ABC

Иосиф Бродский - Прощайте, мадемуазель Вероника
текст песни

24

0 человек. считает текст песни верным

0 человек считают текст песни неверным

Иосиф Бродский - Прощайте, мадемуазель Вероника - оригинальный текст песни, перевод, видео

ПРОЩАЙТЕ, МАДЕМУАЗЕЛЬ ВЕРОНИКА

I

Если кончу дни под крылом голубки,
что вполне реально, раз мясорубки
становятся роскошью малых наций -
после множества комбинаций
Марс перемещается ближе к пальмам;
а сам я мухи не трону пальцем
даже в ее апогей, в июле -
словом, если я не умру от пули,
если умру я в постели, в пижаме,
ибо принадлежу к великой державе,

II

то лет через двадцать, когда мой отпрыск,
не сумев отоварить лавровый отблеск,
сможет сам зарабатывать, я осмелюсь
бросить свое семейство - через
двадцать лет, окружен опекой
по причине безумия, в дом с аптекой
я приду пешком, если хватит силы,
за единственным, что о тебе в России
мне напомнит. Хоть против правил
возвращаться за тем, что другой оставил.

III

Это в сфере нравов сочтут прогрессом.
Через двадцать лет я приду за креслом,
на котором ты предо мной сидела
в день, когда для Христова тела
завершались распятья муки -
в пятый день Страстной ты сидела, руки
скрестив, как Буонапарт на Эльбе.
И на всех перекрестках белели вербы.
Ты сложила руки на зелень платья,
не рискуя их раскрывать в объятья.

IV

Данная поза, при всей приязни,
это лучшая гемма для нашей жизни.
И она - отнюдь не недвижность. Это -
апофеоз в нас самих предмета:
замена смиренья простым покоем.
То есть новый вид христианства, коим
долг дорожить и стоять на страже
тех, кто, должно быть, способен, даже
когда придет Гавриил с трубою,
мертвый предмет продолжать собою!

V

У пророков не принято быть здоровым.
Прорицатели в массе увечны. Словом,
я не более зряч, чем Назонов Калхас.
Потому прорицать - все равно, что кактус
или львиный зев подносить к забралу.
Все равно, что учить алфавит по Брайлю.
Безнадежно. Предметов, по крайней мере,
на тебя похожих на ощупь, в мире,
что называется, кот наплакал.
Какова твоя жертва, таков оракул.

VI

Ты, несомненно, простишь мне этот
гаерский тон. Это лучший метод
сильные чувства спасти от массы
слабых. Греческий принцип маски
снова в ходу. Ибо в наше время
сильные гибнут. Тогда как племя
слабых - плодится и врозь и оптом.
Прими же сегодня, как мой постскриптум
к теории Дарвина, столь пожухлой,
эту новую правду джунглей.

VII

Через двадцать лет, ибо легче вспомнить
то, что отсутствует, чем восполнить
это чем-то иным снаружи;
ибо отсутствие права хуже,
чем твое отсутствие,- новый Гоголь,
насмотреться сумею, бесспорно, вдоволь,
без оглядки вспять, без былой опаски,-
как волшебный фонарь Христовой Пасхи
оживляет под звуки воды из крана
спинку кресла пустого, как холст экрана.

VIII

В нашем прошлом - величье. В грядущем - проза.
Ибо с кресла пустого не больше спроса,
чем с тебя, в нем сидевшей Ла Гарды тише,
руки сложив, как писал я выше.
Впрочем, в сумме своей, наших дней объятья
много меньше раскинутых рук распятья.
Так что эта находка певца хромого
сейчас, на Страстной Шестьдесят Седьмого,
предо мной маячит подобьем вето
на прыжки в девяностые годы века.

IX

Если меня не спасет та птичка,
то есть если она не снесет яичка,
и в сем лабиринте без Ариадны
(ибо у смерти есть варианты,
предвидеть которые - тоже доблесть)
я останусь один и, увы, сподоблюсь
холеры, доноса, отправки в лагерь,
то - если только не ложь, что Лазарь
был воскрешен, то я сам воскресну.
Тем скорее, знаешь, приближусь к креслу.

X

Впрочем, спешка глупа и греховна. Vale!
То есть некуда так поспешать. Едва ли
может крепкому креслу грозить погибель.
Ибо у нас, на Востоке, мебель
служит трем поколеньям кряду.
А я исключаю пожар и кражу.
Страшней, что смешать его могут с кучей
других при уборке. На этот случай
я даже сделать готов зарубки,
изобразив голубки голубки.
Farewell, Mademoiselle Veronica

I

If I finish the days under the wing of the dove,
which is quite real, since meat grinder
become a luxury of small nations -
After many combinations
Mars moves closer to palm trees;
And I myself will not touch the flies with my finger
Even in her apogee, in July -
In a word, if I do not die from the bullet,
If I die in bed, in pajamas,
for I belong to the great power,

II

then in twenty years, when my offspring,
unable to leave the laurel reflection,
will be able to earn it myself, I dare
Throwing your family - through
Twenty years, surrounded by guardianship
Due to madness, to the house with the pharmacy
I will walk if enough strength,
For the only thing about you in Russia
He will remind me. Though against the rules
Return for what the other left.

III

This in the field of morals will be considered progress.
Twenty years later I will come for a chair,
on which you sat before me
on the day when for Christ the body
Substantia flour ended -
On the fifth day of passionate you sat, hands
Crossing like a Bunaparte on Elbe.
And on all intersections, the backs were white.
You folded your hands on the greens of the dress,
Without risking them to reveal them in arms.

IV

This pose, with all the affection,
This is the best gemma for our lives.
And she is by no means immovable. This -
Apotheosis in ourselves the subject:
Replacing humility with simple peace.
That is, a new type of Christianity to which
the duty to cherish and stand on guard
those who must be capable, even
When Gabriel comes with a pipe,
Continue a dead subject!

V

The prophets are not customary to be healthy.
Dreamers in the mass are mutilated. In a word,
I am no more sight than Nazonov Kalhas.
Therefore, to show out is the same as a cactus
Or the lion's pharynx to bring to the hare.
Anyway, what to teach an alphabet by Brill.
Hopelessly. Items, at least
Similar to the touch, in the world,
What is called, the cat cried.
What is your victim, such is oracle.

VI

You will undoubtedly forgive me this
Haure tone. This is the best method
Strong feelings to save from mass
weak. The Greek principle of the mask
Again in use. For in our time
Strong die. Whereas a tribe
Weak - breeds and wholesale and wholesale.
Take it today, as my postscript
To the theory of Darwin, so shy,
This new truth is the jungle.

VII

Twenty years later, for it is easier to remember
that which is absent than replenish
This is something else outside;
for the absence of the right is worse,
than your absence, is the new Gogol,
I’ll be able to see enough, undoubtedly, plenty,
Without looking back, without a former fear,-
Like a magical lantern of Christ Easter
revitalizes to the sounds of water from a crane
The back of the chair is empty, like a screen canvas.

VIII

In our past - great. In the future - prose.
For from the chair of the empty no more demand,
than with you, in him sitting La Garda is quieter,
Hands folded, as I wrote above.
However, in the amount of its own, our days of arms
Much less than the spread hands of the shirt.
So this find of the singer of the lame
Now, on a passionate sixty -seventh,
A veto loopes before me
for jumping in the nineties of the century.

IX

If that bird does not save me,
that is, if she does not demolish the testicle,
And in this labyrinth without Ariadne
(for deaths have options,
to foresee which are also valor)
I will be left alone and, alas, I will be able to
cholera, denunciation, sending to the camp,
then - unless the lasar
I was resurrected, then I myself will be resurrected.
So, you know, I get closer to the chair.

X

However, haste is stupid and sinful. Vale!
That is, there is nowhere to hurry so. Hardly
It can threaten a strong chair.
For we have, in the east, furniture
serves three generations in a row.
And I exclude a fire and theft.
It is worse that it can be mixed with a heap
others when cleaning. In this case
I'm even ready to make a hack
Drawing the doves of the dove.

Другие песни исполнителя:

Все тексты Иосиф Бродский

Верный ли текст песни?  Да | Нет