Александр Градский - Галичу
текст песни
41
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Александр Градский - Галичу - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Вот кто-то вышел на площадь
И начал кричать и стенать.
Казалось, чего уже проще –
Мне рядом с ним час постоять?
Но я проезжаю мимо...
И ты проезжаешь мимо...
И все проезжают мимо...
Упрямо и неумолимо.
О чём он кричит и стонет –
Не знает он даже сам,
В России последние сто лет
Никто уж ни с кем не спорит,
Вот слово сказал – поносят,
Косою махнут и скосят.
Чуть высунул голову – сносят,
Не плача по волосам.
Но тут завизжали шины.
Сверкает мигалок ряд.
Из чёрной большой машины
Выходит «отец и брат».
Пойдёт он вот к этому «кто-то»
И молча с ним постоит.
И это стояние что-то
Кому-то и объяснит...
А охрана охренела
От такого «протокола».
Охраняемое тело
Вышло, понимаешь, в люди,
Для прикола.
Непростительный прокол!
Куча камер теле -!
И прицел телевиков
На «священном» теле...
Они друг на друга глянут,
И станет понятно им,
Что лучше – «накрыть поляну»
И поговорить двоим...
О том, как тоска их гложет,
И, «мать твою, перемать!»,
О том, что страна не может
Сама себя поломать...
О том, что люди не в силах
В глазах своих не упасть.
И кто бы и как ни давил их,
Молчать и мечтать о вилах.
А если добиться власти –
Опять же одни напасти!
Нельзя ведь упасть отчасти...
Построить и не украсть...
Поскольку закона нету,
Чтоб выжить, его соблюдая,
Его нарушают все тут
От края страны до края.
И надобно жить осторожно
И не рисковать острожно.
Поскольку любого можно...
Законно любого можно
Лишить и свободы и рая.
По-тихому – это можно...
По-быстрому – тоже можно...
Украсть – ну конечно, можно!
И лгать себе – в общем, можно,
Как пешкой, собой играя...
Мчит охрана со всех ног.
Лимузин и «воронок».
В Кремль одного, а другого в тюрьму.
В общем... пока... ненадолго.
Но по-прежнему в Колыму
Впадают Ока и Волга...
И волей судьбы-безобразницы
Их могли поменять местами.
И никто не заметил бы разницы...
Почему – догадайтесь сами...
И начал кричать и стенать.
Казалось, чего уже проще –
Мне рядом с ним час постоять?
Но я проезжаю мимо...
И ты проезжаешь мимо...
И все проезжают мимо...
Упрямо и неумолимо.
О чём он кричит и стонет –
Не знает он даже сам,
В России последние сто лет
Никто уж ни с кем не спорит,
Вот слово сказал – поносят,
Косою махнут и скосят.
Чуть высунул голову – сносят,
Не плача по волосам.
Но тут завизжали шины.
Сверкает мигалок ряд.
Из чёрной большой машины
Выходит «отец и брат».
Пойдёт он вот к этому «кто-то»
И молча с ним постоит.
И это стояние что-то
Кому-то и объяснит...
А охрана охренела
От такого «протокола».
Охраняемое тело
Вышло, понимаешь, в люди,
Для прикола.
Непростительный прокол!
Куча камер теле -!
И прицел телевиков
На «священном» теле...
Они друг на друга глянут,
И станет понятно им,
Что лучше – «накрыть поляну»
И поговорить двоим...
О том, как тоска их гложет,
И, «мать твою, перемать!»,
О том, что страна не может
Сама себя поломать...
О том, что люди не в силах
В глазах своих не упасть.
И кто бы и как ни давил их,
Молчать и мечтать о вилах.
А если добиться власти –
Опять же одни напасти!
Нельзя ведь упасть отчасти...
Построить и не украсть...
Поскольку закона нету,
Чтоб выжить, его соблюдая,
Его нарушают все тут
От края страны до края.
И надобно жить осторожно
И не рисковать острожно.
Поскольку любого можно...
Законно любого можно
Лишить и свободы и рая.
По-тихому – это можно...
По-быстрому – тоже можно...
Украсть – ну конечно, можно!
И лгать себе – в общем, можно,
Как пешкой, собой играя...
Мчит охрана со всех ног.
Лимузин и «воронок».
В Кремль одного, а другого в тюрьму.
В общем... пока... ненадолго.
Но по-прежнему в Колыму
Впадают Ока и Волга...
И волей судьбы-безобразницы
Их могли поменять местами.
И никто не заметил бы разницы...
Почему – догадайтесь сами...
Someone went to the square
And began to shout and wall.
It seemed that it was already easier -
Do me stand next to him?
But I drive past ...
And you pass by ...
And everyone drives past ...
Stubborn and inexorable.
What he shouts and moans -
He doesn't even know himself
In Russia, the last hundred years
No one argues with anyone
Here, the word said - donate,
Kosoya wave and mock.
Slightly stuck head - demolished
Do not cry through the hair.
But here they hung tires.
Sparkles flasher row.
From a black big car
Outgoing "Father and Brother".
He will go here to this "someone"
And silently stand with him.
And this standing something
Someone will explain to someone ...
And the guard of Osrenel
From such a "protocol".
Protected body
It turned out, you see people,
For joke.
Unforgiving puncture!
A bunch of camera cameras -!
And the sight of televiks
On the "sacred" body ...
They look at each other,
And it will be clear to them
What is better - "Cover the Polyana"
And talk two ...
About how the longing of them is gnaged
And, "Your mother, to change!",
That the country cannot
Himself to break ...
That people are not able to
In the eyes of your eyes do not fall.
And who and how none pressed them
Silence and dream of the willars.
And if you achieve power -
Again alone to you!
It is impossible to fall in part ...
Build and not steal ...
Since there is no law,
To survive, observing it,
It is broken all here
From the edge of the country to the edge.
And need to live carefully
And do not risk it is still.
Since anyone can ...
Legally anything can be
Decide and freedom and paradise.
Quiet - it is possible ...
Quickly - you can also ...
Steal - Well, of course, you can!
And to lie - in general, you can
Like a pawn, playing ...
Michit protection from all legs.
Limousine and "Funks".
In the Kremlin one, and another in prison.
In general ... so far ... not for long.
But still in Kolyma
Oka and Volga fall ...
And the will of fate-prudent
They could be swapped.
And no one would notice the difference ...
Why - Guess yourself ...
And began to shout and wall.
It seemed that it was already easier -
Do me stand next to him?
But I drive past ...
And you pass by ...
And everyone drives past ...
Stubborn and inexorable.
What he shouts and moans -
He doesn't even know himself
In Russia, the last hundred years
No one argues with anyone
Here, the word said - donate,
Kosoya wave and mock.
Slightly stuck head - demolished
Do not cry through the hair.
But here they hung tires.
Sparkles flasher row.
From a black big car
Outgoing "Father and Brother".
He will go here to this "someone"
And silently stand with him.
And this standing something
Someone will explain to someone ...
And the guard of Osrenel
From such a "protocol".
Protected body
It turned out, you see people,
For joke.
Unforgiving puncture!
A bunch of camera cameras -!
And the sight of televiks
On the "sacred" body ...
They look at each other,
And it will be clear to them
What is better - "Cover the Polyana"
And talk two ...
About how the longing of them is gnaged
And, "Your mother, to change!",
That the country cannot
Himself to break ...
That people are not able to
In the eyes of your eyes do not fall.
And who and how none pressed them
Silence and dream of the willars.
And if you achieve power -
Again alone to you!
It is impossible to fall in part ...
Build and not steal ...
Since there is no law,
To survive, observing it,
It is broken all here
From the edge of the country to the edge.
And need to live carefully
And do not risk it is still.
Since anyone can ...
Legally anything can be
Decide and freedom and paradise.
Quiet - it is possible ...
Quickly - you can also ...
Steal - Well, of course, you can!
And to lie - in general, you can
Like a pawn, playing ...
Michit protection from all legs.
Limousine and "Funks".
In the Kremlin one, and another in prison.
In general ... so far ... not for long.
But still in Kolyma
Oka and Volga fall ...
And the will of fate-prudent
They could be swapped.
And no one would notice the difference ...
Why - Guess yourself ...
Другие песни исполнителя: