ABC

Иосиф Бродский - Стихи о зимней кампании 1980-го года
текст песни

22

0 человек. считает текст песни верным

0 человек считают текст песни неверным

Иосиф Бродский - Стихи о зимней кампании 1980-го года - оригинальный текст песни, перевод, видео

"В полдневный зной в долине Дагестана..."
М. Ю. Лермонтов

I

Скорость пули при низкой температуре
сильно зависит от свойств мишени,
от стремленья согреться в мускулатуре
торса, в сложных переплетеньях шеи.
Камни лежат, как второе войско.
Тень вжимается в суглинок поневоле.
Небо -- как осыпающаяся известка.
Самолет растворяется в нем наподобье моли.
И пружиной из вспоротого матраса
поднимается взрыв. Брызгающая воронкой,
как сбежавшая пенка, кровь, не успев впитаться
в грунт, покрывается твердой пленкой.

II

Север, пастух и сеятель, гонит стадо
к морю, на Юг, распространяя холод.
Ясный морозный полдень в долине Чучмекистана.
Механический слон, задирая хобот
в ужасе перед черной мышью
мины в снегу, изрыгает к горлу
подступивший комок, одержимый мыслью,
как Магомет, сдвинуть с места гору.
Снег лежит на вершинах; небесная кладовая
отпускает им в полдень сухой избыток.
Горы не двигаются, передавая
свою неподвижность телам убитых.

III

Заунывное пение славянина
вечером в Азии. Мерзнущая, сырая
человеческая свинина
лежит на полу караван-сарая.
Тлеет кизяк, ноги окоченели;
пахнет тряпьем, позабытой баней.
Сны одинаковы, как шинели.
Больше патронов, нежели воспоминаний,
и во рту от многих "ура" осадок.
Слава тем, кто, не поднимая взора,
шли в абортарий в шестидесятых,
спасая отечество от позора!

IV

В чем содержанье жужжанья трутня?
В чем -- летательного аппарата?
Жить становится так же трудно,
как строить домик из винограда
или -- карточные ансамбли.
Все неустойчиво (раз -- и сдуло):
семьи, частные мысли, сакли.
Над развалинами аула
ночь. Ходя под себя мазутом,
стынет железо. Луна от страха
потонуть в сапоге разутом
прячется в тучи, точно в чалму Аллаха.

V

Праздный, никем не вдыхаемый больше воздух.
Ввезенная, сваленная как попало
тишина. Растущая, как опара,
пустота. Существуй на звездах
жизнь, раздались бы аплодисменты,
к рампе бы выбежал артиллерист, мигая.
Убийство -- наивная форма смерти,
тавтология, ария попугая,
дело рук, как правило, цепкой бровью
муху жизни ловящей в своих прицелах
молодежи, знакомой с кровью
понаслышке или по ломке целок.

VI

Натяни одеяло, вырой в трухе матраса
ямку, заляг и слушай "уу" сирены.
Новое оледененье -- оледененье рабства
наползает на глобус. Его морены
подминают державы, воспоминанья, блузки.
Бормоча, выкатывая орбиты,
мы превращаемся в будущие моллюски,
бо никто нас не слышит, точно мы трилобиты.
Дует из коридора, скважин, квадратных окон.
Поверни выключатель, свернись в калачик.
Позвоночник чтит вечность. Не то что локон.
Утром уже не встать с карачек.

VII

В стратосфере, всеми забыта, сучка
лает, глядя в иллюминатор.
"Шарик! Шарик! Прием. Я -- Жучка".
Шарик внизу, и на нем экватор.
Как ошейник. Склоны, поля, овраги
повторяют своей белизною скулы.
Краска стыда вся ушла на флаги.
И в занесенной подклети куры
тоже, вздрагивая от побудки,
кладут непорочного цвета яйца.
Если что-то чернеет, то только буквы.
Как следы уцелевшего чудом зайца.
"At half -day heat in the Dagestan Valley ..."
M. Yu. Lermontov

I

The speed of the bullet at low temperature
It depends on the properties of the target,
From the desire to warm up in the muscles
torso, in complex bindings of the neck.
Stones lie like the second army.
The shadow is pressed into a loam involuntarily.
The sky is like a crumbling lime.
The plane dissolves in it with a moth.
And a spring from a ripped mattress
The explosion rises. Spraying a funnel,
like a foam, blood, not having time to absorb
In the ground, covered with a solid film.

II

North, shepherd and sower, drives herd
To the sea, south, spreading the cold.
Clear frosty noon in the Valley of Chuchmekistan.
Mechanical elephant, lifting the trunk
In horror in front of a black mouse
mines in the snow, spew out to the throat
approaching a lump, obsessed with thought,
Like Magomet, move a mountain from a place.
Snow lies on tops; Heavenly pantry
He releases a dry excess at noon.
Mountains do not move, transmitting
their immobility to the bodies of the dead.

III

The mournful singing of the Slav
In the evening in Asia. Furious, raw
Human pork
Lies on the floor caravanserai.
The dumbass smolders, the legs are stained;
It smells like a rag, a forgotten bath.
Dreams are the same, like overcoats.
More cartridges than memories,
And in the mouth from many "cheers" sediment.
Glory to those who, without raising their eyes,
went to an abortion in the sixties,
Saving the fatherland from shame!

IV

What is the contents of the buzzing of a drone?
What is the aircraft?
It becomes just as difficult to live
how to build a house from grapes
Or - card ensembles.
Everything is unstable (since it was blown away):
Families, private thoughts, Sakli.
Above the ruins of the aul
night. Walking under yourself with a fuel oil
Iron is crushed. Moon with fear
sink in a boot
He hides in the clouds, like an allah chalm.

V

An idle, no more air inhaled by anyone.
Imported, piled as hit
silence. Growing like a downtime
emptiness. Exist on the stars
life, applause would be heard,
The artilleryman would run out to the ramp, blinking.
Murder is a naive form of death,
tautology, aria parrot,
The work of the hands, as a rule, with an indenture eyebrow
Fly of life catching in his sights
youth familiar with blood
In hand or with a breakdown of an integer.

VI

Pull the blanket, outfit in the trumphy mattress
A hole, a lick and listen to the "uu" sirens.
New glaciation - glaciation
Slaps to the globe. His moraine
The powers, memories, and blouses are crushed.
Muttering, rolling out orbits,
We turn into future mollusks,
no one hears us, as if we are trilled.
Blowing from the corridor, wells, square windows.
Turn the switch, turn into a kalachik.
The spine honors eternity. Not like a curl.
In the morning, do not get up with karakchek.

VII

In the stratosphere, everyone is forgotten, bitch
Fins, looking at the porthole.
"Sharik! Ball! Reception. I am a bug."
Ball below, and on it the equator.
Like a collar. Slopes, fields, ravines
Repeat their whiteness with their whiteness.
The paint of shame went to the flags.
And in the introduced chickens
Also, shuddering from the wake
put an immaculate egg color.
If something turns black, then only letters.
Like traces of a hare who survived the miraculous.

Другие песни исполнителя:

Все тексты Иосиф Бродский

Верный ли текст песни?  Да | Нет