Осип Мандельштам - За то, что я руки твои не сумел удержать
текст песни
25
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Осип Мандельштам - За то, что я руки твои не сумел удержать - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
За то, что я руки твои не сумел удержать,
За то, что я предал соленые нежные губы,
Я должен рассвета в дремучем Акрополе ждать.
Как я ненавижу пахучие, древние срубы!
Ахейские мужи во тьме снаряжают коня,
Зубчатыми пилами в стены вгрызаются крепко,
Никак не уляжется крови сухая возня,
И нет для тебя ни названья, ни звука, ни слепка.
Как мог я подумать, что ты возвратишься, как смел?
Зачем преждевременно я от тебя оторвался?
Еще не рассеялся мрак и петух не пропел,
Еще в древесину горячий топор не врезался.
Прозрачной слезой на стенах проступила смола,
И чувствует город свои деревянные ребра,
Но хлынула к лестницам кровь и на приступ пошла,
И трижды приснился мужам соблазнительный образ.
Где милая Троя? Где царский, где девичий дом?
Он будет разрушен, высокий Приамов скворешник.
И падают стрелы сухим деревянным дождем,
И стрелы другие растут на земле, как орешник.
Последней звезды безболезненно гаснет укол,
И серою ласточкой утро в окно постучится,
И медленный день, как в соломе проснувшийся вол,
На стогнах, шершавых от долгого сна, шевелится.
Читает Сергей Толстиков
За то, что я предал соленые нежные губы,
Я должен рассвета в дремучем Акрополе ждать.
Как я ненавижу пахучие, древние срубы!
Ахейские мужи во тьме снаряжают коня,
Зубчатыми пилами в стены вгрызаются крепко,
Никак не уляжется крови сухая возня,
И нет для тебя ни названья, ни звука, ни слепка.
Как мог я подумать, что ты возвратишься, как смел?
Зачем преждевременно я от тебя оторвался?
Еще не рассеялся мрак и петух не пропел,
Еще в древесину горячий топор не врезался.
Прозрачной слезой на стенах проступила смола,
И чувствует город свои деревянные ребра,
Но хлынула к лестницам кровь и на приступ пошла,
И трижды приснился мужам соблазнительный образ.
Где милая Троя? Где царский, где девичий дом?
Он будет разрушен, высокий Приамов скворешник.
И падают стрелы сухим деревянным дождем,
И стрелы другие растут на земле, как орешник.
Последней звезды безболезненно гаснет укол,
И серою ласточкой утро в окно постучится,
И медленный день, как в соломе проснувшийся вол,
На стогнах, шершавых от долгого сна, шевелится.
Читает Сергей Толстиков
For the fact that I could not hold your hands,
Because I betrayed salty gentle lips,
I have to wait for dawn in the dense acropolis.
How I hate odorous, ancient log cabins!
Achaean men in the darkness equipped a horse,
Gear saws into the walls are bite tightly,
Dry fuss will not settle in any way,
And there is no name for you, no sound, no cast.
How could I think that you would return, how dare you?
Why did I come from you prematurely?
Gloom has not yet been dissipated and the rooster has not sang,
The hot ax did not crash into the wood.
A resin appeared on the walls with a transparent tear on the walls,
And the city feels its wooden ribs,
But blood rushed to the stairs and went to the attack,
And three times a seductive image dreamed of men.
Where is the dear Troy? Where is the royal, where is the girl's house?
It will be destroyed, high Priamas are a birdhouse.
And arrows fall with dry wooden rain,
And the arrows of others grow on the ground, like a hazel.
The last star is painlessly extinguished by an injection,
And a gray swallow in the window will knock on the window,
And a slow day, as if in a straw waking up,
On the stgs, rough from a long sleep, moves.
Reads Sergey Tolstikov
Because I betrayed salty gentle lips,
I have to wait for dawn in the dense acropolis.
How I hate odorous, ancient log cabins!
Achaean men in the darkness equipped a horse,
Gear saws into the walls are bite tightly,
Dry fuss will not settle in any way,
And there is no name for you, no sound, no cast.
How could I think that you would return, how dare you?
Why did I come from you prematurely?
Gloom has not yet been dissipated and the rooster has not sang,
The hot ax did not crash into the wood.
A resin appeared on the walls with a transparent tear on the walls,
And the city feels its wooden ribs,
But blood rushed to the stairs and went to the attack,
And three times a seductive image dreamed of men.
Where is the dear Troy? Where is the royal, where is the girl's house?
It will be destroyed, high Priamas are a birdhouse.
And arrows fall with dry wooden rain,
And the arrows of others grow on the ground, like a hazel.
The last star is painlessly extinguished by an injection,
And a gray swallow in the window will knock on the window,
And a slow day, as if in a straw waking up,
On the stgs, rough from a long sleep, moves.
Reads Sergey Tolstikov
Другие песни исполнителя: