: больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьемся. А что до слезы из глаза,
Нет на нее указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы, казаки, гетманы, вертухаи!
Только когда придет и вам помирать, бугаи,
будете вы хрипеть, царапая край матраса,
строчки из Александра, а не брехню Тараса.
1994
Dear Karl twelve, battle under Poltava,
Thank God, lost. As said Shop,
Time will show - Kuzkin Mother, Ruins,
The bones of posthumous joy with the taste of Ukraine.
That is not a green-isotope, wasotope,
- ovte-blakteen is remote on Konotop,
Curtains from the canvas: Know, quaschal Canada -
For nothing, that without a cross: but the Ukrainians do not need.
Goy You, Rushnik-Karbowanese, Seeds in the sweaty jemy!
Not to us, katsapach, blame them.
Themselves under the images seventy years in Ryazan
With flooded eyes lived like during Tarzan.
Let's tell them, the belling mother pause, strictly:
Tablecloth you, Khokhli, and Rushnik Road.
Go from us in Zupan, not to mention the uniform,
At three letters to all four sides.
Let now in Mazanka choir Gansa
With lyams put you on four bones, cakes.
Like a loop to climb, so together, choosing the path in more often,
And the chicken from the borscht nibble alone is sweeter?
Tast, Khokhli! Stretched together, enough.
Spit that if, in Dnipro: Maybe it will reverse,
Bar View proudly by us as fast, packed
unscrewed corners and age-old offend.
Do not remember lich! Your sky, bread
We - we are emitted with cake and ceiling - not Treka.
There is nothing to spoil the blood, tear clothes on the chest.
Ends, know, love, if it was daot.
What is povered in vain in the ripped roots of the verb!
The earth gave birth to: the soil, black soil with a subzole.
Fully download the rights, sew one thing, another.
This land does not give you, cavumba, rest.
Oh-yes Levada Steppe, Kralya, Bashtower, Dumplings.
More, and looked, lost: more people than money.
Somehow run. And that to tears from the eye,
There is no decline to wait for another time.
With God, Eagles, Cossacks, Hetmans, Vertuhai!
Only when it comes and you get to get, Bugai,
You will hoarse, scratching the edge of the mattress,
Lines from Alexandra, not Brehny Taras.
1994.
Thank God, lost. As said Shop,
Time will show - Kuzkin Mother, Ruins,
The bones of posthumous joy with the taste of Ukraine.
That is not a green-isotope, wasotope,
- ovte-blakteen is remote on Konotop,
Curtains from the canvas: Know, quaschal Canada -
For nothing, that without a cross: but the Ukrainians do not need.
Goy You, Rushnik-Karbowanese, Seeds in the sweaty jemy!
Not to us, katsapach, blame them.
Themselves under the images seventy years in Ryazan
With flooded eyes lived like during Tarzan.
Let's tell them, the belling mother pause, strictly:
Tablecloth you, Khokhli, and Rushnik Road.
Go from us in Zupan, not to mention the uniform,
At three letters to all four sides.
Let now in Mazanka choir Gansa
With lyams put you on four bones, cakes.
Like a loop to climb, so together, choosing the path in more often,
And the chicken from the borscht nibble alone is sweeter?
Tast, Khokhli! Stretched together, enough.
Spit that if, in Dnipro: Maybe it will reverse,
Bar View proudly by us as fast, packed
unscrewed corners and age-old offend.
Do not remember lich! Your sky, bread
We - we are emitted with cake and ceiling - not Treka.
There is nothing to spoil the blood, tear clothes on the chest.
Ends, know, love, if it was daot.
What is povered in vain in the ripped roots of the verb!
The earth gave birth to: the soil, black soil with a subzole.
Fully download the rights, sew one thing, another.
This land does not give you, cavumba, rest.
Oh-yes Levada Steppe, Kralya, Bashtower, Dumplings.
More, and looked, lost: more people than money.
Somehow run. And that to tears from the eye,
There is no decline to wait for another time.
With God, Eagles, Cossacks, Hetmans, Vertuhai!
Only when it comes and you get to get, Bugai,
You will hoarse, scratching the edge of the mattress,
Lines from Alexandra, not Brehny Taras.
1994.
Другие песни исполнителя: