Владимир Высоцкий - История болезни 1. Ошибка вышла
текст песни
19
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Владимир Высоцкий - История болезни 1. Ошибка вышла - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Я был и слаб и уязвим, Дрожал всем существом своим,
Кровоточил своим больным Истерзанным нутром,
И, словно в пошлом попурри, Огромный лоб возник в двери
И озарился изнутри Здоровым недобром.
Но властно дернулась рука: "Лежать лицом к стене!" -
И вот мне стали мять бока На липком топчане.
А самый главный - сел за стол, Вздохнул осатанело
И что-то на меня завел, Похожее на "дело".
Вот в пальцах цепких и худых Смешно задергался кадык,
Нажали в пах, потом - под дых, На печень-бедолагу.
Когда давили под ребро - Как екало мое нутро!
И кровью харкало перо В невинную бумагу.
В полубреду, в полупылу Разделся донага,-
В углу готовила иглу Нестарая карга,-
И от корней волос до пят По телу ужас плелся:
А вдруг уколом усыпят, Чтоб сонный раскололся?!
Он, потрудясь над животом, Сдавил мне череп, а потом
Предплечья мне стянул жгутом И крови ток прервал.
Я, было, взвизгнул, но замолк,- Сухие губы на замок,-
А он кряхтел, кривился, мок, Писал и ликовал.
Он в раж вошел - знакомый раж,- Но я как заору:
"Чего строчишь? А ну, покажь Секретную муру!.."
Подручный - бывший психопат - Связал мои запястья,-
Тускнели, выложившись в ряд, Орудия пристрастья.
Я терт и бит, и нравом крут, Могу - вразнос, могу - враскрут,-
Но тут смирят, но тут уймут - Я никну и скучаю.
Лежу я, голый как сокол, А главный - шмыг да шмыг за стол -
Все что-то пишет в протокол, Хоть я не отвечаю.
Нет, надо силы поберечь, А то ослаб, устал,-
Ведь скоро пятки будут жечь, Чтоб я захохотал,
Держусь на нерве, начеку, Но чувствую отвратно,-
Мне в горло сунули кишку - Я выплюнул обратно.
Я взят в тиски, я в клещи взят - По мне елозят, егозят,
Все вызвать, выведать хотят, Все пробуют на ощупь.
Тут не пройдут и пять минут, Как душу вынут, изомнут,
Всю испоганят, изорвут, Ужмут и прополощут.
"Дыши, дыши поглубже ртом! Да выдохни, - умрешь!"
"У вас тут выдохни - потом Навряд ли и вздохнешь!"
Во весь свой пересохший рот Я скалюсь: "Ну, порядки!
Со мною номер не пройдет, Товарищи-ребятки!"
Убрали свет и дали газ, Доска какая-то зажглась,-
И гноем брызнуло из глаз, И булькнула трахея.
И он зверел, входил в экстаз, Приволокли зачем-то таз...
Я видел это как-то раз - Фильм в качестве трофея.
Ко мне заходят со спины И делают укол...
"Колите, сукины сыны, Но дайте протокол!"
Я даже на колени встал, Я к тазу лбом прижался;
Я требовал и угрожал, Молил и унижался.
Но туже затянули жгут, Вон вижу я - спиртовку жгут,
Все рыжую чертовку ждут С волосяным кнутом.
Где-где, а тут свое возьмут! А я гадаю, старый шут:
Когда же раскаленный прут - Сейчас или потом?
Шабаш калился и лысел, Пот лился горячо,-
Раздался звон - и ворон сел На белое плечо.
И ворон крикнул: "Nеvеrмоrе!" - Проворен он и прыток,-
Напоминает: прямо в морг Выходит зал для пыток.
Я слабо поднимаю хвост, Хотя для них я глуп и прост:
"Эй! За пристрастный ваш допрос Придется отвечать!
Вы, как вас там по именам,- Вернулись к старым временам!
Но протокол допроса нам Обязаны давать!"
И я через плечо кошу На писанину ту:
"Я это вам не подпишу, Покуда не прочту!"
Мне чья-то желтая спина Ответила бесстрастно:
"А ваша подпись не нужна - Нам без нее все ясно".
"Сестренка, милая, не трусь - Я не смолчу, я не утрусь,
От протокола отопрусь При встрече с адвокатом!
Я ничего им не сказал, Ни на кого не показал,-
Скажите всем, кого я знал: Я им остался братом!"
Он молвил, подведя черту: "Читай, мол, и остынь!"
Я впился в писанину ту, А там - одна латынь...
В глазах - круги, в мозгу - нули, Проклятый страх, исчезни:
Они же просто завели Историю болезни!
Кровоточил своим больным Истерзанным нутром,
И, словно в пошлом попурри, Огромный лоб возник в двери
И озарился изнутри Здоровым недобром.
Но властно дернулась рука: "Лежать лицом к стене!" -
И вот мне стали мять бока На липком топчане.
А самый главный - сел за стол, Вздохнул осатанело
И что-то на меня завел, Похожее на "дело".
Вот в пальцах цепких и худых Смешно задергался кадык,
Нажали в пах, потом - под дых, На печень-бедолагу.
Когда давили под ребро - Как екало мое нутро!
И кровью харкало перо В невинную бумагу.
В полубреду, в полупылу Разделся донага,-
В углу готовила иглу Нестарая карга,-
И от корней волос до пят По телу ужас плелся:
А вдруг уколом усыпят, Чтоб сонный раскололся?!
Он, потрудясь над животом, Сдавил мне череп, а потом
Предплечья мне стянул жгутом И крови ток прервал.
Я, было, взвизгнул, но замолк,- Сухие губы на замок,-
А он кряхтел, кривился, мок, Писал и ликовал.
Он в раж вошел - знакомый раж,- Но я как заору:
"Чего строчишь? А ну, покажь Секретную муру!.."
Подручный - бывший психопат - Связал мои запястья,-
Тускнели, выложившись в ряд, Орудия пристрастья.
Я терт и бит, и нравом крут, Могу - вразнос, могу - враскрут,-
Но тут смирят, но тут уймут - Я никну и скучаю.
Лежу я, голый как сокол, А главный - шмыг да шмыг за стол -
Все что-то пишет в протокол, Хоть я не отвечаю.
Нет, надо силы поберечь, А то ослаб, устал,-
Ведь скоро пятки будут жечь, Чтоб я захохотал,
Держусь на нерве, начеку, Но чувствую отвратно,-
Мне в горло сунули кишку - Я выплюнул обратно.
Я взят в тиски, я в клещи взят - По мне елозят, егозят,
Все вызвать, выведать хотят, Все пробуют на ощупь.
Тут не пройдут и пять минут, Как душу вынут, изомнут,
Всю испоганят, изорвут, Ужмут и прополощут.
"Дыши, дыши поглубже ртом! Да выдохни, - умрешь!"
"У вас тут выдохни - потом Навряд ли и вздохнешь!"
Во весь свой пересохший рот Я скалюсь: "Ну, порядки!
Со мною номер не пройдет, Товарищи-ребятки!"
Убрали свет и дали газ, Доска какая-то зажглась,-
И гноем брызнуло из глаз, И булькнула трахея.
И он зверел, входил в экстаз, Приволокли зачем-то таз...
Я видел это как-то раз - Фильм в качестве трофея.
Ко мне заходят со спины И делают укол...
"Колите, сукины сыны, Но дайте протокол!"
Я даже на колени встал, Я к тазу лбом прижался;
Я требовал и угрожал, Молил и унижался.
Но туже затянули жгут, Вон вижу я - спиртовку жгут,
Все рыжую чертовку ждут С волосяным кнутом.
Где-где, а тут свое возьмут! А я гадаю, старый шут:
Когда же раскаленный прут - Сейчас или потом?
Шабаш калился и лысел, Пот лился горячо,-
Раздался звон - и ворон сел На белое плечо.
И ворон крикнул: "Nеvеrмоrе!" - Проворен он и прыток,-
Напоминает: прямо в морг Выходит зал для пыток.
Я слабо поднимаю хвост, Хотя для них я глуп и прост:
"Эй! За пристрастный ваш допрос Придется отвечать!
Вы, как вас там по именам,- Вернулись к старым временам!
Но протокол допроса нам Обязаны давать!"
И я через плечо кошу На писанину ту:
"Я это вам не подпишу, Покуда не прочту!"
Мне чья-то желтая спина Ответила бесстрастно:
"А ваша подпись не нужна - Нам без нее все ясно".
"Сестренка, милая, не трусь - Я не смолчу, я не утрусь,
От протокола отопрусь При встрече с адвокатом!
Я ничего им не сказал, Ни на кого не показал,-
Скажите всем, кого я знал: Я им остался братом!"
Он молвил, подведя черту: "Читай, мол, и остынь!"
Я впился в писанину ту, А там - одна латынь...
В глазах - круги, в мозгу - нули, Проклятый страх, исчезни:
Они же просто завели Историю болезни!
I was both weak and vulnerable, trembled with my whole being,
Bleeding his patients with an ended chip,
And, as if in vulgar potpourri, a huge forehead appeared on the door
And illuminated from the inside with a healthy unobtr.
But the hand jerked imperiously: "Lie down to the wall!" -
And so they began to crush the sides on the sticky tops.
And the most important thing - sat down at the table, sighed sedimentary
And he started something like me, similar to the "business".
Here in the fingers of tenacious and thin, Kadyk was ridiculously twitched,
They pressed in the groin, then under the breath, on the liver -beflated.
When they crushed under the rib - how Eakal my gut!
And the blood of the Harcalo Feather in innocent paper.
In a half-scribble, in a half-pusel undressed Donaga,-
In the corner, the needle of the unstable Karga cooked,-
And from the roots of the hair to the heels on the body, horror was worried:
And suddenly they will be driven in a injection so that the sleepy split?!
He, having worked on his stomach, squeezed the skull to me, and then
The forearm pulled me with a tourniquet and the current interrupted the blood.
I, I screeched, but fell silent,- dry lips on the castle,-
And he grunted, curved, MOK, wrote and rejoiced.
He entered the rage - a familiar rage, - but I am like a scream:
"Why are you scribbled? Well, show the secret Moore! .."
The assistant - a former psychopath - tied my wrists, -
The tools of preferences were faded, laid out in a row.
I am a grater and a bit, and the temper is cool, I can - aton -free, I can - go back, - -
But then they will humble it, but then he is inhabited - I will Niko and miss.
I am lying, naked as a falcon, and the main thing is Shmyg and Shmyg at the table -
Everyone writes something into the protocol, even though I do not answer.
No, you need to save the strength, otherwise it is weakened, tired,-
After all, soon the heels will be burned so that I laugh,
I hold on to the nerve, on the alert, but I feel disgusting,-
The gut was thrust into my throat - I spit it back.
I am taken in a vice, I took it into ticks - they will eat, they will, it,
Call everything, they want to find out, everyone is trying to the touch.
Five minutes will not pass here, they will be pulled out, they will be exhausted,
They will be sophisticated, torn, bummed and rinse.
"Breathe, breathe deeper with your mouth! Yes, exhale, - die!"
"You exhale here - then you are unlikely to sigh!"
In my entire dry mouth, I grind: "Well, orders!
The number will not pass with me, comrades-children! ”
They removed the light and gave the gas, some kind of board lit up,-
And the pus splashed out of her eyes, and the trachea grunted.
And he fought, entered ecstasy, for some reason pounded a pelvis ...
I saw it once - the film as a trophy.
They come to me from the back and make an injection ...
"Colit, bitch sons, but give a protocol!"
I even knelt down, I pressed my forehead to my pelvis;
I demanded and threatened, prayed and humiliated.
But the tourniquet was tightened tightly, I see - I - the alcohol is burning,
All a redhead is waiting with a hair whip.
Where, where, and here they will take their own! And I guess, old jester:
When is the red -hot rod - now or later?
The shabash was killed and bald, sweat poured hotly,-
There was a ringing - and the raven sat on a white shoulder.
And the raven shouted: "Nevermore!" - He is vague and stem,-
Reminds: right into the morgue comes out to torture.
I slightly raise my tail, although for them I am stupid and simple:
"Hey! For your addicted interrogation you will have to answer!
You, as you are there by names, have returned to old times!
But the interrogation protocol must give us! "
And I am a cat on the writer on the writer:
"I will not sign it to you, as long as I will not read it!"
Someone's yellow back answered me disappointmently:
"But your signature is not needed - we are clear without it."
"Sister, honey, do not work - I will not be silent, I won’t get there,
From the protocol I will reproduce when meeting with a lawyer!
I did not tell them anything, did not show anyone,-
Tell everyone I knew: I stayed with them! "
He said, letting the hell: "Read, they say, and cool!"
I dug into the writings of TU, and there - one Latin ...
In the eyes - circles, in the brain - zeros, damned fear, disappear:
They just started a medical history!
Bleeding his patients with an ended chip,
And, as if in vulgar potpourri, a huge forehead appeared on the door
And illuminated from the inside with a healthy unobtr.
But the hand jerked imperiously: "Lie down to the wall!" -
And so they began to crush the sides on the sticky tops.
And the most important thing - sat down at the table, sighed sedimentary
And he started something like me, similar to the "business".
Here in the fingers of tenacious and thin, Kadyk was ridiculously twitched,
They pressed in the groin, then under the breath, on the liver -beflated.
When they crushed under the rib - how Eakal my gut!
And the blood of the Harcalo Feather in innocent paper.
In a half-scribble, in a half-pusel undressed Donaga,-
In the corner, the needle of the unstable Karga cooked,-
And from the roots of the hair to the heels on the body, horror was worried:
And suddenly they will be driven in a injection so that the sleepy split?!
He, having worked on his stomach, squeezed the skull to me, and then
The forearm pulled me with a tourniquet and the current interrupted the blood.
I, I screeched, but fell silent,- dry lips on the castle,-
And he grunted, curved, MOK, wrote and rejoiced.
He entered the rage - a familiar rage, - but I am like a scream:
"Why are you scribbled? Well, show the secret Moore! .."
The assistant - a former psychopath - tied my wrists, -
The tools of preferences were faded, laid out in a row.
I am a grater and a bit, and the temper is cool, I can - aton -free, I can - go back, - -
But then they will humble it, but then he is inhabited - I will Niko and miss.
I am lying, naked as a falcon, and the main thing is Shmyg and Shmyg at the table -
Everyone writes something into the protocol, even though I do not answer.
No, you need to save the strength, otherwise it is weakened, tired,-
After all, soon the heels will be burned so that I laugh,
I hold on to the nerve, on the alert, but I feel disgusting,-
The gut was thrust into my throat - I spit it back.
I am taken in a vice, I took it into ticks - they will eat, they will, it,
Call everything, they want to find out, everyone is trying to the touch.
Five minutes will not pass here, they will be pulled out, they will be exhausted,
They will be sophisticated, torn, bummed and rinse.
"Breathe, breathe deeper with your mouth! Yes, exhale, - die!"
"You exhale here - then you are unlikely to sigh!"
In my entire dry mouth, I grind: "Well, orders!
The number will not pass with me, comrades-children! ”
They removed the light and gave the gas, some kind of board lit up,-
And the pus splashed out of her eyes, and the trachea grunted.
And he fought, entered ecstasy, for some reason pounded a pelvis ...
I saw it once - the film as a trophy.
They come to me from the back and make an injection ...
"Colit, bitch sons, but give a protocol!"
I even knelt down, I pressed my forehead to my pelvis;
I demanded and threatened, prayed and humiliated.
But the tourniquet was tightened tightly, I see - I - the alcohol is burning,
All a redhead is waiting with a hair whip.
Where, where, and here they will take their own! And I guess, old jester:
When is the red -hot rod - now or later?
The shabash was killed and bald, sweat poured hotly,-
There was a ringing - and the raven sat on a white shoulder.
And the raven shouted: "Nevermore!" - He is vague and stem,-
Reminds: right into the morgue comes out to torture.
I slightly raise my tail, although for them I am stupid and simple:
"Hey! For your addicted interrogation you will have to answer!
You, as you are there by names, have returned to old times!
But the interrogation protocol must give us! "
And I am a cat on the writer on the writer:
"I will not sign it to you, as long as I will not read it!"
Someone's yellow back answered me disappointmently:
"But your signature is not needed - we are clear without it."
"Sister, honey, do not work - I will not be silent, I won’t get there,
From the protocol I will reproduce when meeting with a lawyer!
I did not tell them anything, did not show anyone,-
Tell everyone I knew: I stayed with them! "
He said, letting the hell: "Read, they say, and cool!"
I dug into the writings of TU, and there - one Latin ...
In the eyes - circles, in the brain - zeros, damned fear, disappear:
They just started a medical history!
Другие песни исполнителя: