и.бродский - Речь о пролитом молоке
текст песни
60
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
и.бродский - Речь о пролитом молоке - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Я пришел к Рождеству с пустым карманом.
Издатель тянет с моим романом.
Календарь Москвы заражен Кораном.
Не могу я встать и поехать в гости
ни к приятелю, у которого плачут детки,
ни в семейный дом, ни к знакомой девке.
Всюду необходимы деньги.
Я сижу на стуле, трясусь от злости.
Зная мой статус, моя невеста
пятый год за меня ни с места;
и где она нынче, мне неизвестно:
правды сам черт из нее не выбьет.
Она говорит: "Не горюй напрасно.
Главное - чувства! Единогласно?"
И это с ее стороны прекрасно.
Но сама она, видимо, там, где выпьет.
То есть, все основания быть спокойным.
Никто уже не кричит: "По коням!"
Дворяне выведены под корень.
Ни тебе Пугача, ни Стеньки.
Зимний взят, если верить байке.
Джугашвили хранится в консервной банке.
Молчит орудие на полубаке.
В голове моей только деньги.
Деньги прячутся в сейфах, в банках,
в полу, в чулках, в потолочных балках,
в несгораемых кассах, в почтовых бланках.
Наводняют собой природу.
Шумят пачки новеньких ассигнаций,
словно вершины берез, акаций.
Я весь во власти галлюцинаций.
Дайте мне кислороду!
Либо нас перережут цветные.
Либо мы их сошлем в иные
миры. Вернемся в свои пивные.
Но то и другое - не христианство.
Православные! Это не дело!
Что вы смотрите обалдело?
Мы бы предали Божье Тело,
расчищая себе пространство.
Ночь. Переулок. Мороз блокады.
Вдоль тротуаров лежат карпаты.
Планеты раскачиваются, как лампады,
которые бог возжег в небосводе
в благоговеньи своем великом
перед непознанным нами ликом
поэзия делает смотр уликам,
как в огромном кивоте.
Издатель тянет с моим романом.
Календарь Москвы заражен Кораном.
Не могу я встать и поехать в гости
ни к приятелю, у которого плачут детки,
ни в семейный дом, ни к знакомой девке.
Всюду необходимы деньги.
Я сижу на стуле, трясусь от злости.
Зная мой статус, моя невеста
пятый год за меня ни с места;
и где она нынче, мне неизвестно:
правды сам черт из нее не выбьет.
Она говорит: "Не горюй напрасно.
Главное - чувства! Единогласно?"
И это с ее стороны прекрасно.
Но сама она, видимо, там, где выпьет.
То есть, все основания быть спокойным.
Никто уже не кричит: "По коням!"
Дворяне выведены под корень.
Ни тебе Пугача, ни Стеньки.
Зимний взят, если верить байке.
Джугашвили хранится в консервной банке.
Молчит орудие на полубаке.
В голове моей только деньги.
Деньги прячутся в сейфах, в банках,
в полу, в чулках, в потолочных балках,
в несгораемых кассах, в почтовых бланках.
Наводняют собой природу.
Шумят пачки новеньких ассигнаций,
словно вершины берез, акаций.
Я весь во власти галлюцинаций.
Дайте мне кислороду!
Либо нас перережут цветные.
Либо мы их сошлем в иные
миры. Вернемся в свои пивные.
Но то и другое - не христианство.
Православные! Это не дело!
Что вы смотрите обалдело?
Мы бы предали Божье Тело,
расчищая себе пространство.
Ночь. Переулок. Мороз блокады.
Вдоль тротуаров лежат карпаты.
Планеты раскачиваются, как лампады,
которые бог возжег в небосводе
в благоговеньи своем великом
перед непознанным нами ликом
поэзия делает смотр уликам,
как в огромном кивоте.
I came to Christmas with an empty pocket.
The publisher pulls with my novel.
The calendar of Moscow is infected with the Qur'an.
I can't get up and go to visit
not to a friend who is crying for children,
Neither in the family house, nor to the familiar girl.
Money is needed everywhere.
I am sitting in a chair, shaking with anger.
Knowing my status, my bride
The fifth year is not for me;
And where she is now, I do not know:
The truth itself will not knock out the truth.
She says: "Do not grieve in vain.
The main thing is feelings! Unanimously?"
And this is great on her part.
But she herself, apparently, where she would drink.
That is, all reasons to be calm.
No one shouts: "On the horses!"
The nobles are brought under the root.
Neither you scarecrow nor stenka.
Winter is taken, according to the bike.
Dzhugashvili is stored in a tin can.
The gun on the semi -tank is silent.
There is only money in my head.
Money is hidden in safe, in banks,
In the floor, in stockings, in ceiling beams,
In non -combined box office, in postal forms.
Flood nature.
Packs of brand new banknotes are noisy,
Like the tops of birches, acacia.
I am all in the grip of hallucinations.
Give me oxygen!
Or we will cut color.
Or we will bring them to other
Worlds. Let's get back to our beer.
But both are not Christianity.
Orthodox! This is not a thing!
What are you stunned?
We would betray God's body,
Capturing yourself space.
Night. Lane. Frost blockade.
Along the sidewalks are the Carpathians.
Planets swing like lamps,
which God has entrusted in the sky
In the reverence of their great
Before the face we unknown
Poetry makes a look of evidence,
Like in a huge kivot.
The publisher pulls with my novel.
The calendar of Moscow is infected with the Qur'an.
I can't get up and go to visit
not to a friend who is crying for children,
Neither in the family house, nor to the familiar girl.
Money is needed everywhere.
I am sitting in a chair, shaking with anger.
Knowing my status, my bride
The fifth year is not for me;
And where she is now, I do not know:
The truth itself will not knock out the truth.
She says: "Do not grieve in vain.
The main thing is feelings! Unanimously?"
And this is great on her part.
But she herself, apparently, where she would drink.
That is, all reasons to be calm.
No one shouts: "On the horses!"
The nobles are brought under the root.
Neither you scarecrow nor stenka.
Winter is taken, according to the bike.
Dzhugashvili is stored in a tin can.
The gun on the semi -tank is silent.
There is only money in my head.
Money is hidden in safe, in banks,
In the floor, in stockings, in ceiling beams,
In non -combined box office, in postal forms.
Flood nature.
Packs of brand new banknotes are noisy,
Like the tops of birches, acacia.
I am all in the grip of hallucinations.
Give me oxygen!
Or we will cut color.
Or we will bring them to other
Worlds. Let's get back to our beer.
But both are not Christianity.
Orthodox! This is not a thing!
What are you stunned?
We would betray God's body,
Capturing yourself space.
Night. Lane. Frost blockade.
Along the sidewalks are the Carpathians.
Planets swing like lamps,
which God has entrusted in the sky
In the reverence of their great
Before the face we unknown
Poetry makes a look of evidence,
Like in a huge kivot.
Другие песни исполнителя: