А. Розенбаум 1983 - Маня
текст песни
37
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
А. Розенбаум 1983 - Маня - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Маня
Дело было в ресторане,
Где менты висят.
Взяли Маню на кармане -
Фраернулася.
Платье белое в горохах,
Опер молодой
Шепчет ей: "Скажи, где Лёха,
Отпущу домой".
А на улице метели -
Зла окраина.
Не такого насмотрелись
За хозяином.
"Не скажу тебе, где любый,
Не суди, старлей.
Ты б продал свою голубу?
То-то. И налей".
Маню бросили на нары,
Щелкнули ключом.
Ты играй, моя гитара,
Говори ещё.
В поцелуях твоих жарко,
Жизнь фартовая.
Пододвинься-ка, товарка
Чернобровая.
Как жилось ей, как спалось ей -
Знает Бог один.
Отсидела Маня восемь
Долгих лет и зим.
А как вышла, оглянулась -
Жизни-то и нет,
Потому что фраернулась
В двадцать юных лет.
Дело к вечеру. Смеркалось.
Фонари стоят.
Маня в хату постучалась,
Сама не своя.
Платье тоже, в цвет горошек,
Да косынки шёлк.
"Я вернулась, здравствуй, Леша,
Милый корешок!"
Эх, судьба, свечи огарок,
Воробей в руке...
Дверь открыла Мане шмара
В рыжем парике.
Сытый Лёха в коридоре
Лампочку винтил...
Маня охнула от боли
И лишилась сил.
Дело было в ресторане,
Где менты висят.
Взяли Маню на кармане -
Фраернулася.
Платье белое в горохах,
Опер молодой
Шепчет ей: "Скажи, где Лёха,
Отпущу домой".
А на улице метели -
Зла окраина.
Не такого насмотрелись
За хозяином.
"Не скажу тебе, где любый,
Не суди, старлей.
Ты б продал свою голубу?
То-то. И налей".
Маню бросили на нары,
Щелкнули ключом.
Ты играй, моя гитара,
Говори ещё.
В поцелуях твоих жарко,
Жизнь фартовая.
Пододвинься-ка, товарка
Чернобровая.
Как жилось ей, как спалось ей -
Знает Бог один.
Отсидела Маня восемь
Долгих лет и зим.
А как вышла, оглянулась -
Жизни-то и нет,
Потому что фраернулась
В двадцать юных лет.
Дело к вечеру. Смеркалось.
Фонари стоят.
Маня в хату постучалась,
Сама не своя.
Платье тоже, в цвет горошек,
Да косынки шёлк.
"Я вернулась, здравствуй, Леша,
Милый корешок!"
Эх, судьба, свечи огарок,
Воробей в руке...
Дверь открыла Мане шмара
В рыжем парике.
Сытый Лёха в коридоре
Лампочку винтил...
Маня охнула от боли
И лишилась сил.
Manya
It was in the restaurant,
Where the cops hang.
They took Man in my pocket -
Frawer.
White dress in peas,
The opera is young
Whispers to her: "Tell me, where is Lyokha,
Let me go home. "
And on the street, snowstorms -
Evil of the outskirts.
Not so seen enough
Behind the owner.
"I will not tell you where you are any
Do not judge, Starley.
Have you sold your pigeon?
That's it. And pour. "
Manya was thrown into the bunks
They clicked the key.
You play, my guitar,
Speak more.
It is hot in your kisses
Farm life.
Put off, goods
Chernobrovka.
How she lived, how she slept -
God knows one.
I served Manya eight
Long years and winter.
And how she went out, looked around -
There is no life
Because she was firing
In twenty young years.
It is in the evening. It got dark.
The lanterns are standing.
Manya knocked in the hut,
It is not my own.
Dress, too, in the color of peas,
Yes, the scarf silk.
"I returned, hello, Lesha,
Sweet spine! "
Eh, fate, candles of the ogarik,
Sparrow in the hand ...
The door opened Manet Shmara
In a red wig.
Fed -fed in the corridor
The bulb was screwed ...
Manya gasped in pain
And lost her strength.
It was in the restaurant,
Where the cops hang.
They took Man in my pocket -
Frawer.
White dress in peas,
The opera is young
Whispers to her: "Tell me, where is Lyokha,
Let me go home. "
And on the street, snowstorms -
Evil of the outskirts.
Not so seen enough
Behind the owner.
"I will not tell you where you are any
Do not judge, Starley.
Have you sold your pigeon?
That's it. And pour. "
Manya was thrown into the bunks
They clicked the key.
You play, my guitar,
Speak more.
It is hot in your kisses
Farm life.
Put off, goods
Chernobrovka.
How she lived, how she slept -
God knows one.
I served Manya eight
Long years and winter.
And how she went out, looked around -
There is no life
Because she was firing
In twenty young years.
It is in the evening. It got dark.
The lanterns are standing.
Manya knocked in the hut,
It is not my own.
Dress, too, in the color of peas,
Yes, the scarf silk.
"I returned, hello, Lesha,
Sweet spine! "
Eh, fate, candles of the ogarik,
Sparrow in the hand ...
The door opened Manet Shmara
In a red wig.
Fed -fed in the corridor
The bulb was screwed ...
Manya gasped in pain
And lost her strength.