Иосиф Бродский - письмо римскому другу
текст песни
42
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Иосиф Бродский - письмо римскому другу - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
нынче ветрено и волны с перехлестом.
Скоро осень, все изменится в округе.
Смена красок этих трогательней, Постум,
чем наряда перемены у подруги.
Дева тешит до известного предела -
дальше локтя не пойдешь или колена.
Сколь же радостней прекрасное вне тела:
ни объятье невозможно, ни измена!
*
Посылаю тебе, Постум, эти книги
Что в столице? Мягко стелют? Спать не жестко?
Как там Цезарь? Чем он занят? Все интриги?
Все интриги, вероятно, да обжорство.
Я сижу в своем саду, горит светильник.
Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых.
Вместо слабых мира этого и сильных -
лишь согласное гуденье насекомых.
*
Здесь лежит купец из Азии. Толковым
был купцом он - деловит, но незаметен.
Умер быстро: лихорадка. По торговым
он делам сюда приплыл, а не за этим.
Рядом с ним - легионер, под грубым кварцем.
Он в сражениях Империю прославил.
Столько раз могли убить! а умер старцем.
Даже здесь не существует, Постум, правил.
*
Пусть и вправду, Постум, курица не птица,
но с куриными мозгами хватишь горя.
Если выпало в Империи родиться,
лучше жить в глухой провинции у моря.
И от Цезаря далеко, и от вьюги.
Лебезить не нужно, трусить, торопиться.
Говоришь, что все наместники - ворюги?
Но ворюга мне милей, чем кровопийца.
*
Этот ливень переждать с тобой, гетера,
я согласен, но давай-ка без торговли:
брать сестерций с покрывающего тела
все равно, что дранку требовать у кровли.
Протекаю, говоришь? Но где же лужа?
Чтобы лужу оставлял я, не бывало.
Вот найдешь себе какого-нибудь мужа,
он и будет протекать на покрывало.
*
Вот и прожили мы больше половины.
Как сказал мне старый раб перед таверной:
"Мы, оглядываясь, видим лишь руины".
Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.
Был в горах. Сейчас вожусь с большим букетом.
Разыщу большой кувшин, воды налью им...
Как там в Ливии, мой Постум,- или где там?
Неужели до сих пор еще воюем?
*
Помнишь, Постум, у наместника сестрица?
Худощавая, но с полными ногами.
Ты с ней спал еще... Недавно стала жрица.
Жрица, Постум, и общается с богами.
Приезжай, попьем вина, закусим хлебом.
Или сливами. Расскажешь мне известья.
Постелю тебе в саду под чистым небом
и скажу, как называются созвездья.
*
Скоро, Постум, друг твой, любящий сложенье,
долг свой давний вычитанию заплатит.
Забери из-под подушки сбереженья,
там немного, но на похороны хватит.
Поезжай на вороной своей кобыле
в дом гетер под городскую нашу стену.
Дай им цену, за которую любили,
чтоб за ту же и оплакивали цену.
*
Зелень лавра, доходящая до дрожи.
Дверь распахнутая, пыльное оконце.
Стул покинутый, оставленное ложе.
Ткань, впитавшая полуденное солнце.
Понт шумит за черной изгородью пиний.
Чье-то судно с ветром борется у мыса.
На рассохшейся скамейке - Старший Плиний.
Дрозд щебечет в шевелюре кипариса.
Mарт 1972
Скоро осень, все изменится в округе.
Смена красок этих трогательней, Постум,
чем наряда перемены у подруги.
Дева тешит до известного предела -
дальше локтя не пойдешь или колена.
Сколь же радостней прекрасное вне тела:
ни объятье невозможно, ни измена!
*
Посылаю тебе, Постум, эти книги
Что в столице? Мягко стелют? Спать не жестко?
Как там Цезарь? Чем он занят? Все интриги?
Все интриги, вероятно, да обжорство.
Я сижу в своем саду, горит светильник.
Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых.
Вместо слабых мира этого и сильных -
лишь согласное гуденье насекомых.
*
Здесь лежит купец из Азии. Толковым
был купцом он - деловит, но незаметен.
Умер быстро: лихорадка. По торговым
он делам сюда приплыл, а не за этим.
Рядом с ним - легионер, под грубым кварцем.
Он в сражениях Империю прославил.
Столько раз могли убить! а умер старцем.
Даже здесь не существует, Постум, правил.
*
Пусть и вправду, Постум, курица не птица,
но с куриными мозгами хватишь горя.
Если выпало в Империи родиться,
лучше жить в глухой провинции у моря.
И от Цезаря далеко, и от вьюги.
Лебезить не нужно, трусить, торопиться.
Говоришь, что все наместники - ворюги?
Но ворюга мне милей, чем кровопийца.
*
Этот ливень переждать с тобой, гетера,
я согласен, но давай-ка без торговли:
брать сестерций с покрывающего тела
все равно, что дранку требовать у кровли.
Протекаю, говоришь? Но где же лужа?
Чтобы лужу оставлял я, не бывало.
Вот найдешь себе какого-нибудь мужа,
он и будет протекать на покрывало.
*
Вот и прожили мы больше половины.
Как сказал мне старый раб перед таверной:
"Мы, оглядываясь, видим лишь руины".
Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.
Был в горах. Сейчас вожусь с большим букетом.
Разыщу большой кувшин, воды налью им...
Как там в Ливии, мой Постум,- или где там?
Неужели до сих пор еще воюем?
*
Помнишь, Постум, у наместника сестрица?
Худощавая, но с полными ногами.
Ты с ней спал еще... Недавно стала жрица.
Жрица, Постум, и общается с богами.
Приезжай, попьем вина, закусим хлебом.
Или сливами. Расскажешь мне известья.
Постелю тебе в саду под чистым небом
и скажу, как называются созвездья.
*
Скоро, Постум, друг твой, любящий сложенье,
долг свой давний вычитанию заплатит.
Забери из-под подушки сбереженья,
там немного, но на похороны хватит.
Поезжай на вороной своей кобыле
в дом гетер под городскую нашу стену.
Дай им цену, за которую любили,
чтоб за ту же и оплакивали цену.
*
Зелень лавра, доходящая до дрожи.
Дверь распахнутая, пыльное оконце.
Стул покинутый, оставленное ложе.
Ткань, впитавшая полуденное солнце.
Понт шумит за черной изгородью пиний.
Чье-то судно с ветром борется у мыса.
На рассохшейся скамейке - Старший Плиний.
Дрозд щебечет в шевелюре кипариса.
Mарт 1972
Today is windy and waves with overflows.
Soon autumn, everything will change in the district.
Change of colors of these touching, post,
than a friend's dress for a friend.
Virgin is amusing to a certain limit -
You won’t go further or the knee.
How much joyful beautiful outside the body:
Neither embrace is impossible, nor treason!
*
I am sending you, a post, these books
What is in the capital? Are they mild? Sleeping is not tough?
How is Caesar? What is he doing? All intrigues?
All intrigues, probably, but gluttony.
I am sitting in my garden, the lamp burns.
Neither girlfriend, no servants, no acquaintances.
Instead of the weak world of this and strong -
Only a consonant buzz of insects.
*
Here lies a merchant from Asia. Sensible
He was a merchant - businesslike, but invisible.
Died quickly: fever. According to the trading
He sailed here, and not for that.
Next to him is a legionnaire, under a rude quartz.
He glorified the empire in the battles.
So many times they could kill! And he died an old man.
Even here does not exist, a post, rules.
*
Albeit really, the post, the chicken is not a bird,
But you will have grief with chicken brains.
If it fell into the empire, born
It is better to live in a deaf province by the sea.
And far from Caesar, and from the blizzard.
There is no need to fly, cowardly, rush.
You say that all governors are thieves?
But thieves to me miles than a bloodsucker.
*
This rain is to wait out with you, Geter,
I agree, but let's go without trade:
take sisters from the covering body
Anyway, what to demand a sorcerer from the roof.
I flow, you say? But where is the puddle?
So that I leave the puddle, it did not happen.
You will find yourself some husband
He will flow on the cover.
*
So we lived more than half.
As the old slave told me before the tavern:
"We, looking around, see only the ruins."
The look, of course, is very barbaric, but true.
Was in the mountains. Now I am finging with a large bouquet.
I will find a big jug, pour water to them ...
How is it in Libya, my post,- or where is there?
Are we still fighting yet?
*
Remember, a post, the governor has a sister?
Sprinking, but with full legs.
You slept with her yet ... recently became a priestess.
The priestess, the post, communicates with the gods.
Come, drink wine, bite with bread.
Or plums. You will tell me fame.
I will bed you in the garden under a clear sky
And I will say what constellations are called.
*
Soon, the post, your friend, loving the complexity,
The debt will pay his longtime subtraction.
Take the savings from under the pillow,
There is a little there, but enough for the funeral.
Go to your kobye raven
In the house of a heter under our city wall.
Give them the price for which they loved
So that for the same and mourn the price.
*
The greens of the laurel, reaching trembling.
The door is open, dusty window.
The chair is abandoned, abandoned.
The fabric absorbed in the midday sun.
Pont is noisy behind the black hedge of Pinia.
Someone’s ship with the wind is fighting at the cape.
On a dry bench - senior Pliny.
Thrusmail chires in the hair of cypress.
Mart 1972
Soon autumn, everything will change in the district.
Change of colors of these touching, post,
than a friend's dress for a friend.
Virgin is amusing to a certain limit -
You won’t go further or the knee.
How much joyful beautiful outside the body:
Neither embrace is impossible, nor treason!
*
I am sending you, a post, these books
What is in the capital? Are they mild? Sleeping is not tough?
How is Caesar? What is he doing? All intrigues?
All intrigues, probably, but gluttony.
I am sitting in my garden, the lamp burns.
Neither girlfriend, no servants, no acquaintances.
Instead of the weak world of this and strong -
Only a consonant buzz of insects.
*
Here lies a merchant from Asia. Sensible
He was a merchant - businesslike, but invisible.
Died quickly: fever. According to the trading
He sailed here, and not for that.
Next to him is a legionnaire, under a rude quartz.
He glorified the empire in the battles.
So many times they could kill! And he died an old man.
Even here does not exist, a post, rules.
*
Albeit really, the post, the chicken is not a bird,
But you will have grief with chicken brains.
If it fell into the empire, born
It is better to live in a deaf province by the sea.
And far from Caesar, and from the blizzard.
There is no need to fly, cowardly, rush.
You say that all governors are thieves?
But thieves to me miles than a bloodsucker.
*
This rain is to wait out with you, Geter,
I agree, but let's go without trade:
take sisters from the covering body
Anyway, what to demand a sorcerer from the roof.
I flow, you say? But where is the puddle?
So that I leave the puddle, it did not happen.
You will find yourself some husband
He will flow on the cover.
*
So we lived more than half.
As the old slave told me before the tavern:
"We, looking around, see only the ruins."
The look, of course, is very barbaric, but true.
Was in the mountains. Now I am finging with a large bouquet.
I will find a big jug, pour water to them ...
How is it in Libya, my post,- or where is there?
Are we still fighting yet?
*
Remember, a post, the governor has a sister?
Sprinking, but with full legs.
You slept with her yet ... recently became a priestess.
The priestess, the post, communicates with the gods.
Come, drink wine, bite with bread.
Or plums. You will tell me fame.
I will bed you in the garden under a clear sky
And I will say what constellations are called.
*
Soon, the post, your friend, loving the complexity,
The debt will pay his longtime subtraction.
Take the savings from under the pillow,
There is a little there, but enough for the funeral.
Go to your kobye raven
In the house of a heter under our city wall.
Give them the price for which they loved
So that for the same and mourn the price.
*
The greens of the laurel, reaching trembling.
The door is open, dusty window.
The chair is abandoned, abandoned.
The fabric absorbed in the midday sun.
Pont is noisy behind the black hedge of Pinia.
Someone’s ship with the wind is fighting at the cape.
On a dry bench - senior Pliny.
Thrusmail chires in the hair of cypress.
Mart 1972
Другие песни исполнителя: