О.Митяев 1994 Письмо из Африки - 2. Печали каменного пояса
текст песни
23
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
О.Митяев 1994 Письмо из Африки - 2. Печали каменного пояса - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
А как на речке, что за лесом,
Оплошка вышла, да зазря:
Мы потопили плот с железом,
А на железе - "соболя".
Кого винить? Да вроде некого.
Кого казнить? Самих себя.
А коль бежать, так вроде некуда -
Кругом Демидова земля.
И без того не лучше каторги
Житье у нас, хоть волком вой.
А тут до смерти биты катами
Да и отправлены в забой.
Не на урок - на веки вечные.
Прощайте, птахи да гроза.
Мы цепью с тачками повенчаны,
Видать лишь зубы да глаза.
Ой, люли-люли-люшеньки,
Пропали наши душеньки.
Да кабы только мы, сердешные,
Уж сколь загублено - не счесть.
И вот прорвались беды вешние
Да норовят плотину снесть.
Пошла беда хлестать по колесу,
В Кыштыме-городе мортиры льют.
Вразнос по Каменному поясу
Пошел лихой работный люд.
В Челябе звон, гудит толпа,
Бьют благовест колокола,
Под барабан, под вой рожков
Въезжает сам Иван Грязнов.
А кто таков? Да чей такой?
Да самозванец он и вор,
Да он холоп демидовской
Пустился на обман.
Утек да прятался в листве,
Рубцы лизал, душой черствел.
Да в пугачевском воинстве
Он ноне атаман.
Уж он посажен в кресла царские,
Чинит властям крутой допрос.
С народом – все добром да ласками,
Ну а с боярами - всерьез.
Дурманит головы свобода,
Вершится справедливый суд.
Да жаль, укрылся воевода -
Качал бы брюхом на ветру.
В Челябе звон, гудит толпа,
Бьют благовест колокола.
Под барабан, под вой рожков
Справляет суд Иван Грязнов.
А кто таков?, Да чей такой?
Да долго ль по миру гулять?
Монашка старая с клюкой
Гадает за ручьем.
Гадает, да не ведает,
Что уж Емельку предали.
Кружит в степи над бедами,
Ждет крови воронье.
А как накружатся поганые
Да чрево, подлые, набьют,
Снега укроют пятна алые,
Да токмо память не сотрут.
Ох, сколько нам терпенья дадено,
Да много ль времечка пройдет? -
Поднимет Русь с дубьем, с рогатиной
За правду лыковый народ.
Ой, люли-люли-люшеньки,
Не стерпят наши душеньки.
Оплошка вышла, да зазря:
Мы потопили плот с железом,
А на железе - "соболя".
Кого винить? Да вроде некого.
Кого казнить? Самих себя.
А коль бежать, так вроде некуда -
Кругом Демидова земля.
И без того не лучше каторги
Житье у нас, хоть волком вой.
А тут до смерти биты катами
Да и отправлены в забой.
Не на урок - на веки вечные.
Прощайте, птахи да гроза.
Мы цепью с тачками повенчаны,
Видать лишь зубы да глаза.
Ой, люли-люли-люшеньки,
Пропали наши душеньки.
Да кабы только мы, сердешные,
Уж сколь загублено - не счесть.
И вот прорвались беды вешние
Да норовят плотину снесть.
Пошла беда хлестать по колесу,
В Кыштыме-городе мортиры льют.
Вразнос по Каменному поясу
Пошел лихой работный люд.
В Челябе звон, гудит толпа,
Бьют благовест колокола,
Под барабан, под вой рожков
Въезжает сам Иван Грязнов.
А кто таков? Да чей такой?
Да самозванец он и вор,
Да он холоп демидовской
Пустился на обман.
Утек да прятался в листве,
Рубцы лизал, душой черствел.
Да в пугачевском воинстве
Он ноне атаман.
Уж он посажен в кресла царские,
Чинит властям крутой допрос.
С народом – все добром да ласками,
Ну а с боярами - всерьез.
Дурманит головы свобода,
Вершится справедливый суд.
Да жаль, укрылся воевода -
Качал бы брюхом на ветру.
В Челябе звон, гудит толпа,
Бьют благовест колокола.
Под барабан, под вой рожков
Справляет суд Иван Грязнов.
А кто таков?, Да чей такой?
Да долго ль по миру гулять?
Монашка старая с клюкой
Гадает за ручьем.
Гадает, да не ведает,
Что уж Емельку предали.
Кружит в степи над бедами,
Ждет крови воронье.
А как накружатся поганые
Да чрево, подлые, набьют,
Снега укроют пятна алые,
Да токмо память не сотрут.
Ох, сколько нам терпенья дадено,
Да много ль времечка пройдет? -
Поднимет Русь с дубьем, с рогатиной
За правду лыковый народ.
Ой, люли-люли-люшеньки,
Не стерпят наши душеньки.
And as on the river, what behind the forest,
The overshoot came out, but in vain:
We sunk a raft with iron,
And on the hardware - "sable."
Who to blame? Yes, there is no one.
Who to execute? Themselves.
And if you run, so there seems to be nowhere -
Around Demidov Earth.
And no better than hard labor
Life with us, at least a wolf howl.
And then to the death of the bit Katam
Yes, and sent to the slaughter.
Not for a lesson - forever forever.
Farewell, ptachi and a thunderstorm.
We are chain with cars are affected,
Looks only teeth and eyes.
Oh, luli-lullah-noodles,
Our darms disappeared.
Yes, if we are only cordial,
How ruined - do not count.
And then the troubles broke through
Yes, they strive to downs the dam.
I went to whip the wheel,
In Kyshtim-Gorod, mortars pour.
Disposal on a stone belt
A dashing working people went.
Calling in Chelyab, the crowd is buzzing,
Beat the blessings of the bell,
Under the drum, under the howls
Ivan Gryaznov himself enters.
And who is this? Whose whose is it?
Yes, he is an impostor and a thief
Yes he is a servant of Demidovskaya
I started to deceive.
Duck, yes hid in the foliage,
The scars licked, stuck in his soul.
Yes in the Pugachevsky army
He is non -ataman.
He was put in the royal seats,
It represents a cool interrogation to the authorities.
With the people - all kind and caresses,
Well, with the boyars - seriously.
Durman's heads of freedom,
A fair trial is being made.
It's a pity, the governor took refuge -
I would download a belly in the wind.
Calling in Chelyab, the crowd is buzzing,
Beat the blessings of the bell.
Under the drum, under the howls
Coorders the court Ivan Gryaznov.
And who is that?, Whose one is?
Is it for a long time in the world?
Old nun with a key
Guesses behind a stream.
Guesses, but does not know
What did Emelyk betray.
Circles in the steppe above the troubles,
Waiting for the blood of a crow.
And how the filthy
Yes, womb, vile, they will score
Snow will tame the spots scarlet,
Yes, they will not erase the memory.
Oh, how much patience we are given,
But a lot of time will pass? -
Will raise Russia with oak, with a horn
For the truth, the bast people.
Oh, luli-lullah-noodles,
Our darling will not endure.
The overshoot came out, but in vain:
We sunk a raft with iron,
And on the hardware - "sable."
Who to blame? Yes, there is no one.
Who to execute? Themselves.
And if you run, so there seems to be nowhere -
Around Demidov Earth.
And no better than hard labor
Life with us, at least a wolf howl.
And then to the death of the bit Katam
Yes, and sent to the slaughter.
Not for a lesson - forever forever.
Farewell, ptachi and a thunderstorm.
We are chain with cars are affected,
Looks only teeth and eyes.
Oh, luli-lullah-noodles,
Our darms disappeared.
Yes, if we are only cordial,
How ruined - do not count.
And then the troubles broke through
Yes, they strive to downs the dam.
I went to whip the wheel,
In Kyshtim-Gorod, mortars pour.
Disposal on a stone belt
A dashing working people went.
Calling in Chelyab, the crowd is buzzing,
Beat the blessings of the bell,
Under the drum, under the howls
Ivan Gryaznov himself enters.
And who is this? Whose whose is it?
Yes, he is an impostor and a thief
Yes he is a servant of Demidovskaya
I started to deceive.
Duck, yes hid in the foliage,
The scars licked, stuck in his soul.
Yes in the Pugachevsky army
He is non -ataman.
He was put in the royal seats,
It represents a cool interrogation to the authorities.
With the people - all kind and caresses,
Well, with the boyars - seriously.
Durman's heads of freedom,
A fair trial is being made.
It's a pity, the governor took refuge -
I would download a belly in the wind.
Calling in Chelyab, the crowd is buzzing,
Beat the blessings of the bell.
Under the drum, under the howls
Coorders the court Ivan Gryaznov.
And who is that?, Whose one is?
Is it for a long time in the world?
Old nun with a key
Guesses behind a stream.
Guesses, but does not know
What did Emelyk betray.
Circles in the steppe above the troubles,
Waiting for the blood of a crow.
And how the filthy
Yes, womb, vile, they will score
Snow will tame the spots scarlet,
Yes, they will not erase the memory.
Oh, how much patience we are given,
But a lot of time will pass? -
Will raise Russia with oak, with a horn
For the truth, the bast people.
Oh, luli-lullah-noodles,
Our darling will not endure.
Другие песни исполнителя: