Николай Никифоров - Декабрь
текст песни
29
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Николай Никифоров - Декабрь - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Посвящается неизвестной жертве межнациональных столкновений в декабре 2010 года.
I. Игра в снежки.
Смотришь в небо:
Грязное, злое, бездарное,
Без звезды и проблеска,
Без солнца и без луны.
На районе тепло,
В центре, кажется, холодно;
Ты ничего не слышишь,
Вытекаешь, едва шевелишься.
На тебе нет лица,
На его отсутствие наступает сапог.
Кто ты был?
Кому теперь это нужно?
Не тебе, наверное:
Время — битый калейдоскоп,
Ты — это точно не ты.
Окно, река,
Лицо, снежки.
Светка, дай поцеловать;
Все другие — дураки.
Губы липнут к стеклу,
В телевизоре пьяный махает пальцем,
Новый год,
В диком городе заблудились танки,
Танки, посланные алкоголиком
Убивать детей.
Кто-то вышел на площади,
Там сплошной фейерверк.
Водка льет рекой,
Заливает родные лица,
Огурцы на столе,
Под столом, вероятно,
Твой отец.
После каникул
Страшно стало в школу ходить,
До ужаса захотелось
Найти своих, успокоиться,
Завести тяжелые сапоги,
Отработать удар кастетом,
Научить Светку,
Чтобы по сторонам не глазела.
Четкость взглядов,
Четкость походки —
Решают.
Кто не спрятался,
Сукаблядь,
Виноват!
Тогда, кажется, ты и умер;
После
Видел много снов:
Квартиры, машины, телки,
Выходные в Париже,
Каникулы на луне.
Кто убил тебя, сам-то знаешь?
Алкоголик из телевизора?
Военрук? Замдекана? Отец?
Объясни мне, посмертник,
Кто съел твою душу?
Передача “Намедни”?
Pulp Fiction?
Виктор Пелевин?
Передача про это?
Выходные с Диснеем?
Корреспондент Лошак?
Или раньше:
Снайперы, стадионы,
Трупы в подвалах без счета,
Кокаин просил подождать,
Банкиры и яблоки,
Коричнево-красные
На снегу.
Что за голоса?
Почему они говорят как газеты?
Что за ветер?
Что за пение птиц?
Сумасшедшее, белое, светлое
Бьется в стенку тюрьмы:
Ты приговорен к побегу,
Катишься в гроб ступеньками.
Очень страшно,
И страх твой
Смелее и лучше любви.
II. Метель.
Барин!
Так она говорит
Эта снежная рожа
Барин! Что покажу!
Барин! Что расскажу!
Сюда!
Видишь, вот он:
Тайный град Китеж
Из стройного, смелого дерева;
Никаких гвоздей!
За городом — лесоповал.
Рядом темный лес:
Защита от Наполеона,
От немца, от скуки.
Поднимается в нужный час
И идет на врага сам собой
(На твоих, конечно, плечах:
Ты, дурило окопное,
Обмороженный муравей,
Подвижник Святой Стрекозы).
Дни и ночи здесь бесконечны
Как подвиг калеки,
Настоящего человека,
Безногого летуна,
Ползущего в небо
На казенной тележке.
Так было задумано от начала:
Мы -- гордое племя Севера,
Наша стать особенная,
Закованная в мразь болот.
Север вреден для негра;
Тот для согрева
Сочиняет вирши про серафимов
Или песни про Вавилон,
Взывает к кусту на горе.
Умный в горы не ходит,
Обходит их стороной,
Бережет шинель смолоду,
Своему носу сторож,
Ни толстый, ни тонкий...
Но зачем про умного
Говорить с тобой, дураком.
III. Зимний путь.
Много света. Это и называется: умер.
Ино побредем, Михайловна,
Голосов не слышно, слышен один только голос,
Не молчит, не останавливается, не объясняет — зовет.
Мы идем, нам сказано, что родился младенец,
Далеко, за оврагом, за снежной пустыней,
За железной дорогой,
За мертвым отравленным мхом.
Воздух колется, темнота лезет в уши,
Мы идем на восток,
Кажется, скоро — Китай.
Поцелуй меня в губы,
Будь сегодня со мной, Михайловна,
Мы горим огнем, и этот огонь — земля.
Объясни, Михайловна,
Почему нас пугали младенцем,
Зачем его звали зверем,
Почему он воет волчонком,
Надыши мне небо,
Я хочу знать где он.
Ничего не знаем,
Тихо поют планеты,
Звезды сыпят пылью,
Мы идем, Михайловна,
Мы идем.
I. Игра в снежки.
Смотришь в небо:
Грязное, злое, бездарное,
Без звезды и проблеска,
Без солнца и без луны.
На районе тепло,
В центре, кажется, холодно;
Ты ничего не слышишь,
Вытекаешь, едва шевелишься.
На тебе нет лица,
На его отсутствие наступает сапог.
Кто ты был?
Кому теперь это нужно?
Не тебе, наверное:
Время — битый калейдоскоп,
Ты — это точно не ты.
Окно, река,
Лицо, снежки.
Светка, дай поцеловать;
Все другие — дураки.
Губы липнут к стеклу,
В телевизоре пьяный махает пальцем,
Новый год,
В диком городе заблудились танки,
Танки, посланные алкоголиком
Убивать детей.
Кто-то вышел на площади,
Там сплошной фейерверк.
Водка льет рекой,
Заливает родные лица,
Огурцы на столе,
Под столом, вероятно,
Твой отец.
После каникул
Страшно стало в школу ходить,
До ужаса захотелось
Найти своих, успокоиться,
Завести тяжелые сапоги,
Отработать удар кастетом,
Научить Светку,
Чтобы по сторонам не глазела.
Четкость взглядов,
Четкость походки —
Решают.
Кто не спрятался,
Сукаблядь,
Виноват!
Тогда, кажется, ты и умер;
После
Видел много снов:
Квартиры, машины, телки,
Выходные в Париже,
Каникулы на луне.
Кто убил тебя, сам-то знаешь?
Алкоголик из телевизора?
Военрук? Замдекана? Отец?
Объясни мне, посмертник,
Кто съел твою душу?
Передача “Намедни”?
Pulp Fiction?
Виктор Пелевин?
Передача про это?
Выходные с Диснеем?
Корреспондент Лошак?
Или раньше:
Снайперы, стадионы,
Трупы в подвалах без счета,
Кокаин просил подождать,
Банкиры и яблоки,
Коричнево-красные
На снегу.
Что за голоса?
Почему они говорят как газеты?
Что за ветер?
Что за пение птиц?
Сумасшедшее, белое, светлое
Бьется в стенку тюрьмы:
Ты приговорен к побегу,
Катишься в гроб ступеньками.
Очень страшно,
И страх твой
Смелее и лучше любви.
II. Метель.
Барин!
Так она говорит
Эта снежная рожа
Барин! Что покажу!
Барин! Что расскажу!
Сюда!
Видишь, вот он:
Тайный град Китеж
Из стройного, смелого дерева;
Никаких гвоздей!
За городом — лесоповал.
Рядом темный лес:
Защита от Наполеона,
От немца, от скуки.
Поднимается в нужный час
И идет на врага сам собой
(На твоих, конечно, плечах:
Ты, дурило окопное,
Обмороженный муравей,
Подвижник Святой Стрекозы).
Дни и ночи здесь бесконечны
Как подвиг калеки,
Настоящего человека,
Безногого летуна,
Ползущего в небо
На казенной тележке.
Так было задумано от начала:
Мы -- гордое племя Севера,
Наша стать особенная,
Закованная в мразь болот.
Север вреден для негра;
Тот для согрева
Сочиняет вирши про серафимов
Или песни про Вавилон,
Взывает к кусту на горе.
Умный в горы не ходит,
Обходит их стороной,
Бережет шинель смолоду,
Своему носу сторож,
Ни толстый, ни тонкий...
Но зачем про умного
Говорить с тобой, дураком.
III. Зимний путь.
Много света. Это и называется: умер.
Ино побредем, Михайловна,
Голосов не слышно, слышен один только голос,
Не молчит, не останавливается, не объясняет — зовет.
Мы идем, нам сказано, что родился младенец,
Далеко, за оврагом, за снежной пустыней,
За железной дорогой,
За мертвым отравленным мхом.
Воздух колется, темнота лезет в уши,
Мы идем на восток,
Кажется, скоро — Китай.
Поцелуй меня в губы,
Будь сегодня со мной, Михайловна,
Мы горим огнем, и этот огонь — земля.
Объясни, Михайловна,
Почему нас пугали младенцем,
Зачем его звали зверем,
Почему он воет волчонком,
Надыши мне небо,
Я хочу знать где он.
Ничего не знаем,
Тихо поют планеты,
Звезды сыпят пылью,
Мы идем, Михайловна,
Мы идем.
Dedicated to the unknown victim of interethnic clashes in December 2010.
I. Game in snowballs.
You look at the sky:
Dirty, evil, mediocre,
Without a star and glimpse,
Without the sun and without the moon.
In the area is warm,
It seems cold in the center;
You don't hear anything
You flow, barely move.
There is no face on you
On his absence, there is a boot.
Who were you?
Who needs it now?
Not for you, probably:
Time - broken kaleidoscope,
You are definitely not you.
Window, river,
Face, snowballs.
Sveta, let me kiss;
All the others are fools.
Lips stick to the glass,
In TV, a drunken one waves a finger,
New Year,
Tanks got lost in the wild city,
Alcoholic tanks
Kill children.
Someone went out in the square
There is a solid fireworks.
Vodka pours a river,
Pouring native faces
Cucumbers on the table,
Under the table, probably
Your father.
After holidays
It became scary to go to school,
I wanted to horror
Find your own, calm down
Take heavy boots,
Work out a stab with a brass knife,
To teach Svetka,
So that it does not look around.
The clarity of views,
The clarity of the gait -
They decide.
Who did not hide
Suchabaches,
To blame!
Then, it seems, you died;
After
I saw a lot of dreams:
Apartments, cars, chicks,
Weekend in Paris,
Vacations on the moon.
Who killed you, you know?
Alcoholic from TV?
Military instruction? Deputy deed? Father?
Explain to me, posthumous
Who ate your soul?
Transfer “Hurse”?
Pulp Fiction?
Victor Pelevin?
Transfer about this?
Weekend with Disney?
Correspondent Loshak?
Or earlier:
Snipers, stadiums,
Corpses in basements without account
Cocaine asked to wait
Bankers and apples,
Brown red
On snow.
What votes?
Why do they say like newspapers?
What kind of wind?
What kind of bird singing?
Crazy, white, bright
Beats to the wall of the prison:
You are sentenced to run
You roll into the coffin with steps.
Very scary,
And your fear
Bolder and better than love.
II. Blizzard.
Barin!
So she says
This snow mug
Barin! What will show!
Barin! What will I tell you!
Here!
You see, here he is:
Secret City Kitezh
From slender, bold wood;
No nails!
Outside the city - forested.
Nearby Dark Forest:
Napoleon protection,
From the German, from boredom.
Rises at the right hour
And goes to the enemy by itself
(On your shoulders, of course:
You, foolish,
Frostbitten ant
The ascetic of the holy dragonfly).
Days and nights are endless here
As a feat of cripple,
A real person,
Legless flyer,
Creeping into the sky
On the state -owned cart.
So it was conceived from the beginning:
We are the proud tribe of the north
Ours to become special
Closed into the scum of swamps.
The north is harmful to the Negro;
He for heating
Composes virshs about seraphims
Or songs about Babylon,
Cases to the bush on the mountain.
Smart does not go to the mountains
Bypasses them
Saves the overcoat with a young man
Your nose is a watchman
Neither fat nor thin ...
But why about smart
Talk to you, fool.
III. Winter path.
A lot of light. This is called: died.
We will defeat, Mikhailovna,
There are no voices, only one voice is heard,
It is not silent, does not stop, does not explain - calls.
We are coming, it is told that the baby was born,
Far, behind the ravine, behind the snow desert,
Behind the railway,
For dead poisoned moss.
The air is pricking, the darkness climbs into the ears,
We go east
It seems soon - China.
Kiss my lips,
Be with me today, Mikhailovna,
We burn with fire, and this fire is the earth.
Explain, Mikhailovna,
Why we were scared by a baby,
Why was he called a beast,
Why is he howling a wolf cub
Nadies to me the sky
I want to know where he is.
We know nothing
Singing the planets quietly
Stars are pouring dust
We are coming, Mikhailovna,
We are going.
I. Game in snowballs.
You look at the sky:
Dirty, evil, mediocre,
Without a star and glimpse,
Without the sun and without the moon.
In the area is warm,
It seems cold in the center;
You don't hear anything
You flow, barely move.
There is no face on you
On his absence, there is a boot.
Who were you?
Who needs it now?
Not for you, probably:
Time - broken kaleidoscope,
You are definitely not you.
Window, river,
Face, snowballs.
Sveta, let me kiss;
All the others are fools.
Lips stick to the glass,
In TV, a drunken one waves a finger,
New Year,
Tanks got lost in the wild city,
Alcoholic tanks
Kill children.
Someone went out in the square
There is a solid fireworks.
Vodka pours a river,
Pouring native faces
Cucumbers on the table,
Under the table, probably
Your father.
After holidays
It became scary to go to school,
I wanted to horror
Find your own, calm down
Take heavy boots,
Work out a stab with a brass knife,
To teach Svetka,
So that it does not look around.
The clarity of views,
The clarity of the gait -
They decide.
Who did not hide
Suchabaches,
To blame!
Then, it seems, you died;
After
I saw a lot of dreams:
Apartments, cars, chicks,
Weekend in Paris,
Vacations on the moon.
Who killed you, you know?
Alcoholic from TV?
Military instruction? Deputy deed? Father?
Explain to me, posthumous
Who ate your soul?
Transfer “Hurse”?
Pulp Fiction?
Victor Pelevin?
Transfer about this?
Weekend with Disney?
Correspondent Loshak?
Or earlier:
Snipers, stadiums,
Corpses in basements without account
Cocaine asked to wait
Bankers and apples,
Brown red
On snow.
What votes?
Why do they say like newspapers?
What kind of wind?
What kind of bird singing?
Crazy, white, bright
Beats to the wall of the prison:
You are sentenced to run
You roll into the coffin with steps.
Very scary,
And your fear
Bolder and better than love.
II. Blizzard.
Barin!
So she says
This snow mug
Barin! What will show!
Barin! What will I tell you!
Here!
You see, here he is:
Secret City Kitezh
From slender, bold wood;
No nails!
Outside the city - forested.
Nearby Dark Forest:
Napoleon protection,
From the German, from boredom.
Rises at the right hour
And goes to the enemy by itself
(On your shoulders, of course:
You, foolish,
Frostbitten ant
The ascetic of the holy dragonfly).
Days and nights are endless here
As a feat of cripple,
A real person,
Legless flyer,
Creeping into the sky
On the state -owned cart.
So it was conceived from the beginning:
We are the proud tribe of the north
Ours to become special
Closed into the scum of swamps.
The north is harmful to the Negro;
He for heating
Composes virshs about seraphims
Or songs about Babylon,
Cases to the bush on the mountain.
Smart does not go to the mountains
Bypasses them
Saves the overcoat with a young man
Your nose is a watchman
Neither fat nor thin ...
But why about smart
Talk to you, fool.
III. Winter path.
A lot of light. This is called: died.
We will defeat, Mikhailovna,
There are no voices, only one voice is heard,
It is not silent, does not stop, does not explain - calls.
We are coming, it is told that the baby was born,
Far, behind the ravine, behind the snow desert,
Behind the railway,
For dead poisoned moss.
The air is pricking, the darkness climbs into the ears,
We go east
It seems soon - China.
Kiss my lips,
Be with me today, Mikhailovna,
We burn with fire, and this fire is the earth.
Explain, Mikhailovna,
Why we were scared by a baby,
Why was he called a beast,
Why is he howling a wolf cub
Nadies to me the sky
I want to know where he is.
We know nothing
Singing the planets quietly
Stars are pouring dust
We are coming, Mikhailovna,
We are going.
Другие песни исполнителя: