Осип Мандельштам - Петербургские строфы
текст песни
18
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Осип Мандельштам - Петербургские строфы - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Н. Гумилеву
Над желтизной правительственных зданий
Кружилась долго мутная метель,
И правовед опять садится в сани,
Широким жестом запахнув шинель.
Зимуют пароходы. На припеке
Зажглось каюты толстое стекло.
Чудовищна, как броненосец в доке,--
Россия отдыхает тяжело.
А над Невой -- посольства полумира,
Адмиралтейство, солнце, тишина!
И государства жесткая порфира,
Как власяница грубая, бедна.
Тяжка обуза северного сноба --
Онегина старинная тоска;
На площади Сената -- вал сугроба,
Дымок костра и холодок штыка...
Черпали воду ялики, и чайки
Морские посещали склад пеньки,
Где, продавая сбитень или сайки,
Лишь оперные бродят мужики.
Летит в туман моторов вереница;
Самолюбивый, скромный пешеход --
Чудак Евгений -- бедности стыдится,
Бензин вдыхает и судьбу клянет!
Январь 1913, 1927
Над желтизной правительственных зданий
Кружилась долго мутная метель,
И правовед опять садится в сани,
Широким жестом запахнув шинель.
Зимуют пароходы. На припеке
Зажглось каюты толстое стекло.
Чудовищна, как броненосец в доке,--
Россия отдыхает тяжело.
А над Невой -- посольства полумира,
Адмиралтейство, солнце, тишина!
И государства жесткая порфира,
Как власяница грубая, бедна.
Тяжка обуза северного сноба --
Онегина старинная тоска;
На площади Сената -- вал сугроба,
Дымок костра и холодок штыка...
Черпали воду ялики, и чайки
Морские посещали склад пеньки,
Где, продавая сбитень или сайки,
Лишь оперные бродят мужики.
Летит в туман моторов вереница;
Самолюбивый, скромный пешеход --
Чудак Евгений -- бедности стыдится,
Бензин вдыхает и судьбу клянет!
Январь 1913, 1927
N. Gumilev
Above yellowness of government buildings
The muddy blizzard was spinning for a long time
And the jurist again sits down in the sled,
With a wide gesture, the overcoat smells.
Steamboats winter. On a handle
The cabins of thick glass lit.
Monstrous, like an armadillo in the dock,-
Russia is resting hard.
And above the Neva - the embassies half -world
Admiralty, Sun, Silence!
And states tough porphyry,
Like the turnover is rude, poor.
The bay of the northern snob -
Onegin is old longing;
On the Senate Square - a shaft of a snowdrift,
The haze of the fire and the chill of the bayonet ...
Yaliki scooped water, and seagulls
Sea visited the stump warehouse,
Where, selling a shotgun or saika,
Only the opera roam men.
A string of engines flies into the fog of motors;
A proud, modest pedestrian -
Eccentric Eugene - Poverty is ashamed,
Gasoline inhales and swells fate!
January 1913, 1927
Above yellowness of government buildings
The muddy blizzard was spinning for a long time
And the jurist again sits down in the sled,
With a wide gesture, the overcoat smells.
Steamboats winter. On a handle
The cabins of thick glass lit.
Monstrous, like an armadillo in the dock,-
Russia is resting hard.
And above the Neva - the embassies half -world
Admiralty, Sun, Silence!
And states tough porphyry,
Like the turnover is rude, poor.
The bay of the northern snob -
Onegin is old longing;
On the Senate Square - a shaft of a snowdrift,
The haze of the fire and the chill of the bayonet ...
Yaliki scooped water, and seagulls
Sea visited the stump warehouse,
Where, selling a shotgun or saika,
Only the opera roam men.
A string of engines flies into the fog of motors;
A proud, modest pedestrian -
Eccentric Eugene - Poverty is ashamed,
Gasoline inhales and swells fate!
January 1913, 1927
Другие песни исполнителя: