Патологическая анатомия - Ад
текст песни
21
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Патологическая анатомия - Ад - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Иду
в аду.
Дороги -
в берлоги,
топи, ущелья
мзды, отмщенья.
Врыты в трясины
по шеи в терцинах,
губы резинно раздвинув,
одни умирают от жажды,
кровью опившись однажды.
Ужасны порезы, раны, увечья,
в трещинах жижица человечья.
Кричат, окалечась, увечные тени:
уймите, зажмите нам кровотеченье,
мы тонем, вопим, в ущельях теснимся,
к вам, на земле, мы приходим и снимся.
Выше, спирально тела их, стеная, несутся,
моля передышки, напрасно, нет, не спасутся.
Огненный ветер любовников кружит и вертит,
по двое слипшись, тщетно они просят о смерти.
За ними! Бросаюсь к их болью пронзенному кругу,
надеясь свою среди них дорогую заметить подругу.
Мелькнула. Она ли? Одна ли? Ее ли полузакрытые веки?
И с кем она, мучась, сплелась и, любя, слепилась навеки?
Франческа? Она? Да Римини? Теперь я узнал: обманула!
К другому, тоскуя, она поцелуем болящим прильнула.
Я вспомнил: он был моим другом, надежным слугою,
он шлейф с кружевами, как паж, носил за тобою.
Я вижу: мы двое в постели, а тайно он между.
Убить? Мы в аду. Оставьте у входа надежду!
О, пытки моей беспощадная ежедневность!
Слежу, осужденный на вечную ревность.
Ревную, лететь обреченный вплотную,
вдыхать их духи, внимать поцелую.
Безжалостный к грешнику ветер
за ними волчком меня вертит
и тащит к их темному ложу,
и трет меня об их кожу,
прикосновенья — ожоги!
Нет обратной дороги
в кружащемся рое.
Ревнуй! Эти двое
наказаны тоже.
Больно, боже!
Мука, мука!
Где ход
назад?
Вот
ад.
Семен Кирсанов "Ад"
в аду.
Дороги -
в берлоги,
топи, ущелья
мзды, отмщенья.
Врыты в трясины
по шеи в терцинах,
губы резинно раздвинув,
одни умирают от жажды,
кровью опившись однажды.
Ужасны порезы, раны, увечья,
в трещинах жижица человечья.
Кричат, окалечась, увечные тени:
уймите, зажмите нам кровотеченье,
мы тонем, вопим, в ущельях теснимся,
к вам, на земле, мы приходим и снимся.
Выше, спирально тела их, стеная, несутся,
моля передышки, напрасно, нет, не спасутся.
Огненный ветер любовников кружит и вертит,
по двое слипшись, тщетно они просят о смерти.
За ними! Бросаюсь к их болью пронзенному кругу,
надеясь свою среди них дорогую заметить подругу.
Мелькнула. Она ли? Одна ли? Ее ли полузакрытые веки?
И с кем она, мучась, сплелась и, любя, слепилась навеки?
Франческа? Она? Да Римини? Теперь я узнал: обманула!
К другому, тоскуя, она поцелуем болящим прильнула.
Я вспомнил: он был моим другом, надежным слугою,
он шлейф с кружевами, как паж, носил за тобою.
Я вижу: мы двое в постели, а тайно он между.
Убить? Мы в аду. Оставьте у входа надежду!
О, пытки моей беспощадная ежедневность!
Слежу, осужденный на вечную ревность.
Ревную, лететь обреченный вплотную,
вдыхать их духи, внимать поцелую.
Безжалостный к грешнику ветер
за ними волчком меня вертит
и тащит к их темному ложу,
и трет меня об их кожу,
прикосновенья — ожоги!
Нет обратной дороги
в кружащемся рое.
Ревнуй! Эти двое
наказаны тоже.
Больно, боже!
Мука, мука!
Где ход
назад?
Вот
ад.
Семен Кирсанов "Ад"
I'm going
in hell.
Roads -
in the den,
Speaks, gorges
Blocks, revenge.
Torn into bogs
on the neck in tercins,
lips with a rubbish extending
Some die of thirst,
Blooded once.
Horrible cuts, wounds, injury,
In the cracks, the slut of human.
Shouting, hungry, crushed shadows:
Pull, squeeze our bleeding,
We drown, yell, in gorges we are crowded,
We come to you, on Earth, we come and take it.
Above, spirally their bodies, wall, rush,
Praying for a break, in vain, no, they will not be saved.
The fiery wind of lovers is circling and spinning
Two together, in vain they ask for death.
After them! I rush to their pain pierced circle,
Hoping his dear among them to notice a friend.
Flashed. Is she? Is it one? Is her half -closed eyelids?
And with whom did she, tormented, intertwined and, loving, blinded forever?
Francesca? She? Yes Rimini? Now I found out: I deceived!
To the other, longing, she clung to the sore kiss.
I remembered: he was my friend, reliable servant,
He was a train with lace, like a page, wore it after you.
I see: we are two in bed, and secretly it is between.
Kill? We are in hell. Leave hope at the entrance!
Oh, torture of my merciless daily!
I follow, sentenced to eternal jealousy.
Jealous, fly closely close,
Inhale their spirits, to listen to a kiss.
Ruthless to the sinner Wind
Behind them the wolf turns to me
and drags to their dark bed,
And he rubs me about their skin,
Touch - burns!
There is no way back
In a swirling swarm.
Jealous! These two
Punished too.
It hurts, God!
Flour, flour!
Where is the move
back?
Here
hell.
Semen Kirsanov "Hell"
in hell.
Roads -
in the den,
Speaks, gorges
Blocks, revenge.
Torn into bogs
on the neck in tercins,
lips with a rubbish extending
Some die of thirst,
Blooded once.
Horrible cuts, wounds, injury,
In the cracks, the slut of human.
Shouting, hungry, crushed shadows:
Pull, squeeze our bleeding,
We drown, yell, in gorges we are crowded,
We come to you, on Earth, we come and take it.
Above, spirally their bodies, wall, rush,
Praying for a break, in vain, no, they will not be saved.
The fiery wind of lovers is circling and spinning
Two together, in vain they ask for death.
After them! I rush to their pain pierced circle,
Hoping his dear among them to notice a friend.
Flashed. Is she? Is it one? Is her half -closed eyelids?
And with whom did she, tormented, intertwined and, loving, blinded forever?
Francesca? She? Yes Rimini? Now I found out: I deceived!
To the other, longing, she clung to the sore kiss.
I remembered: he was my friend, reliable servant,
He was a train with lace, like a page, wore it after you.
I see: we are two in bed, and secretly it is between.
Kill? We are in hell. Leave hope at the entrance!
Oh, torture of my merciless daily!
I follow, sentenced to eternal jealousy.
Jealous, fly closely close,
Inhale their spirits, to listen to a kiss.
Ruthless to the sinner Wind
Behind them the wolf turns to me
and drags to their dark bed,
And he rubs me about their skin,
Touch - burns!
There is no way back
In a swirling swarm.
Jealous! These two
Punished too.
It hurts, God!
Flour, flour!
Where is the move
back?
Here
hell.
Semen Kirsanov "Hell"