Ольга Макеева - письмо шестое
текст песни
8
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Ольга Макеева - письмо шестое - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Что ж, пора, наверное, ставить крест. Пустота такая, что всякий жест оставляет привкус прокислых щей, и досадней юношеских прыщей этот вздор, эти пышные словеса, эта память вздоха на волосах, на затылке, этот чужой задор, и призывный взгляд, и немой укор, и холодный кофе – та еще дрянь, и зачем я встала в такую рань?..
Брезжит утро - в тучах и клеверах. Здесь у нас, на простуженных северах, под конец июля почти всегда пахнет осенью, и течет вода с прохудившихся навсегда небес, снизу вверх чернеет и мокнет лес, и в канаве, шелковый пух суча, вездесущий колышется иван-чай. И недобрый ветер, и полусвет, и в сенях развешенный сухоцвет.
Это было славно – болеть тобой, ведь бумага стерпит надрыв любой, ведь ни дня без ласкового письма... Я любила многих и всех весьма, но недолго - честно сказать, пока заплеталась нежностями строка и томился страстью неловкий стих. Я забуду тебя, как забыла их, потому как перевелись слова. На дворе трава, на траве дрова.
На дровах унылый полиэтилен. Горизонт печален без перемен, и торчит осина, как перст судьбы. Домочадцы чапают по грибы, надевают куртки и сапоги, чайный пух выписывает круги над дорогой. Изредка из-за туч выползает бледный осенний луч и обратно прячется второпях, как птенец в черемуховых ветвях.
Мы увидимся вновь через десять лет, я скажу небрежно «привет-привет», и опять мучительно не пойму, отчего так плакалось в полутьму, так леталось, маялось, не спалось, пробирало дрожью сырой насквозь, и визжали, лопаясь, тормоза, и куда глядели мои глаза, и в каком-нибудь баре или кафе за прискорбный выпью плюсквамперфект.
Вот и все. Вполне завершен гештальт. Послезавтра – пыль, суета, асфальт, четких линий вечная красота, тополя, трамваи – и немота. А забытый на зиму старый дом будет гнить под снегом, скрипеть бревном, под бревном поселится дура-мышь, будет громко топать в густую тишь, будет рыскать по дому и сгрызет пачку писем, брошенную в комод...
Брезжит утро - в тучах и клеверах. Здесь у нас, на простуженных северах, под конец июля почти всегда пахнет осенью, и течет вода с прохудившихся навсегда небес, снизу вверх чернеет и мокнет лес, и в канаве, шелковый пух суча, вездесущий колышется иван-чай. И недобрый ветер, и полусвет, и в сенях развешенный сухоцвет.
Это было славно – болеть тобой, ведь бумага стерпит надрыв любой, ведь ни дня без ласкового письма... Я любила многих и всех весьма, но недолго - честно сказать, пока заплеталась нежностями строка и томился страстью неловкий стих. Я забуду тебя, как забыла их, потому как перевелись слова. На дворе трава, на траве дрова.
На дровах унылый полиэтилен. Горизонт печален без перемен, и торчит осина, как перст судьбы. Домочадцы чапают по грибы, надевают куртки и сапоги, чайный пух выписывает круги над дорогой. Изредка из-за туч выползает бледный осенний луч и обратно прячется второпях, как птенец в черемуховых ветвях.
Мы увидимся вновь через десять лет, я скажу небрежно «привет-привет», и опять мучительно не пойму, отчего так плакалось в полутьму, так леталось, маялось, не спалось, пробирало дрожью сырой насквозь, и визжали, лопаясь, тормоза, и куда глядели мои глаза, и в каком-нибудь баре или кафе за прискорбный выпью плюсквамперфект.
Вот и все. Вполне завершен гештальт. Послезавтра – пыль, суета, асфальт, четких линий вечная красота, тополя, трамваи – и немота. А забытый на зиму старый дом будет гнить под снегом, скрипеть бревном, под бревном поселится дура-мышь, будет громко топать в густую тишь, будет рыскать по дому и сгрызет пачку писем, брошенную в комод...
Well, it's probably time to give up. There is such emptiness that every gesture leaves a taste of sour cabbage soup, and more annoying than youthful pimples is this nonsense, these pompous words, this memory of a sigh on the hair, on the back of the head, this alien enthusiasm, and an inviting look, and a silent reproach, and cold coffee - that’s just rubbish , and why did I get up so early?..
Morning dawns - in clouds and clovers. Here, in the cold north, at the end of July it almost always smells like autumn, and water flows from the skies that have become leaky forever, the forest turns black and wet from bottom to top, and in the ditch, the silky fluff of a twig, the ubiquitous fireweed sways. And an unkind wind, and half-light, and dried flowers hanging in the entryway.
It was nice to be sick of you, because the paper will endure any strain, because not a day without an affectionate letter... I loved many and everyone very much, but not for long - to be honest, while the line was intertwined with tenderness and the awkward verse was languishing with passion. I will forget you, as I forgot them, because the words have been translated. Grass in the yard, firewood on the grass.
There is sad polyethylene on the firewood. The horizon is sad without change, and the aspen sticks out like the finger of fate. Household members pick mushrooms, put on jackets and boots, tea fluff makes circles over the road. Occasionally, a pale autumn ray crawls out from behind the clouds and hides back in a hurry, like a chick in bird cherry branches.
We will see each other again in ten years, I will say casually “hello, hello,” and again I painfully don’t understand why I was crying so much in the semi-darkness, so I was flying, toiling, unable to sleep, shivering raw through and through, and the brakes were squealing, bursting, and where my eyes looked, and in some bar or cafe I would drink plusquaperfect for a deplorable drink.
That's all. The gestalt is completely completed. The day after tomorrow - dust, vanity, asphalt, clear lines, eternal beauty, poplars, trams - and silence. And the old house, forgotten for the winter, will rot under the snow, the log will creak, a stupid mouse will settle under the log, will stomp loudly in the thick silence, will scour the house and gnaw off a stack of letters thrown into the chest of drawers...
Morning dawns - in clouds and clovers. Here, in the cold north, at the end of July it almost always smells like autumn, and water flows from the skies that have become leaky forever, the forest turns black and wet from bottom to top, and in the ditch, the silky fluff of a twig, the ubiquitous fireweed sways. And an unkind wind, and half-light, and dried flowers hanging in the entryway.
It was nice to be sick of you, because the paper will endure any strain, because not a day without an affectionate letter... I loved many and everyone very much, but not for long - to be honest, while the line was intertwined with tenderness and the awkward verse was languishing with passion. I will forget you, as I forgot them, because the words have been translated. Grass in the yard, firewood on the grass.
There is sad polyethylene on the firewood. The horizon is sad without change, and the aspen sticks out like the finger of fate. Household members pick mushrooms, put on jackets and boots, tea fluff makes circles over the road. Occasionally, a pale autumn ray crawls out from behind the clouds and hides back in a hurry, like a chick in bird cherry branches.
We will see each other again in ten years, I will say casually “hello, hello,” and again I painfully don’t understand why I was crying so much in the semi-darkness, so I was flying, toiling, unable to sleep, shivering raw through and through, and the brakes were squealing, bursting, and where my eyes looked, and in some bar or cafe I would drink plusquaperfect for a deplorable drink.
That's all. The gestalt is completely completed. The day after tomorrow - dust, vanity, asphalt, clear lines, eternal beauty, poplars, trams - and silence. And the old house, forgotten for the winter, will rot under the snow, the log will creak, a stupid mouse will settle under the log, will stomp loudly in the thick silence, will scour the house and gnaw off a stack of letters thrown into the chest of drawers...
Другие песни исполнителя: