Иван Кучин - Сентиментальный детектив 2
текст песни
35
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Иван Кучин - Сентиментальный детектив 2 - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
В прошлом был я вор в душе и бандит в потенции, а она сама вобще из интелигенции.
Как нацепит красный бант, выдет из-за ширмы, сразу видно консультант и иностранной фирмы.
Ну, амур прищурил глаз, плюнул на сомнения и пошла любовь у нас ультрасовременная.
Не сказать, чтоб плохо все - все вполне приглядно, правда страсти у нее по ночам, ну, ладно.
Тут еще деталь одна тоже очень странная, только гости, так она - раз меня и в ванную,
То в чулан меня запрет, то на антресоли и меня, конечно, зло берет - чемодан я, что-ли.
Психанул раз как-то я: "Чем, мол, недовольная?", а она говорит: - "У тебя морда протокольная".
"Ладно." - думаю, сидя в шифонере темном, - "Ночью я тебе, змея, все-все-все припомню"
Ну, а сам глаза до дыр стер, глядя сквозь скважину, а они там - гыр-гыр-гыр - чешут не по нашему.
Только вот сдается мне эти иностранцы не они, а в их тряпье наши голодранцы.
Приблатыкались под них, шушера валютная, ох, я вам и сперло дых за ее беспутную,
Закипела кровь моя, ну, держитесь, волки! И рванул рубаху я, обнажив наколки.
Морду сделал кирпичом, выгнул пальцы веером, эх, и вышибнул плечом дверцы шифонера я
Залетаю и реву: - "Ша! Баргуда! П*дла! Кыш под нары! Пасть порву! Кислая баланда"
Глядь, один аж побелел, выронил фломастеры и белугою взревел: - "Террористы, гангстеры!"
И с балкона, а второй, хоть и чернокожий тот по русски: - "Я", - говорит, - "свой", но с балкона тоже.
Все утихло, выпил я, а она сердешница, под столом лежит плашмя, не мычит, не телится
Я водой ее полил - вроде оклемалась "Что ж ты, Ваня, натворил", - ну, и разрыдалась.
"Ах, дурак ты. Ах, бандит. Где ж теперь мне денег брать? "Это ж были", - говорит, - "бизнесмены, твою мать"
Знать бы, ладно, ничего - все поймут ребята ничего-то, ничего, да, этаж девятый.
И ударилася вновь - слезы пуще прежнего свою грустную любовь утешаю нежно я.
Отмотаю, мол я срок и вернусь к тебе, ну, а тут в дверях звонок. "Кто там?". "ФСБ".
Ну, а тут в дверях звонок. "Кто там?". "ФСБ".
Как нацепит красный бант, выдет из-за ширмы, сразу видно консультант и иностранной фирмы.
Ну, амур прищурил глаз, плюнул на сомнения и пошла любовь у нас ультрасовременная.
Не сказать, чтоб плохо все - все вполне приглядно, правда страсти у нее по ночам, ну, ладно.
Тут еще деталь одна тоже очень странная, только гости, так она - раз меня и в ванную,
То в чулан меня запрет, то на антресоли и меня, конечно, зло берет - чемодан я, что-ли.
Психанул раз как-то я: "Чем, мол, недовольная?", а она говорит: - "У тебя морда протокольная".
"Ладно." - думаю, сидя в шифонере темном, - "Ночью я тебе, змея, все-все-все припомню"
Ну, а сам глаза до дыр стер, глядя сквозь скважину, а они там - гыр-гыр-гыр - чешут не по нашему.
Только вот сдается мне эти иностранцы не они, а в их тряпье наши голодранцы.
Приблатыкались под них, шушера валютная, ох, я вам и сперло дых за ее беспутную,
Закипела кровь моя, ну, держитесь, волки! И рванул рубаху я, обнажив наколки.
Морду сделал кирпичом, выгнул пальцы веером, эх, и вышибнул плечом дверцы шифонера я
Залетаю и реву: - "Ша! Баргуда! П*дла! Кыш под нары! Пасть порву! Кислая баланда"
Глядь, один аж побелел, выронил фломастеры и белугою взревел: - "Террористы, гангстеры!"
И с балкона, а второй, хоть и чернокожий тот по русски: - "Я", - говорит, - "свой", но с балкона тоже.
Все утихло, выпил я, а она сердешница, под столом лежит плашмя, не мычит, не телится
Я водой ее полил - вроде оклемалась "Что ж ты, Ваня, натворил", - ну, и разрыдалась.
"Ах, дурак ты. Ах, бандит. Где ж теперь мне денег брать? "Это ж были", - говорит, - "бизнесмены, твою мать"
Знать бы, ладно, ничего - все поймут ребята ничего-то, ничего, да, этаж девятый.
И ударилася вновь - слезы пуще прежнего свою грустную любовь утешаю нежно я.
Отмотаю, мол я срок и вернусь к тебе, ну, а тут в дверях звонок. "Кто там?". "ФСБ".
Ну, а тут в дверях звонок. "Кто там?". "ФСБ".
In the past, I was a thief in the soul and a bandit in potency, and she herself just from inteligence.
As the red bow will be attached, it will be released because of the screen, a consultant and a foreign company are immediately visible.
Well, Amur squinted his eyes, spat on doubts and our love went into the ultramodern.
Not to say that everything is bad - everything is quite browning, though she has passion at night, well, okay.
There is one more part is also very strange, only guests, so it is - since I am in the bathroom,
Either the ban is in the closet, then the mezzanine and me, of course, take evil - I am a suitcase or something.
Once I freak out once: “What, they say, is dissatisfied?”, And she says: ““ You have a protocol muzzle. ”
"Okay." - I think, sitting in a dark chiphoner,- "At night, I, everything, all-all-all, I remember"
Well, the eyes themselves widened, looking through the sash, and they are there - gir -gyr -gyr - they are not scratching in our way.
Only now these foreigners give up to me, but in their rags are our holodrans.
The currency shusher banged under them, oh, and I stole your breath for her dissent,
My blood boiled, well, hold on, wolves! And I pulled the shirt, exposing the tattoos.
Made his face with a brick, arched fingers with a fan, oh, and embroidered his shoulder with the door of the chiffiner.
I fly and roar: - "Sha! Barguda! N*dla! Kysh under the bun!
Looking, one already turned white, dropped the felt -tip pens and roared Belang: - "Terrorists, gangsters!"
And from the balcony, and the second, though black in Russian: - "I", - says, - "his own", but from the balcony too.
Everything was subsided, I drank, and she is a cordon, under the table lies flat, does not mumble, does not fade
I poured it with water - it seems to have gotten an “what, Vanya, did it,” - well, I burst into tears.
“Ah, you are a fool. Ah, a bandit. Where is I now to get money?” “It was,” he says, “businessmen, your mother”
Know, okay, nothing - the guys will understand everything, nothing, yes, the floor is nine.
And I hit again - tears more than my sad love I console my sad love gently.
I’m shaving, they say I’ll be dead and return to you, well, and then a call is at the door. "Who's there?". "FSB".
Well, then there is a call at the door. "Who's there?". "FSB".
As the red bow will be attached, it will be released because of the screen, a consultant and a foreign company are immediately visible.
Well, Amur squinted his eyes, spat on doubts and our love went into the ultramodern.
Not to say that everything is bad - everything is quite browning, though she has passion at night, well, okay.
There is one more part is also very strange, only guests, so it is - since I am in the bathroom,
Either the ban is in the closet, then the mezzanine and me, of course, take evil - I am a suitcase or something.
Once I freak out once: “What, they say, is dissatisfied?”, And she says: ““ You have a protocol muzzle. ”
"Okay." - I think, sitting in a dark chiphoner,- "At night, I, everything, all-all-all, I remember"
Well, the eyes themselves widened, looking through the sash, and they are there - gir -gyr -gyr - they are not scratching in our way.
Only now these foreigners give up to me, but in their rags are our holodrans.
The currency shusher banged under them, oh, and I stole your breath for her dissent,
My blood boiled, well, hold on, wolves! And I pulled the shirt, exposing the tattoos.
Made his face with a brick, arched fingers with a fan, oh, and embroidered his shoulder with the door of the chiffiner.
I fly and roar: - "Sha! Barguda! N*dla! Kysh under the bun!
Looking, one already turned white, dropped the felt -tip pens and roared Belang: - "Terrorists, gangsters!"
And from the balcony, and the second, though black in Russian: - "I", - says, - "his own", but from the balcony too.
Everything was subsided, I drank, and she is a cordon, under the table lies flat, does not mumble, does not fade
I poured it with water - it seems to have gotten an “what, Vanya, did it,” - well, I burst into tears.
“Ah, you are a fool. Ah, a bandit. Where is I now to get money?” “It was,” he says, “businessmen, your mother”
Know, okay, nothing - the guys will understand everything, nothing, yes, the floor is nine.
And I hit again - tears more than my sad love I console my sad love gently.
I’m shaving, they say I’ll be dead and return to you, well, and then a call is at the door. "Who's there?". "FSB".
Well, then there is a call at the door. "Who's there?". "FSB".
Другие песни исполнителя: