Константин Арбенин - Монолог о языке
текст песни
29
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Константин Арбенин - Монолог о языке - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
МОНОЛОГ О ЯЗЫКЕ
Язык… Не нос, не ухо, не нога –
Что может быть прекрасней языка!
Длина и продолжительность звучания,
Пркосновенье, поцелуй, молчанье.
Есть в языке иная красота:
Он мягок и упруг, упрям и гибок,
Он, как снаряд гимнастики для рта,
Незаменим для рожиц и улыбок,
Для всякого кривлянья и к тому же
Необходим для заплетенья кружев
Из лжи и лести, кривды и интриг,
Но если без деталей, напрямик –
Любой языка лишь отраженье жеста,
А главных только два: мужской и женский –
Язык свободы и язык блаженства.
О сколько нам причудливых открытий
Готовит столкновенье этих сфер
В одном раю! Хватило бы только прыти
Перешагнуть языковой барьер,
И не важны уже словарные запасы,
Уменье говорить и чувство стиля
Нам заменяют магнетические пассы.
Язык штормит, он не выносит штиля.
О, море словоблудия опасно!
Природа языка так сладострастна,
Структура так мучительно тонка!
Английский шарм, французское скольженье…
Когда находишься под властью языка,
Есть прелесть даже в неглубоком погруженьи
В то розовое, влажное суфле,
Исполненное пагубного флера…
Гимн осязанью! Как писал Рабле,
Язык нам дан, чтоб чувствовать партнера –
Почувствовать, понять, проникнуть, слиться…
Он сам себе посредник, переводчик,
На кончике которого таится
Все то, что остается между строчек:
Любовь и смерть Вселенной, и в придачу –
Возможность ощутить, что грех оболган
Из первых уст. Как говорил Бокаччо,
Язык – вторичный детородный орган,
Ему знакомы девственные звуки
Рожденья слова – дантовские муки.
Угроза глубины и чувство вкуса
В нем обрели возможность породниться
В объятиях прекрасного искуса,
Пройти меж двух классических традиций
Справа налево или сверху вниз.
Тамара, Маргарита, Анаис…
И если вы хотя бы раз любили,
Вам это вкус знаком наверняка.
Как скажет позже некий Генри Миллер,
Художники в долгу у языка.
И кто бы говорил, замечу кстати,
Как правильно сказал один издатель,
Пока их хорошенько не побьют,
Художники долги не отдают.
Вернемся же к предмету разговора.
Во дни сомнений, тягостных страданий,
В часы того великого раздора
Лишь он был маяком моих скитаний,
И собственной гордыне на потребу
Его, его показывал я небу!
И в самую трагическую пору
Низвергнутый из божеского лона
Лишь в нем одном я находил опору.
Он дал мне сил, довел до Вавилона,
Где я его носителей возвысил
И научил поверх иных голов
Бесформенные самородки мыслей
Переплавлять в тугие слитки слов.
Чем это кончилось? Да не о том же речь,
Что я их всех не смог предостеречь.
Да, в языке бывают междометья,
Но даже щас, когда прошли столетья,
Я знаю, нет надежнее оплота
Для брошенного в бездну полиглота.
Пою язык, пью за его бескосность,
Покоя не дающую уму.
Любой язык есть в идеале космос,
Словарь из звезд и сфер. А посему
Да здравствует язык, язык грядущий,
Земную философию ведущий
Сквозь термины к поэзии светил.
Я породил тебя, и я же извратил.
Все в мире целостно а, значит, завершимо.
В любом процессе есть свой долгий ящик,
Свой перезрелый блин, своя вершина,
А дальше все скользит по нисходящей.
Все затекает, округляясь в нечто.
Лишь творчество могло быть бесконечно,
Оно могло бы не иметь конца,
Когда бы не потенциал творца.
Он, к сожаленью, тоже иссякаем.
На каждую косу найдется камень,
У Авеля всегда в роду есть Каин.
Отсюда, кто бы ни был виноват,
Шаблоны, повторенья, плагиат.
Свой дар не смог от тлена уберечь я.
Талант иссяк, но капают проценты.
Теперь всего лишь пользою наречья
Изобретаю сленги и акценты.
Глумлюсь над словом, то есть без зазренья
Коверкаю свои ж произведенья.
Себе дешевле, языку – дороже.
Таков закон, но все же, все же, все же
Коверкать языки – не обессудьте –
Не то же, что коверкать судьбы.
Язык… Не нос, не ухо, не нога –
Что может быть прекрасней языка!
Длина и продолжительность звучания,
Пркосновенье, поцелуй, молчанье.
Есть в языке иная красота:
Он мягок и упруг, упрям и гибок,
Он, как снаряд гимнастики для рта,
Незаменим для рожиц и улыбок,
Для всякого кривлянья и к тому же
Необходим для заплетенья кружев
Из лжи и лести, кривды и интриг,
Но если без деталей, напрямик –
Любой языка лишь отраженье жеста,
А главных только два: мужской и женский –
Язык свободы и язык блаженства.
О сколько нам причудливых открытий
Готовит столкновенье этих сфер
В одном раю! Хватило бы только прыти
Перешагнуть языковой барьер,
И не важны уже словарные запасы,
Уменье говорить и чувство стиля
Нам заменяют магнетические пассы.
Язык штормит, он не выносит штиля.
О, море словоблудия опасно!
Природа языка так сладострастна,
Структура так мучительно тонка!
Английский шарм, французское скольженье…
Когда находишься под властью языка,
Есть прелесть даже в неглубоком погруженьи
В то розовое, влажное суфле,
Исполненное пагубного флера…
Гимн осязанью! Как писал Рабле,
Язык нам дан, чтоб чувствовать партнера –
Почувствовать, понять, проникнуть, слиться…
Он сам себе посредник, переводчик,
На кончике которого таится
Все то, что остается между строчек:
Любовь и смерть Вселенной, и в придачу –
Возможность ощутить, что грех оболган
Из первых уст. Как говорил Бокаччо,
Язык – вторичный детородный орган,
Ему знакомы девственные звуки
Рожденья слова – дантовские муки.
Угроза глубины и чувство вкуса
В нем обрели возможность породниться
В объятиях прекрасного искуса,
Пройти меж двух классических традиций
Справа налево или сверху вниз.
Тамара, Маргарита, Анаис…
И если вы хотя бы раз любили,
Вам это вкус знаком наверняка.
Как скажет позже некий Генри Миллер,
Художники в долгу у языка.
И кто бы говорил, замечу кстати,
Как правильно сказал один издатель,
Пока их хорошенько не побьют,
Художники долги не отдают.
Вернемся же к предмету разговора.
Во дни сомнений, тягостных страданий,
В часы того великого раздора
Лишь он был маяком моих скитаний,
И собственной гордыне на потребу
Его, его показывал я небу!
И в самую трагическую пору
Низвергнутый из божеского лона
Лишь в нем одном я находил опору.
Он дал мне сил, довел до Вавилона,
Где я его носителей возвысил
И научил поверх иных голов
Бесформенные самородки мыслей
Переплавлять в тугие слитки слов.
Чем это кончилось? Да не о том же речь,
Что я их всех не смог предостеречь.
Да, в языке бывают междометья,
Но даже щас, когда прошли столетья,
Я знаю, нет надежнее оплота
Для брошенного в бездну полиглота.
Пою язык, пью за его бескосность,
Покоя не дающую уму.
Любой язык есть в идеале космос,
Словарь из звезд и сфер. А посему
Да здравствует язык, язык грядущий,
Земную философию ведущий
Сквозь термины к поэзии светил.
Я породил тебя, и я же извратил.
Все в мире целостно а, значит, завершимо.
В любом процессе есть свой долгий ящик,
Свой перезрелый блин, своя вершина,
А дальше все скользит по нисходящей.
Все затекает, округляясь в нечто.
Лишь творчество могло быть бесконечно,
Оно могло бы не иметь конца,
Когда бы не потенциал творца.
Он, к сожаленью, тоже иссякаем.
На каждую косу найдется камень,
У Авеля всегда в роду есть Каин.
Отсюда, кто бы ни был виноват,
Шаблоны, повторенья, плагиат.
Свой дар не смог от тлена уберечь я.
Талант иссяк, но капают проценты.
Теперь всего лишь пользою наречья
Изобретаю сленги и акценты.
Глумлюсь над словом, то есть без зазренья
Коверкаю свои ж произведенья.
Себе дешевле, языку – дороже.
Таков закон, но все же, все же, все же
Коверкать языки – не обессудьте –
Не то же, что коверкать судьбы.
Monologue about the language
Language ... not a nose, not an ear, not a leg -
What could be more beautiful than the language!
The length and duration of the sound,
Snowing, kiss, silence.
There is a different beauty in the language:
He is soft and elastic, stubborn and flexible,
He, as a shell of gymnastics for the mouth,
It is indispensable for faces and smiles,
For all croiling and also
Necessary for brace
From lies and flattery, croyvds and intrigues,
But if without details, straight
Any language is only a reflection of a gesture,
And there are only two main ones: male and female -
The language of freedom and the language of bliss.
About how many bizarre discoveries are we
Prepares the collision of these spheres
In one paradise! Only agility would be enough
Cross the language barrier,
And vocabulary is no longer important,
Speak of style and a sense of style
We are replaced by magnetic passes.
The tongue storms, it does not endure a calm.
Oh, the sea is dangerous!
The nature of the language is so voluptuous,
The structure is so painfully thin!
English charm, French sliding ...
When you are under the rule of the tongue,
There is a charm even in a shallow immersion
That pink, wet souffle,
Fulfilled by the detrimental flaler ...
Antimum tangible! As Rabelais wrote,
The language is given to us to feel a partner -
Feel, understand, penetrate, merge ...
He is his own intermediary, translator,
At the tip of which is lurking
Everything that remains between the lines:
Love and death of the universe, and in addition -
The opportunity to feel that the sin is sung
From the first lips. As Bokaccio said,
Language is a secondary childbearing organ,
He is familiar with virgin sounds
The birth of the word is danta torment.
The threat of depth and a sense of taste
It gained the opportunity to relax
In the arms of a beautiful art,
Go between two classic traditions
From right to left or from top to bottom.
Tamara, Margarita, Anais ...
And if you loved at least once
This taste is for sure for sure.
As a certain Henry Miller will say later,
Artists in debt at the language.
And who would say, I note by the way,
As one publisher said correctly,
Until they are thoroughly beat,
Artists do not repay debts.
Let's get back to the subject of conversation.
In the days of doubt, painful suffering,
In the hours of that great discord
Only he was a lighthouse of my wandering,
And own pride in demand
He showed him to the sky!
And in the most tragic time
Bumpy
Only in it I found a support.
He gave me strength, brought to Babylon,
Where I exalted its carriers
And taught over other heads
Fessed nuggets of thoughts
Melt in tight words.
How did it end? Yes, not about the same.
That I could not warn them all.
Yes, there are interjections in the language,
But even right now, when the centuries passed,
I know there is no more reliable stronghold
For a polyglot abandoned into the abyss.
I sing my tongue, I drink for his sprinkle,
Rest that does not give the mind.
Any language is ideally space,
Dictionary of stars and spheres. And therefore
Long live the tongue, the coming language,
The host of earthly philosophy
Through the terms to the poetry of the luminaries.
I gave rise to you, and I perverted you.
Everything in the world is holistic and, therefore, is complete.
In any process there is a long box,
Your overripe pancake, its own peak,
And then everything glides along the descending.
Everything occurs, rounding into something.
Only creativity could be endlessly,
It might not have the end
If not the potential of the Creator.
He, to regret, also run out.
There is a stone for each braid,
Abel always has Cain in the family.
From here, no matter how to blame,
Templates, repeats, plagiarism.
I could not protect my gift from the decay.
The talent has dried up, but interest is dripping.
Now just the benefit of the adverb
I invent slang and accents.
I'm mocking the word, that is, without a dawn
I distort my work.
It’s cheaper, language is more expensive.
This is the law, but still, nevertheless, nevertheless
Thorge tongues - don't blame me -
Not the same as distort fate.
Language ... not a nose, not an ear, not a leg -
What could be more beautiful than the language!
The length and duration of the sound,
Snowing, kiss, silence.
There is a different beauty in the language:
He is soft and elastic, stubborn and flexible,
He, as a shell of gymnastics for the mouth,
It is indispensable for faces and smiles,
For all croiling and also
Necessary for brace
From lies and flattery, croyvds and intrigues,
But if without details, straight
Any language is only a reflection of a gesture,
And there are only two main ones: male and female -
The language of freedom and the language of bliss.
About how many bizarre discoveries are we
Prepares the collision of these spheres
In one paradise! Only agility would be enough
Cross the language barrier,
And vocabulary is no longer important,
Speak of style and a sense of style
We are replaced by magnetic passes.
The tongue storms, it does not endure a calm.
Oh, the sea is dangerous!
The nature of the language is so voluptuous,
The structure is so painfully thin!
English charm, French sliding ...
When you are under the rule of the tongue,
There is a charm even in a shallow immersion
That pink, wet souffle,
Fulfilled by the detrimental flaler ...
Antimum tangible! As Rabelais wrote,
The language is given to us to feel a partner -
Feel, understand, penetrate, merge ...
He is his own intermediary, translator,
At the tip of which is lurking
Everything that remains between the lines:
Love and death of the universe, and in addition -
The opportunity to feel that the sin is sung
From the first lips. As Bokaccio said,
Language is a secondary childbearing organ,
He is familiar with virgin sounds
The birth of the word is danta torment.
The threat of depth and a sense of taste
It gained the opportunity to relax
In the arms of a beautiful art,
Go between two classic traditions
From right to left or from top to bottom.
Tamara, Margarita, Anais ...
And if you loved at least once
This taste is for sure for sure.
As a certain Henry Miller will say later,
Artists in debt at the language.
And who would say, I note by the way,
As one publisher said correctly,
Until they are thoroughly beat,
Artists do not repay debts.
Let's get back to the subject of conversation.
In the days of doubt, painful suffering,
In the hours of that great discord
Only he was a lighthouse of my wandering,
And own pride in demand
He showed him to the sky!
And in the most tragic time
Bumpy
Only in it I found a support.
He gave me strength, brought to Babylon,
Where I exalted its carriers
And taught over other heads
Fessed nuggets of thoughts
Melt in tight words.
How did it end? Yes, not about the same.
That I could not warn them all.
Yes, there are interjections in the language,
But even right now, when the centuries passed,
I know there is no more reliable stronghold
For a polyglot abandoned into the abyss.
I sing my tongue, I drink for his sprinkle,
Rest that does not give the mind.
Any language is ideally space,
Dictionary of stars and spheres. And therefore
Long live the tongue, the coming language,
The host of earthly philosophy
Through the terms to the poetry of the luminaries.
I gave rise to you, and I perverted you.
Everything in the world is holistic and, therefore, is complete.
In any process there is a long box,
Your overripe pancake, its own peak,
And then everything glides along the descending.
Everything occurs, rounding into something.
Only creativity could be endlessly,
It might not have the end
If not the potential of the Creator.
He, to regret, also run out.
There is a stone for each braid,
Abel always has Cain in the family.
From here, no matter how to blame,
Templates, repeats, plagiarism.
I could not protect my gift from the decay.
The talent has dried up, but interest is dripping.
Now just the benefit of the adverb
I invent slang and accents.
I'm mocking the word, that is, without a dawn
I distort my work.
It’s cheaper, language is more expensive.
This is the law, but still, nevertheless, nevertheless
Thorge tongues - don't blame me -
Not the same as distort fate.
Другие песни исполнителя: