Владлен Гаврильчик - Поэт и Царь
текст песни
29
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Владлен Гаврильчик - Поэт и Царь - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Владлен ГАВРИЛЬЧИК
ПОЭТ И ЦАРЬ
пьеса для кукольного театра
действующие куклы:
пушкин
тынянов
царь
аракчеев
павлик морозов
тимур
и
его команда
дантес
неизвестный в штатском
действие первое
Служебный кабинет пушкина. Портрет пушкина в траурной рамке.
дверь в сортир. На двери "П", ниже "00" в лавровом венке. Пушкин стоит в позе. Тынянов в ливрее почтительно поодаль.
пушкин: Я памятник воздвиг себе
и назовет меня всяк сущий...
Ай, пушкин, ни фуя себе!
Сюда бы надобно для пущей
курьезности киргизов приплести.
Комкает бумажку и бросает.
тынянов: Ах, мать твою лети!
Поднимает бумажку и съедает.
пушкин: Тащи бутылку, но тишком.
А мы пока пройдусь пешком.
Удаляется в сортир.
тынянов: Пока не требует поэта
к священной жертве Аполлон,
в тищи вонючего клозета
он простодушно погружен.
Приносит бутылку. Пушкин возвращается. Тынянов бросается в сортир. Выносит бумажку и жрет ее. Пушкин выпивает.
пушкин: Поднимем бокалы, содвинем их разом...
Принюхивается.
Повеяло вдруг человеческим газом.
Тынянов, ты опять горох
намедни жрал? японский бох!
Эй, люди, Люди, Люди? эй!
Входят люди.
Задать тынянову плетей!
Тынянова уводят. Пушкин продолжает писать, выпивая.
Телефон.
пушкин: Але, у телефона пушкин.
Гаврильчик, ты? Здорово мудозвон.
Я слышу у тебя бокалов звон:
ты Бахуса сегодня восславляешь?
не лги, презренный, ты киряешь.
Я ясно слышу пьяный вой
твоих приятелей удалых,
шипенье пенистых бокалов
и пунша пламень голубой.
Малюешь? Ну? давай? давай.
Большое русское гуд бай!
Входит тынянов, застегивая штаны.
пушкин: И поделом, лакейская сука.
Уже вперед тебе наука.
Телефон.
Але, у телефона пушкин.
Ой, анна павловна! Целую ваши перси!
Златая Вы моя, давно Вас не видать.
Вы ангел, Вы цветок, Вы персик,
мальвазия, халва, щербет!
Что, что? Хотите дать?
И нонича? Приду. Привет.
Кладет трубку. В раздумье.
Но можно ли моей фигуре
пистон простой поставить дуре?
С пафосом:
Императрицу я хочу!
Сия задача по плечу
властителю российских дум.
Здесь нужен уд, талант и ум:
Ну, что касается уда
мы пушкин парень хоть куда.
действие второе
Зимний дворец. Аракчеев и царь. Аракчеев играет на барабане. Царь марширует и поет на мотив "Я пулеметчиком родился".
царь: Я императором родился,
чтоб много пить и много жрать.
Я императором родился.
Народу я отец и мать.
аракчеев: Во фрунте ты хорош, признаться.
царь: Ах? ангел мой, я рад стараться!
Маршировать столь энергично -
военно и патриотично.
Мы в этом волокем, папаша.
Аракчеев кладет руки на плечи царю.
аракчеев: Сними штанишки, Николаша.
Царь потупился. Гаснет свет. Звучит тихая музыка.
Темнота.
Зажигается свет. Царь застегивает штаны.
аракчеев (громко пердя):
Да-с, мон ами, скажу по чести,
что предан я тебе без лести.
С тобой я старый хрен развею.
царь: Ну-с, доложи мне про Расею.
аракчеев: Изволь, в Рассее все в порядке:
носки все врозь и вместе пятки.
По праздникам стреляют пушки...
царь: А что творит пиита пушкин?
аракчеев: Строчит таперь стихотворенье:
"Чудное помню я мгновенье."
Очередную похабель.
Пиита сей, увы, кобель.
царь: Да-с, надобно, едрена мать,
союз писателей создать:
дабы усе было в порядке,
носки штоп врозь и вместе пятки.
аракчеев: А что по мне, ядрена мать,
то всех пиитов расстрелять.
царь: Мон шер, груба твоя натура.
Нам позарез нужна культура.
Папаша, нам нужны поэты,
чтоб мог солдат в строю куплеты
патриотичны исполнять.
аракчеев: Мин херц, ты прав, ядрена мать!
Но пуш
ПОЭТ И ЦАРЬ
пьеса для кукольного театра
действующие куклы:
пушкин
тынянов
царь
аракчеев
павлик морозов
тимур
и
его команда
дантес
неизвестный в штатском
действие первое
Служебный кабинет пушкина. Портрет пушкина в траурной рамке.
дверь в сортир. На двери "П", ниже "00" в лавровом венке. Пушкин стоит в позе. Тынянов в ливрее почтительно поодаль.
пушкин: Я памятник воздвиг себе
и назовет меня всяк сущий...
Ай, пушкин, ни фуя себе!
Сюда бы надобно для пущей
курьезности киргизов приплести.
Комкает бумажку и бросает.
тынянов: Ах, мать твою лети!
Поднимает бумажку и съедает.
пушкин: Тащи бутылку, но тишком.
А мы пока пройдусь пешком.
Удаляется в сортир.
тынянов: Пока не требует поэта
к священной жертве Аполлон,
в тищи вонючего клозета
он простодушно погружен.
Приносит бутылку. Пушкин возвращается. Тынянов бросается в сортир. Выносит бумажку и жрет ее. Пушкин выпивает.
пушкин: Поднимем бокалы, содвинем их разом...
Принюхивается.
Повеяло вдруг человеческим газом.
Тынянов, ты опять горох
намедни жрал? японский бох!
Эй, люди, Люди, Люди? эй!
Входят люди.
Задать тынянову плетей!
Тынянова уводят. Пушкин продолжает писать, выпивая.
Телефон.
пушкин: Але, у телефона пушкин.
Гаврильчик, ты? Здорово мудозвон.
Я слышу у тебя бокалов звон:
ты Бахуса сегодня восславляешь?
не лги, презренный, ты киряешь.
Я ясно слышу пьяный вой
твоих приятелей удалых,
шипенье пенистых бокалов
и пунша пламень голубой.
Малюешь? Ну? давай? давай.
Большое русское гуд бай!
Входит тынянов, застегивая штаны.
пушкин: И поделом, лакейская сука.
Уже вперед тебе наука.
Телефон.
Але, у телефона пушкин.
Ой, анна павловна! Целую ваши перси!
Златая Вы моя, давно Вас не видать.
Вы ангел, Вы цветок, Вы персик,
мальвазия, халва, щербет!
Что, что? Хотите дать?
И нонича? Приду. Привет.
Кладет трубку. В раздумье.
Но можно ли моей фигуре
пистон простой поставить дуре?
С пафосом:
Императрицу я хочу!
Сия задача по плечу
властителю российских дум.
Здесь нужен уд, талант и ум:
Ну, что касается уда
мы пушкин парень хоть куда.
действие второе
Зимний дворец. Аракчеев и царь. Аракчеев играет на барабане. Царь марширует и поет на мотив "Я пулеметчиком родился".
царь: Я императором родился,
чтоб много пить и много жрать.
Я императором родился.
Народу я отец и мать.
аракчеев: Во фрунте ты хорош, признаться.
царь: Ах? ангел мой, я рад стараться!
Маршировать столь энергично -
военно и патриотично.
Мы в этом волокем, папаша.
Аракчеев кладет руки на плечи царю.
аракчеев: Сними штанишки, Николаша.
Царь потупился. Гаснет свет. Звучит тихая музыка.
Темнота.
Зажигается свет. Царь застегивает штаны.
аракчеев (громко пердя):
Да-с, мон ами, скажу по чести,
что предан я тебе без лести.
С тобой я старый хрен развею.
царь: Ну-с, доложи мне про Расею.
аракчеев: Изволь, в Рассее все в порядке:
носки все врозь и вместе пятки.
По праздникам стреляют пушки...
царь: А что творит пиита пушкин?
аракчеев: Строчит таперь стихотворенье:
"Чудное помню я мгновенье."
Очередную похабель.
Пиита сей, увы, кобель.
царь: Да-с, надобно, едрена мать,
союз писателей создать:
дабы усе было в порядке,
носки штоп врозь и вместе пятки.
аракчеев: А что по мне, ядрена мать,
то всех пиитов расстрелять.
царь: Мон шер, груба твоя натура.
Нам позарез нужна культура.
Папаша, нам нужны поэты,
чтоб мог солдат в строю куплеты
патриотичны исполнять.
аракчеев: Мин херц, ты прав, ядрена мать!
Но пуш
Vladlen Gavrilchik
The poet and the king
Puppet Puppet
Acting dolls:
Pushkin
Tynyanov
tsar
Arakcheev
Pavlik Morozov
Timur
And
His team
Dantes
Unknown in civilian clothes
The first action
Pushkin's office office. Portrait of Pushkin in a mourning frame.
The door to the toilet. On the door "P", below "00" in a laurel wreath. Pushkin stands in a pose. Tynyanov in the livery respectfully at a distance.
Pushkin: I erected a monument to myself
And everyone will call me ...
Ay, Pushkin, neither Fuya!
Here it would be necessary for theematic
Sour the Kyrgyz intelligence.
Comaches a piece of paper and throws it.
Tynyanov: Ah, fly your mother!
Raises a piece of paper and eats.
Pushkin: drag a bottle, but in a quiet.
And for now I will walk.
Removes in the toilet.
Tynyanov: Until it requires a poet
to the sacred victim Apollo,
in Tishchi smelly closet
He is simple -mindedly immersed.
Brings a bottle. Pushkin returns. Tynyanov rushes into the toilet. He takes out a piece of paper and eats it. Pushkin drinks.
Pushkin: We will raise the glasses, paste them at once ...
Sniffs.
Suddenly he was in human gas.
Tynyanov, you are peas again
Did you eat the other day? Japanese Boch!
Hey people, people, people? Hey!
People come in.
Set the lashes to Tynyanov!
Tynyanov leads away. Pushkin continues to write, drinking.
Telephone.
Pushkin: Ale, at the phone Pushkin.
Gavrilchik, you? Great muddy.
I hear your glasses ringing:
Do you glorify Bahus today?
Do not lie, despicable, you are.
I clearly hear a drunken howl
your friends of the remote
Survival of foamy glasses
And the punch is blue.
Are you painting? Well? Let's? Let's.
Big Russian Hood Bai!
Tynyanov enters, fastening his pants.
Pushkin: and rightly, Lacques bitch.
A science is already ahead.
Telephone.
Ale, the phone is Pushkin.
Oh, Anna Pavlovna! I kiss yours!
You are my golden, for a long time you can’t see you.
You are an angel, you are a flower, you are a peach,
Malvasia, Halva, Shcherbet!
I'm sorry, what? Want to give?
And Nonicha? I will come. Hello.
Putting the phone. In thought.
But is it possible for my figure
Piston simple to put a fool?
With pathos:
Empress I want!
This task is on the shoulder
The ruler of the Russian thoughts.
Here we need UD, talent and mind:
Well, as for the remote
We are Pushkin’s guy at least where.
The second action
Winter Palace. Arakcheev and the king. Arakcheev plays on the drum. The king marches and sings on the motive "I was born as a machine gunner."
Tsar: I was born an emperor,
To drink a lot and eat a lot.
I was born the emperor.
I am a father and mother to the people.
Arakcheev: In Frunta, you are good, admit.
Tsar: Ah? My angel, I'm glad to try!
Marching so energetic -
Military and patriotic.
We are in this fiber, dad.
Arakcheev puts his hands on the shoulders of the king.
Arakcheev: Take off the pants, Nikolash.
The king looked down. The light goes out. Silent music sounds.
Darkness.
Light lights. The king fastenes his pants.
Arakcheev (loudly fart):
Yes, sir, I will say by honor,
that I am devoted to you without flattery.
I will dispel the old horseradish with you.
Tsar: Well, report to me about the race.
Arakcheev: please, in absenteeism everything is in order:
The socks are all apart and together.
On holidays, guns shoot ...
Tsar: What does PIITA Pushkin do?
Arakcheev: Smoking the poem in now:
"I remember the miraculous moment."
Another obstetric.
This piita, alas, is a male.
Tsar: Yes, sir, it is necessary, a mother, a mother,
The Union of Writers Create:
So that the mustache was in order
The socks of the rod is apart and together the heels.
Arakcheev: And what about me, Mother is poisoned,
then shoot all the PIITs.
Tsar: Mon Cher, Your Great is Great.
We desperately need a culture.
Dad, we need poets,
So that the soldier can in the ranks
Patriotic to perform.
Arakcheev: Min Herz, you're right, Mother is poisoned!
But Push
The poet and the king
Puppet Puppet
Acting dolls:
Pushkin
Tynyanov
tsar
Arakcheev
Pavlik Morozov
Timur
And
His team
Dantes
Unknown in civilian clothes
The first action
Pushkin's office office. Portrait of Pushkin in a mourning frame.
The door to the toilet. On the door "P", below "00" in a laurel wreath. Pushkin stands in a pose. Tynyanov in the livery respectfully at a distance.
Pushkin: I erected a monument to myself
And everyone will call me ...
Ay, Pushkin, neither Fuya!
Here it would be necessary for theematic
Sour the Kyrgyz intelligence.
Comaches a piece of paper and throws it.
Tynyanov: Ah, fly your mother!
Raises a piece of paper and eats.
Pushkin: drag a bottle, but in a quiet.
And for now I will walk.
Removes in the toilet.
Tynyanov: Until it requires a poet
to the sacred victim Apollo,
in Tishchi smelly closet
He is simple -mindedly immersed.
Brings a bottle. Pushkin returns. Tynyanov rushes into the toilet. He takes out a piece of paper and eats it. Pushkin drinks.
Pushkin: We will raise the glasses, paste them at once ...
Sniffs.
Suddenly he was in human gas.
Tynyanov, you are peas again
Did you eat the other day? Japanese Boch!
Hey people, people, people? Hey!
People come in.
Set the lashes to Tynyanov!
Tynyanov leads away. Pushkin continues to write, drinking.
Telephone.
Pushkin: Ale, at the phone Pushkin.
Gavrilchik, you? Great muddy.
I hear your glasses ringing:
Do you glorify Bahus today?
Do not lie, despicable, you are.
I clearly hear a drunken howl
your friends of the remote
Survival of foamy glasses
And the punch is blue.
Are you painting? Well? Let's? Let's.
Big Russian Hood Bai!
Tynyanov enters, fastening his pants.
Pushkin: and rightly, Lacques bitch.
A science is already ahead.
Telephone.
Ale, the phone is Pushkin.
Oh, Anna Pavlovna! I kiss yours!
You are my golden, for a long time you can’t see you.
You are an angel, you are a flower, you are a peach,
Malvasia, Halva, Shcherbet!
I'm sorry, what? Want to give?
And Nonicha? I will come. Hello.
Putting the phone. In thought.
But is it possible for my figure
Piston simple to put a fool?
With pathos:
Empress I want!
This task is on the shoulder
The ruler of the Russian thoughts.
Here we need UD, talent and mind:
Well, as for the remote
We are Pushkin’s guy at least where.
The second action
Winter Palace. Arakcheev and the king. Arakcheev plays on the drum. The king marches and sings on the motive "I was born as a machine gunner."
Tsar: I was born an emperor,
To drink a lot and eat a lot.
I was born the emperor.
I am a father and mother to the people.
Arakcheev: In Frunta, you are good, admit.
Tsar: Ah? My angel, I'm glad to try!
Marching so energetic -
Military and patriotic.
We are in this fiber, dad.
Arakcheev puts his hands on the shoulders of the king.
Arakcheev: Take off the pants, Nikolash.
The king looked down. The light goes out. Silent music sounds.
Darkness.
Light lights. The king fastenes his pants.
Arakcheev (loudly fart):
Yes, sir, I will say by honor,
that I am devoted to you without flattery.
I will dispel the old horseradish with you.
Tsar: Well, report to me about the race.
Arakcheev: please, in absenteeism everything is in order:
The socks are all apart and together.
On holidays, guns shoot ...
Tsar: What does PIITA Pushkin do?
Arakcheev: Smoking the poem in now:
"I remember the miraculous moment."
Another obstetric.
This piita, alas, is a male.
Tsar: Yes, sir, it is necessary, a mother, a mother,
The Union of Writers Create:
So that the mustache was in order
The socks of the rod is apart and together the heels.
Arakcheev: And what about me, Mother is poisoned,
then shoot all the PIITs.
Tsar: Mon Cher, Your Great is Great.
We desperately need a culture.
Dad, we need poets,
So that the soldier can in the ranks
Patriotic to perform.
Arakcheev: Min Herz, you're right, Mother is poisoned!
But Push