имяисполнителя - мыши
текст песни
40
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
имяисполнителя - мыши - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Холодные трупы, гремящие трубы, кротовые норы и сингулярности, томные, громкие, страшные оргии из звуков смерти и хирургических скальпелей. Никто не придет, ничто не поможет, смерть на пороге молится нам - убитым. Эти белые стены и решетчатые окна не дают почувствовать всю свободу мысли. Санитары бьют палками - больно, смешно. Нам ничто не поможет, мы все здесь умрем. Иисус, из третьей палаты, будет скучать по всем тем, кто назад не пришел, он знал все трупы те лично, они гуляли, дружили, общались, любили...
Все как в дет. саде, но только - мысли. Они здесь все так же по-детски наивны, но проблема лишь в том, что здесь они - лишнее. За них отправляют на электрический стул, за заставляют собирать грязный суд, а санитары, как псины, все ссут и ссут, с заглотом у власти сосут. Это нечестно и это ложь, мы точно такие же люди, но вошь, что закралась в умы докторов выжимает из них человечности сок. Я слышу как плачут стены, с ними плачу и я. Рисуя на стене как толстый кот пожирает себя тихо схожу с ума. Мне разрешили писать, дали ручку, бумагу. Но запретили писать петиции и защитные дипломы для бакалавра. Я скоро выйду, мне так сказали друзья. Ну, те, что и засадили меня сюда. Юра, Андрей и Наташа, вроде бы так их звали. Все по кирпичикам, все по слогам. Я тихо гнию, впуская в свое сознание новое "я". Я и Я, нас двое, мы друзья. Настоящие, а не как те Юля, Сергей и Маша. Все по кирпичикам, все по полочкам, в сознании моем распеваются воплями брошенных, я тихо беру в руку ручку, щелчком выпускаю чернила, давлю на бумагу, пытаясь сосредоточить все мысли и упорядочить знания. Я вижу бога, вижу вселенную, чувствую каждую макромолекулу. Тихий гул поездов, рожденный где-то на севере. Я помню как ехал сюда в надежде обрести наконец упокоение. Мне был обещан красивый гроб, на котором золотую по красной или белой каймой напишут "Спасибо за все, спасибо за мысли. Приятных Вам снов, прелестные крыски". Я их похороню с собой, возьму уже мертвым и притащу в гроб. Это мои мыши, мои слова, мысли. Они под кожей, на стенах и в потолке. В матрасе, в глазах и языке. Они не чумные, белые, милые. Как живые. Живее тех, кто меня похоронит здесь. Те санитары - на деле машины, они жестокие, циничные, злые. Им до нас дела нет, как и всем. Любите себя и своих же мышей.
Все как в дет. саде, но только - мысли. Они здесь все так же по-детски наивны, но проблема лишь в том, что здесь они - лишнее. За них отправляют на электрический стул, за заставляют собирать грязный суд, а санитары, как псины, все ссут и ссут, с заглотом у власти сосут. Это нечестно и это ложь, мы точно такие же люди, но вошь, что закралась в умы докторов выжимает из них человечности сок. Я слышу как плачут стены, с ними плачу и я. Рисуя на стене как толстый кот пожирает себя тихо схожу с ума. Мне разрешили писать, дали ручку, бумагу. Но запретили писать петиции и защитные дипломы для бакалавра. Я скоро выйду, мне так сказали друзья. Ну, те, что и засадили меня сюда. Юра, Андрей и Наташа, вроде бы так их звали. Все по кирпичикам, все по слогам. Я тихо гнию, впуская в свое сознание новое "я". Я и Я, нас двое, мы друзья. Настоящие, а не как те Юля, Сергей и Маша. Все по кирпичикам, все по полочкам, в сознании моем распеваются воплями брошенных, я тихо беру в руку ручку, щелчком выпускаю чернила, давлю на бумагу, пытаясь сосредоточить все мысли и упорядочить знания. Я вижу бога, вижу вселенную, чувствую каждую макромолекулу. Тихий гул поездов, рожденный где-то на севере. Я помню как ехал сюда в надежде обрести наконец упокоение. Мне был обещан красивый гроб, на котором золотую по красной или белой каймой напишут "Спасибо за все, спасибо за мысли. Приятных Вам снов, прелестные крыски". Я их похороню с собой, возьму уже мертвым и притащу в гроб. Это мои мыши, мои слова, мысли. Они под кожей, на стенах и в потолке. В матрасе, в глазах и языке. Они не чумные, белые, милые. Как живые. Живее тех, кто меня похоронит здесь. Те санитары - на деле машины, они жестокие, циничные, злые. Им до нас дела нет, как и всем. Любите себя и своих же мышей.
Cold corpses, rattling pipes, mole -holes and singularity, languid, loud, terrible orgies from the sounds of death and surgical scalpels. No one will come, nothing will help, death on the threshold prays to us - killed. These white walls and lattice windows do not allow to feel all the freedom of thought. The orderlies beat with sticks - it hurts, funny. Nothing will help us, we will all die here. Jesus, from the third chamber, will be bored for all those who did not come back, he knew all the corpses of those personally, they walked, friends, talked, loved ...
Everything is like in children. Garden, but only - thoughts. They are still childishly naive here, but the only problem is that here they are superfluous. They are sent to an electric chair for them, they are forced to collect a dirty court, and the orderlies, like dogs, are pushed and pushed, they suck in power in power. It is dishonest and this is a lie, we are exactly the same people, but if it crept into the minds of doctors squeezes the juice out of them. I hear the walls cry, I cry with them. Drawing on the wall like a fat cat devouring itself quietly lies crazy. I was allowed to write, gave a pen, paper. But they were forbidden to write petitions and protective diplomas for the bachelor. I will go out soon, my friends told me so. Well, those who planted me here. Yura, Andrei and Natasha, it seems that they were called that. All in bricks, all in syllables. I am quiet a fate, letting a new "I" into my mind. Me and I, there are two of us, we are friends. Real, not like those Julia, Sergey and Masha. All in bricks, all in the shelves, in my mind are sung by the screams of the abandoned, I quietly take the handle in my hand, with the click I release ink, I can give it to paper, trying to concentrate all thoughts and streamline knowledge. I see God, I see the universe, I feel every macromolecule. A quiet rumble of trains, born somewhere in the north. I remember how I was going here in the hope of finally gaining a rest. I was promised a beautiful coffin, on which they will write a gold on a red or white border "thank you for everything, thanks for the thoughts. Pleasant dreams to you, lovely rats." I will bury them with me, I will take the dead and drag them into the coffin. These are my mice, my words, thoughts. They are under the skin, on the walls and in the ceiling. In the mattress, in the eyes and language. They are not plague, white, cute. How alive. More lively those who will bury me here. Those orderlies are actually a car, they are cruel, cynical, evil. They do not care about us, like everyone else. Love yourself and your own mice.
Everything is like in children. Garden, but only - thoughts. They are still childishly naive here, but the only problem is that here they are superfluous. They are sent to an electric chair for them, they are forced to collect a dirty court, and the orderlies, like dogs, are pushed and pushed, they suck in power in power. It is dishonest and this is a lie, we are exactly the same people, but if it crept into the minds of doctors squeezes the juice out of them. I hear the walls cry, I cry with them. Drawing on the wall like a fat cat devouring itself quietly lies crazy. I was allowed to write, gave a pen, paper. But they were forbidden to write petitions and protective diplomas for the bachelor. I will go out soon, my friends told me so. Well, those who planted me here. Yura, Andrei and Natasha, it seems that they were called that. All in bricks, all in syllables. I am quiet a fate, letting a new "I" into my mind. Me and I, there are two of us, we are friends. Real, not like those Julia, Sergey and Masha. All in bricks, all in the shelves, in my mind are sung by the screams of the abandoned, I quietly take the handle in my hand, with the click I release ink, I can give it to paper, trying to concentrate all thoughts and streamline knowledge. I see God, I see the universe, I feel every macromolecule. A quiet rumble of trains, born somewhere in the north. I remember how I was going here in the hope of finally gaining a rest. I was promised a beautiful coffin, on which they will write a gold on a red or white border "thank you for everything, thanks for the thoughts. Pleasant dreams to you, lovely rats." I will bury them with me, I will take the dead and drag them into the coffin. These are my mice, my words, thoughts. They are under the skin, on the walls and in the ceiling. In the mattress, in the eyes and language. They are not plague, white, cute. How alive. More lively those who will bury me here. Those orderlies are actually a car, they are cruel, cynical, evil. They do not care about us, like everyone else. Love yourself and your own mice.