ОЛЕГ ЛАВРОВ - МУЗЫКАНТ
текст песни
50
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
ОЛЕГ ЛАВРОВ - МУЗЫКАНТ - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Жил один музыкант на свете,
Слепорожденный, но счастливый:
У него была вера в сердце,
Как большие святые крылья.
А еще носил на плечах усталых
Не одежду, не хлеб, не злато,
А гитару – чем был богат он.
Был он молод и духом весел:
Он, не видя земной дороги,
Вел людей по тропе небесной,
Воспевая псалмы о Боге.
И, когда его пальцы только
Струн касались – вонзалась звонко
Песня в сердце стрелой горячей,
И душа наполнялась плачем!
Так, войдя в неизвестный город,
Он на площади пел о небе.
И людьми наполнялась площадь,
Словно житница в жатву – хлебом.
В этот день во дворце вельможи
Знатный пир состоятся должен.
Одного не хватало только:
Музыканта к речам застольным.
Есть оркестр при дворце вельможи –
Для веселых и шумных танцев;
Только сердце коснуться не может
Ни один из его музыкантов.
Вот, сидит он в раздумьях горьких,
Вдруг, один из его придворных
Разрешенья о слове просит
И о бедном слепце доносит.
«Приведите!» - вскричал вельможа,
И отправил солдат с придворным.
Вот, выходят они на площадь,
И идут сквозь толпу проворно.
Подойдя, музыканта легонько
По плечу постучали ладонью.
Песня дивная прекратилась,
И спросил музыкант: «Что случилось?»
Как нежданного грома звуки:
«Собирайся, да побыстрее!»
И схватили его под руки…
Между тем, уже гости чинно
Занимали места в гостиной;
И на сердце хозяин знатный
Ждал развязки весьма приятной.
Объявили начало пира.
Взор вельможа с дверей не сводит.
Вдруг солдаты его торопливо
С музыкантом слепым заходят.
Тишина воцарилась внезапно.
«Господин! Мы нашли музыканта!
Как он пел – горожане дивились!» -
И, оставив его, удалились.
«Слушай друг!» - обратился вельможа, -
«Знаю, сердце заставить может
Прослезиться твоя гитара.
Но я знаю и то, что всюду
Лишь о Боге поешь ты людям…»
И звучал его голос строго:
«О любви нам играй, не о Боге!»
«Гнев к душе твоей да не пристанет,
Господин! – музыкант ответил. –
Я могу ли Того не славить,
Кто псалмы вложил в руки эти?!»
Опоясан улыбкой нежной, -
Его голос струился песней.
«Бог – Любовь! Я о том играю,
И другой я любви не знаю!»
Пред гостями таким ответом
Был постыжен вельможа гордый,
Он вскликнул: «Ты руки эти
Потеряешь, наглец, сегодня!
Стража! – крикнул, - Его возьмите,
И сегодня же рук лишите!
Пусть никто не посмеет более
Противиться моей воле!»
«Значит это угодно Богу, -
Отвечал музыкант спокойно, -
Я воспел Ему очень много
И, наверно, уже довольно…
Только прежде, чем казнь свершится,
Пока жизнь в руках теплится,
Господин, я прошу позволить
Песнь последнюю мне исполнить!»
«Уведите! – вскричал он снова. –
И продолжим теперь веселье!»
Но в гостиной поднялся гомон:
Гости слушать певца хотели!
И умерил свой гнев вельможа,
И сказал музыканту: «Можно!»
Смолкли гости в огромном зале,
Будто слушая, не дышали…
А слепой поднял очи к небу
И сказал: «Боже, мой! Прославься!
Мне дороже насущного хлеба
Струн для славы Твоей касаться!»
Зазвенела в руках гитара,
И запела, и зарыдала,
Его голос полился песней
О чудесной стране небесной…
Когда пальцы остановились
На последнем аккорде песни,
Эта музыка эхом вилась,
Наполняя каждое сердце.
И никто не посмел движеньем
Оборвать тишины круженье…
Музыкант же, псалом исполня,
Пред собой протянул ладони…
Но вельможа, скрывая слезы,
Вопросил: «Кто учил тебя песням?»
И сказал музыкант: «Жив Бог мой!
Мой учитель – Отец небесный!»
И поднялся хозяин пира:
«Жив твой Бог, музыкант! Иди с миром!»
«Вновь мне послана милость свыше!» -
Произнес музыкант и вышел.
Слепорожденный, но счастливый:
У него была вера в сердце,
Как большие святые крылья.
А еще носил на плечах усталых
Не одежду, не хлеб, не злато,
А гитару – чем был богат он.
Был он молод и духом весел:
Он, не видя земной дороги,
Вел людей по тропе небесной,
Воспевая псалмы о Боге.
И, когда его пальцы только
Струн касались – вонзалась звонко
Песня в сердце стрелой горячей,
И душа наполнялась плачем!
Так, войдя в неизвестный город,
Он на площади пел о небе.
И людьми наполнялась площадь,
Словно житница в жатву – хлебом.
В этот день во дворце вельможи
Знатный пир состоятся должен.
Одного не хватало только:
Музыканта к речам застольным.
Есть оркестр при дворце вельможи –
Для веселых и шумных танцев;
Только сердце коснуться не может
Ни один из его музыкантов.
Вот, сидит он в раздумьях горьких,
Вдруг, один из его придворных
Разрешенья о слове просит
И о бедном слепце доносит.
«Приведите!» - вскричал вельможа,
И отправил солдат с придворным.
Вот, выходят они на площадь,
И идут сквозь толпу проворно.
Подойдя, музыканта легонько
По плечу постучали ладонью.
Песня дивная прекратилась,
И спросил музыкант: «Что случилось?»
Как нежданного грома звуки:
«Собирайся, да побыстрее!»
И схватили его под руки…
Между тем, уже гости чинно
Занимали места в гостиной;
И на сердце хозяин знатный
Ждал развязки весьма приятной.
Объявили начало пира.
Взор вельможа с дверей не сводит.
Вдруг солдаты его торопливо
С музыкантом слепым заходят.
Тишина воцарилась внезапно.
«Господин! Мы нашли музыканта!
Как он пел – горожане дивились!» -
И, оставив его, удалились.
«Слушай друг!» - обратился вельможа, -
«Знаю, сердце заставить может
Прослезиться твоя гитара.
Но я знаю и то, что всюду
Лишь о Боге поешь ты людям…»
И звучал его голос строго:
«О любви нам играй, не о Боге!»
«Гнев к душе твоей да не пристанет,
Господин! – музыкант ответил. –
Я могу ли Того не славить,
Кто псалмы вложил в руки эти?!»
Опоясан улыбкой нежной, -
Его голос струился песней.
«Бог – Любовь! Я о том играю,
И другой я любви не знаю!»
Пред гостями таким ответом
Был постыжен вельможа гордый,
Он вскликнул: «Ты руки эти
Потеряешь, наглец, сегодня!
Стража! – крикнул, - Его возьмите,
И сегодня же рук лишите!
Пусть никто не посмеет более
Противиться моей воле!»
«Значит это угодно Богу, -
Отвечал музыкант спокойно, -
Я воспел Ему очень много
И, наверно, уже довольно…
Только прежде, чем казнь свершится,
Пока жизнь в руках теплится,
Господин, я прошу позволить
Песнь последнюю мне исполнить!»
«Уведите! – вскричал он снова. –
И продолжим теперь веселье!»
Но в гостиной поднялся гомон:
Гости слушать певца хотели!
И умерил свой гнев вельможа,
И сказал музыканту: «Можно!»
Смолкли гости в огромном зале,
Будто слушая, не дышали…
А слепой поднял очи к небу
И сказал: «Боже, мой! Прославься!
Мне дороже насущного хлеба
Струн для славы Твоей касаться!»
Зазвенела в руках гитара,
И запела, и зарыдала,
Его голос полился песней
О чудесной стране небесной…
Когда пальцы остановились
На последнем аккорде песни,
Эта музыка эхом вилась,
Наполняя каждое сердце.
И никто не посмел движеньем
Оборвать тишины круженье…
Музыкант же, псалом исполня,
Пред собой протянул ладони…
Но вельможа, скрывая слезы,
Вопросил: «Кто учил тебя песням?»
И сказал музыкант: «Жив Бог мой!
Мой учитель – Отец небесный!»
И поднялся хозяин пира:
«Жив твой Бог, музыкант! Иди с миром!»
«Вновь мне послана милость свыше!» -
Произнес музыкант и вышел.
There lived one musician in the world
Blind, but happy:
He had a faith in his heart,
Like large holy wings.
And also wore tired
Not clothes, not bread, not gold,
And the guitar - what he was rich in.
He was young and cheerful:
He, not seeing the earthly road,
He led people along the heavenly path,
Singing the psalms about God.
And when his fingers only
Strings touched - pierced loudly
Song in the heart of hot arrow,
And the soul was filled with crying!
So, having entered an unknown city,
He sang in the square about the sky.
And the square was filled with people,
Like a grave in a harvest - bread.
On this day in the palace of the nobleman
A noble feast will take place.
One was not enough only:
The musician to the speeches of the table.
There is an orchestra at the nobleman palace -
For funny and noisy dances;
Only the heart cannot touch
None of his musicians.
Here, he sits in thoughts of bitter ones,
Suddenly, one of his courtiers
Permits about the word asks
And he reports about the poor blind.
"Give!" cried the nobleman
And he sent a soldier with the court.
Here, they go to the square,
And they go through the crowd quickly.
Approaching the musician lightly
They knocked on the shoulder with a palm.
The song is marvelous stopped
And the musician asked: "What happened?"
Like an unexpected thunder, sounds:
"Get ready, but quickly!"
And grabbed him under his arms ...
Meanwhile, already guests
They took places in the living room;
And the master is noble on the heart
I waited for the denouement very pleasant.
The beginning of the feast was announced.
The gaze of nobles from the doors does not bring.
Suddenly the soldiers hastily
They come in with the musician blind.
Silence reigned suddenly.
“Mr.! We found a musician!
How he sang - the townspeople were wondering! " -
And, leaving him, they retired.
"Listen to friend!" - turned the nobleman, - -
“I know, my heart can make
Your guitar is wolled.
But I know that everywhere
Only about God you sing to people ... "
And his voice sounded strictly:
"Play us about love, not about God!"
“Anger to your soul does not bother
Mr.! - The musician answered. -
Can I not praise it,
Who put these psalms in their hands?! "
Surrendered with a tender smile, -
His voice flowed with a song.
“God is love! I'm playing about that
And I don't know another love! "
Before guests with such an answer
The nobleman proud was shameful,
He scattered: “You are these hands
You lose, insolent, today!
Guard! - shouted, - take him,
And today deprive your hands!
Let no one dares anymore
Turn over to my will! "
“So this pleases God,”
The musician answered calmly, -
I sang a lot to him
And, probably, already enough ...
Only before the execution is done,
While life is in hand,
Mr., I ask you to allow
I have the last to fulfill the last song! "
“Take off! He cried out again. -
And now we will continue the fun! "
But the Homon rose in the living room:
Guests wanted to listen to the singer!
And he measured his anger of the nobleman,
And he said to the musician: "You can!"
The guests in the huge hall fell silent,
As if listening, they did not breathe ...
And the blind raised his eyes to the sky
And he said: “God, mine! Glue!
I am more expensive than pressing bread
Strings for your glory to touch! "
The guitar rang in the hands,
And sang and sobbed,
His voice poured with a song
About the wonderful country of heaven ...
When the fingers stopped
On the last chord of songs,
This music echoed,
Filling every heart.
And no one dared with a movement
To cut off the silence of the circle ...
The musician, the psalm execution,
He held out his palms in front of him ...
But the nobleman, hiding the tears,
Asked: "Who taught you to songs?"
And the musician said: “My God is alive!
My teacher is heavenly father! ”
And the owner of the feast rose:
“Your God is alive, musician! Go in the world! "
"Again, mercy from above was sent to me!" -
The musician said and went out.
Blind, but happy:
He had a faith in his heart,
Like large holy wings.
And also wore tired
Not clothes, not bread, not gold,
And the guitar - what he was rich in.
He was young and cheerful:
He, not seeing the earthly road,
He led people along the heavenly path,
Singing the psalms about God.
And when his fingers only
Strings touched - pierced loudly
Song in the heart of hot arrow,
And the soul was filled with crying!
So, having entered an unknown city,
He sang in the square about the sky.
And the square was filled with people,
Like a grave in a harvest - bread.
On this day in the palace of the nobleman
A noble feast will take place.
One was not enough only:
The musician to the speeches of the table.
There is an orchestra at the nobleman palace -
For funny and noisy dances;
Only the heart cannot touch
None of his musicians.
Here, he sits in thoughts of bitter ones,
Suddenly, one of his courtiers
Permits about the word asks
And he reports about the poor blind.
"Give!" cried the nobleman
And he sent a soldier with the court.
Here, they go to the square,
And they go through the crowd quickly.
Approaching the musician lightly
They knocked on the shoulder with a palm.
The song is marvelous stopped
And the musician asked: "What happened?"
Like an unexpected thunder, sounds:
"Get ready, but quickly!"
And grabbed him under his arms ...
Meanwhile, already guests
They took places in the living room;
And the master is noble on the heart
I waited for the denouement very pleasant.
The beginning of the feast was announced.
The gaze of nobles from the doors does not bring.
Suddenly the soldiers hastily
They come in with the musician blind.
Silence reigned suddenly.
“Mr.! We found a musician!
How he sang - the townspeople were wondering! " -
And, leaving him, they retired.
"Listen to friend!" - turned the nobleman, - -
“I know, my heart can make
Your guitar is wolled.
But I know that everywhere
Only about God you sing to people ... "
And his voice sounded strictly:
"Play us about love, not about God!"
“Anger to your soul does not bother
Mr.! - The musician answered. -
Can I not praise it,
Who put these psalms in their hands?! "
Surrendered with a tender smile, -
His voice flowed with a song.
“God is love! I'm playing about that
And I don't know another love! "
Before guests with such an answer
The nobleman proud was shameful,
He scattered: “You are these hands
You lose, insolent, today!
Guard! - shouted, - take him,
And today deprive your hands!
Let no one dares anymore
Turn over to my will! "
“So this pleases God,”
The musician answered calmly, -
I sang a lot to him
And, probably, already enough ...
Only before the execution is done,
While life is in hand,
Mr., I ask you to allow
I have the last to fulfill the last song! "
“Take off! He cried out again. -
And now we will continue the fun! "
But the Homon rose in the living room:
Guests wanted to listen to the singer!
And he measured his anger of the nobleman,
And he said to the musician: "You can!"
The guests in the huge hall fell silent,
As if listening, they did not breathe ...
And the blind raised his eyes to the sky
And he said: “God, mine! Glue!
I am more expensive than pressing bread
Strings for your glory to touch! "
The guitar rang in the hands,
And sang and sobbed,
His voice poured with a song
About the wonderful country of heaven ...
When the fingers stopped
On the last chord of songs,
This music echoed,
Filling every heart.
And no one dared with a movement
To cut off the silence of the circle ...
The musician, the psalm execution,
He held out his palms in front of him ...
But the nobleman, hiding the tears,
Asked: "Who taught you to songs?"
And the musician said: “My God is alive!
My teacher is heavenly father! ”
And the owner of the feast rose:
“Your God is alive, musician! Go in the world! "
"Again, mercy from above was sent to me!" -
The musician said and went out.
Другие песни исполнителя: