Мельниченко Р.Г. - Испорченный адвокатский запрос
текст песни
46
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Мельниченко Р.Г. - Испорченный адвокатский запрос - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
6 февраля 2016 года в Государственную думу внесен проект федерального закона, который среди прочего меняет и регулирование института адвокатского запроса[1]. Задача законодателя декларируется в наименовании документа — улучшение качества квалифицированной юридической помощи. Однако исследование документа показывает, что принятие поправок приведет к диаметрально противоположному результату.
Законопроект предполагает более скрупулезную регламентацию института адвокатского запроса. На первый взгляд, это выглядит как расширение прав и, значит, должно привести к улучшению качества правовой помощи, однако последствия принятия этих поправок будут негативными.
Наделение адвоката возможностью собирать доказательства, даже если оно подано в формате права, неминуемо приведет к переходу части бремени доказывания на адвоката, а значит, и на его доверителя. Между тем задача защитника — оспаривать представленные доказательства вины, а бремя ее доказывания возложено на правоохранительные органы. Если отступить от этой формулы, то произойдет нивелирование презумпции невиновности.
Сбор доказательств — это полномочие публичной власти. Наделяя им адвокатов, государство идет по пути включения адвокатской корпорации в иерархическую систему государственного управления. Это видно на уровне терминологии законопроекта: «Адвокаты, совершившие административное правонарушение, предусмотренное настоящей статьей, несут административную ответственность как должностные лица». Поэтому, если этот закон будет принят, мы увидим огосударствление адвокатуры.
Еще один риск, заложенный в законопроекте, — это расширение инструментов влияния на адвокатов. Согласно документу, адвокаты станут субъектами административной ответственности, предусмотренной ст.13.14 КоАП РФ (разглашение информации с ограниченным доступом). Органы следствия получат возможность использовать этот инструмент, если адвокаты предъявят документы, полученные в результате адвокатского запроса от государственных органов. В качестве прецедента можно привести дело адвоката Бориса Кузнецова. Уголовное преследование по делу о нарушении государственной тайны началось в отношении него после того, как он предоставил в Конституционный суд документы, свидетельствующие о незаконном прослушивании государственными органами разговоров его доверителя.
Таким образом, опасности для адвокатуры, которые возникают в случае принятия этого законопроекта, велики, а польза от детальной регламентации адвокатского запроса — минимальна. Надежды, что введение административной ответственности за отказ от ответа на адвокатский запрос приведет к бесперебойной работе этого института, безосновательны. Достаточно вспомнить практику существования и юридически более сильно защищенных запросов, например, депутатского. Она показывает, что шанс адвоката вовремя получить ответ на свой запрос невелик. Кроме того, закон вводит значительный перечень ограничений в отношении адвокатского запроса, что дает возможность должностным лицам мотивированно отказать адвокату в предоставлении информации.
В итоге более чем обоснованным будет вывод, что введение более детальной законодательной регламентации института адвокатского запроса хороших перспектив не имеет. В лучшем случае их будут продолжать игнорировать, а в худшем условия ведения адвокатской деятельности сильно усложнятся и, как следствие, произойдет снижение качества услуг.
Законопроект предполагает более скрупулезную регламентацию института адвокатского запроса. На первый взгляд, это выглядит как расширение прав и, значит, должно привести к улучшению качества правовой помощи, однако последствия принятия этих поправок будут негативными.
Наделение адвоката возможностью собирать доказательства, даже если оно подано в формате права, неминуемо приведет к переходу части бремени доказывания на адвоката, а значит, и на его доверителя. Между тем задача защитника — оспаривать представленные доказательства вины, а бремя ее доказывания возложено на правоохранительные органы. Если отступить от этой формулы, то произойдет нивелирование презумпции невиновности.
Сбор доказательств — это полномочие публичной власти. Наделяя им адвокатов, государство идет по пути включения адвокатской корпорации в иерархическую систему государственного управления. Это видно на уровне терминологии законопроекта: «Адвокаты, совершившие административное правонарушение, предусмотренное настоящей статьей, несут административную ответственность как должностные лица». Поэтому, если этот закон будет принят, мы увидим огосударствление адвокатуры.
Еще один риск, заложенный в законопроекте, — это расширение инструментов влияния на адвокатов. Согласно документу, адвокаты станут субъектами административной ответственности, предусмотренной ст.13.14 КоАП РФ (разглашение информации с ограниченным доступом). Органы следствия получат возможность использовать этот инструмент, если адвокаты предъявят документы, полученные в результате адвокатского запроса от государственных органов. В качестве прецедента можно привести дело адвоката Бориса Кузнецова. Уголовное преследование по делу о нарушении государственной тайны началось в отношении него после того, как он предоставил в Конституционный суд документы, свидетельствующие о незаконном прослушивании государственными органами разговоров его доверителя.
Таким образом, опасности для адвокатуры, которые возникают в случае принятия этого законопроекта, велики, а польза от детальной регламентации адвокатского запроса — минимальна. Надежды, что введение административной ответственности за отказ от ответа на адвокатский запрос приведет к бесперебойной работе этого института, безосновательны. Достаточно вспомнить практику существования и юридически более сильно защищенных запросов, например, депутатского. Она показывает, что шанс адвоката вовремя получить ответ на свой запрос невелик. Кроме того, закон вводит значительный перечень ограничений в отношении адвокатского запроса, что дает возможность должностным лицам мотивированно отказать адвокату в предоставлении информации.
В итоге более чем обоснованным будет вывод, что введение более детальной законодательной регламентации института адвокатского запроса хороших перспектив не имеет. В лучшем случае их будут продолжать игнорировать, а в худшем условия ведения адвокатской деятельности сильно усложнятся и, как следствие, произойдет снижение качества услуг.
On February 6, 2016, a draft federal law was included in the State Duma, which, among other things, changes the regulation of the institute of a lawyer's request [1]. The task of the legislator is declared in the name of the document - improving the quality of qualified legal assistance. However, the study of the document shows that the adoption of amendments will lead to a diametrically opposite result.
The bill implies a more scrupulous regulation of the Institute of Law Request. At first glance, this looks like an expansion of rights and, therefore, should lead to an improvement in the quality of legal assistance, but the consequences of the adoption of these amendments will be negative.
The endowment of a lawyer with the opportunity to collect evidence, even if it is submitted in the format of law, will inevitably lead to the transition of a part of the burden of proof of a lawyer, and hence his principal. Meanwhile, the task of the defender is to dispute the evidence of guilt, and the burden of its proof is assigned to law enforcement agencies. If you deviate from this formula, then the presumption of innocence will occur.
The collection of evidence is the authority of public power. Having endowed them with lawyers, the state is on the path of inclusion of a lawyer corporation in the hierarchical system of public administration. This can be seen at the level of the terminology of the bill: "Lawyers who have committed an administrative offense under this article bear administrative liability as officials." Therefore, if this law is adopted, we will see the state advocacy of the advocacy.
Another risk laid down in the bill is the expansion of the tools of influence on lawyers. According to the document, lawyers will become subjects of administrative responsibility provided for in Article 13.14 of the Administrative Code of the Russian Federation (disclosure of information with limited access). The investigating authorities will have the opportunity to use this tool if lawyers present documents received as a result of a lawyer's request from state bodies. As a precedent, one can cite the case of lawyer Boris Kuznetsov. The criminal prosecution in the case of violation of state secrets began against him after he provided documents in the Constitutional Court indicating the illegal listening to the state bodies of his principal.
Thus, the dangers for the advocacy that arise in the case of the adoption of this bill are great, and the benefits of the detailed regulation of the lawyer's request are minimal. The hopes that the introduction of administrative responsibility for refusing to respond to a lawyer will lead to the uninterrupted work of this institute is unfounded. It is enough to recall the practice of existence and legally more protected requests, for example, deputy. She shows that a lawyer’s chance to get a response to his request is small in time. In addition, the law introduces a significant list of restrictions on the lawyer's request, which makes it possible for officials to be motivated to refuse the lawyer to provide information.
As a result, the conclusion will be more than justified that the introduction of a more detailed legislative regulation of the institute of a lawyer request has no good prospects. In the best case, they will continue to be ignored, and under the worst conditions of conducting advocacy, they will greatly become more complicated and, as a result, a decrease in the quality of services will occur.
The bill implies a more scrupulous regulation of the Institute of Law Request. At first glance, this looks like an expansion of rights and, therefore, should lead to an improvement in the quality of legal assistance, but the consequences of the adoption of these amendments will be negative.
The endowment of a lawyer with the opportunity to collect evidence, even if it is submitted in the format of law, will inevitably lead to the transition of a part of the burden of proof of a lawyer, and hence his principal. Meanwhile, the task of the defender is to dispute the evidence of guilt, and the burden of its proof is assigned to law enforcement agencies. If you deviate from this formula, then the presumption of innocence will occur.
The collection of evidence is the authority of public power. Having endowed them with lawyers, the state is on the path of inclusion of a lawyer corporation in the hierarchical system of public administration. This can be seen at the level of the terminology of the bill: "Lawyers who have committed an administrative offense under this article bear administrative liability as officials." Therefore, if this law is adopted, we will see the state advocacy of the advocacy.
Another risk laid down in the bill is the expansion of the tools of influence on lawyers. According to the document, lawyers will become subjects of administrative responsibility provided for in Article 13.14 of the Administrative Code of the Russian Federation (disclosure of information with limited access). The investigating authorities will have the opportunity to use this tool if lawyers present documents received as a result of a lawyer's request from state bodies. As a precedent, one can cite the case of lawyer Boris Kuznetsov. The criminal prosecution in the case of violation of state secrets began against him after he provided documents in the Constitutional Court indicating the illegal listening to the state bodies of his principal.
Thus, the dangers for the advocacy that arise in the case of the adoption of this bill are great, and the benefits of the detailed regulation of the lawyer's request are minimal. The hopes that the introduction of administrative responsibility for refusing to respond to a lawyer will lead to the uninterrupted work of this institute is unfounded. It is enough to recall the practice of existence and legally more protected requests, for example, deputy. She shows that a lawyer’s chance to get a response to his request is small in time. In addition, the law introduces a significant list of restrictions on the lawyer's request, which makes it possible for officials to be motivated to refuse the lawyer to provide information.
As a result, the conclusion will be more than justified that the introduction of a more detailed legislative regulation of the institute of a lawyer request has no good prospects. In the best case, they will continue to be ignored, and under the worst conditions of conducting advocacy, they will greatly become more complicated and, as a result, a decrease in the quality of services will occur.
Другие песни исполнителя: