Растаманские Сказки - Сказка про Мышу
текст песни
30
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Растаманские Сказки - Сказка про Мышу - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
А вот история из жизни старого растамана. Просыпается, короче, старый растаман у себя на хате и думает две мысли. Первая мысль: о, ништяк. Ну, это чисто абстрактная мысль, это он по сезону всегда так думает, как проснется: о, ништяк. Потому что ништяк в натуре. Тело как перышко, крыша как друшляк, внутри желудка пустота. А вот вторая мысль, он думает: а неплохо бы вот подняться и что-нибудь из ништяков вчерашних заточить неплохо бы. Потому что там ништяков нормально осталось, типа банка тушонки, булка хлеба, картошки пол-казана, короче ни фига себе ништяков осталось. И вот он встает и идет их заточить.
А ништяков, короче, нету. Пустой казан стоит, и все. Даже хлеба не осталось. Нету вобще ничего, короче. И вот растаман громко думает: а кто это мои ништяки все захавал? А из-под шкафа отзывается стремный загробный голос: ЭТО Я НИШТЯКИ ТВОИ ЗАХАВАЛ!!! Растаман даже удивился: то есть как это "я ништяки твои захавал"? Это же не может такого быть, вобще, чтобы я ништяки твои захавал. И вобще ты, знаешь, не высаживай, потому что за твои ништяки вобще базара нету. Откуда, вобще, на моей хате твои ништяки? Гонишь ты, короче, ой, гонишь... А голос ему говорит: Дебил! Повторяю еще раз: Я ништяки ТВОИ захавал! А растаман ему говорит: а кто ты вобще такой, что на моем же флэту на меня дебилом называешь. А ну, бля, если ты такой крутой, вылазь с-под шкафа, я тебе щас покажу, кто в доме хозяин. А голос ему отвечает: ДА, Я КРУТОЙ! ДЕРЖИСЬ, КОЗЕЛ, ЗА СТУЛ, Я ТЕБЕ СЕЙЧАС ВЫЛЕЗУ!
Ну, растаман, короче, взялся за стул. Стоит, смотрит, а с-под шкафа никто не вылазит. Ну, он, короче, повтыкал минут полчаса и пошел за хлебом. Вернулся, сел хавать. Вдруг слышит из-под шкафа: Чувак, хорош гнать! дай хлебушка!
Растаман туда смотрит, а оттуда характерной походкой вылазит зеленая мыша с красными глазами. И говорит: Ну, дай хлебушка! А растаман ей: хуюшки! Не фиг было меня дебилом называть. А ну, лезь обратно под шкаф, не мешай мне хавать. Тогда мыша залазит под шкаф и оттуда бухтит: гандон ты, еб твою мать! Кусочек хлеба для бедной мышки, и то зажал! Ну, подожди: ночью вылезу, снова все схаваю.
И свалила. А растаман высел на измену. Он же ночью или спит, или зависает. Ситуацию не контролирует, короче. А мыша, она же, во-первых, ночью не спит, в темноте все видит, это же надо теперь замарачиваться от нее хавчик прятать, чтобы она его не заточила. Это же такой напряг, короче, как на войне, теперь и не покуришь нормально, все время надо за мышу думать, чтобы она ничего не схавала. Забил косой, покурил -- а его не прет! Такая вот, бля, мыша -- пришла и весь кайф навеки обломала.
Тогда растаман думает: это, наверно, сейчас надо растаманскую кошку найти и подписать ее, чтобы она с мышей разобралась. А растаманскую кошку найти не проблема. Потому что она как с вечера растаманского молока напилась, и до сих пор лежит посреди хаты, как мешок с драпом. И вот растаман начинает ее тормошить, за уши, за усы, за хвост и так далее. В конце концов она открывает левый глаз и говорит: о, ништяк! А клево бы сейчас ништяков каких-нибудь заточить. Тогда растаман терпеливо и доходчиво врубает ее в ситуацию с ништяками и подлой мышей, которую надо срочно схавать. Кошка его внимательно слушает, а потом говорит: ну, чувак, я вобще так поняла, что завтрака сегодня не будет, да? Ну, тогда я еще повтыкаю, ладно? И закрывает свой левый глаз обратно.
А тут приходят друзья-растаманы и застают своего дружбана на полу возле напрочь убитой кошки на жуткой измене. И говорят: не ссы, чувак! Мы вот сейчас покурим и эту мышу прищемим, чтобы она тут не бспредельничала. А мыша им с-под шкафа: заебетесь меня щемить, кони красноглазые! Задрачивает, короче. А с-под шкафа не вылазит.
Тогда растаманы свирепеют и разрабатывают зверский план, как эту мышу с-под шкафа выгнать и жестоко наказать. Короче, значит так: два растамана должны встать на стулья и трусить шкаф сверху, еще один растаман должен стучать по шкафу кулаком, еще один будет шарудеть под шкафом шваброй, а е
А ништяков, короче, нету. Пустой казан стоит, и все. Даже хлеба не осталось. Нету вобще ничего, короче. И вот растаман громко думает: а кто это мои ништяки все захавал? А из-под шкафа отзывается стремный загробный голос: ЭТО Я НИШТЯКИ ТВОИ ЗАХАВАЛ!!! Растаман даже удивился: то есть как это "я ништяки твои захавал"? Это же не может такого быть, вобще, чтобы я ништяки твои захавал. И вобще ты, знаешь, не высаживай, потому что за твои ништяки вобще базара нету. Откуда, вобще, на моей хате твои ништяки? Гонишь ты, короче, ой, гонишь... А голос ему говорит: Дебил! Повторяю еще раз: Я ништяки ТВОИ захавал! А растаман ему говорит: а кто ты вобще такой, что на моем же флэту на меня дебилом называешь. А ну, бля, если ты такой крутой, вылазь с-под шкафа, я тебе щас покажу, кто в доме хозяин. А голос ему отвечает: ДА, Я КРУТОЙ! ДЕРЖИСЬ, КОЗЕЛ, ЗА СТУЛ, Я ТЕБЕ СЕЙЧАС ВЫЛЕЗУ!
Ну, растаман, короче, взялся за стул. Стоит, смотрит, а с-под шкафа никто не вылазит. Ну, он, короче, повтыкал минут полчаса и пошел за хлебом. Вернулся, сел хавать. Вдруг слышит из-под шкафа: Чувак, хорош гнать! дай хлебушка!
Растаман туда смотрит, а оттуда характерной походкой вылазит зеленая мыша с красными глазами. И говорит: Ну, дай хлебушка! А растаман ей: хуюшки! Не фиг было меня дебилом называть. А ну, лезь обратно под шкаф, не мешай мне хавать. Тогда мыша залазит под шкаф и оттуда бухтит: гандон ты, еб твою мать! Кусочек хлеба для бедной мышки, и то зажал! Ну, подожди: ночью вылезу, снова все схаваю.
И свалила. А растаман высел на измену. Он же ночью или спит, или зависает. Ситуацию не контролирует, короче. А мыша, она же, во-первых, ночью не спит, в темноте все видит, это же надо теперь замарачиваться от нее хавчик прятать, чтобы она его не заточила. Это же такой напряг, короче, как на войне, теперь и не покуришь нормально, все время надо за мышу думать, чтобы она ничего не схавала. Забил косой, покурил -- а его не прет! Такая вот, бля, мыша -- пришла и весь кайф навеки обломала.
Тогда растаман думает: это, наверно, сейчас надо растаманскую кошку найти и подписать ее, чтобы она с мышей разобралась. А растаманскую кошку найти не проблема. Потому что она как с вечера растаманского молока напилась, и до сих пор лежит посреди хаты, как мешок с драпом. И вот растаман начинает ее тормошить, за уши, за усы, за хвост и так далее. В конце концов она открывает левый глаз и говорит: о, ништяк! А клево бы сейчас ништяков каких-нибудь заточить. Тогда растаман терпеливо и доходчиво врубает ее в ситуацию с ништяками и подлой мышей, которую надо срочно схавать. Кошка его внимательно слушает, а потом говорит: ну, чувак, я вобще так поняла, что завтрака сегодня не будет, да? Ну, тогда я еще повтыкаю, ладно? И закрывает свой левый глаз обратно.
А тут приходят друзья-растаманы и застают своего дружбана на полу возле напрочь убитой кошки на жуткой измене. И говорят: не ссы, чувак! Мы вот сейчас покурим и эту мышу прищемим, чтобы она тут не бспредельничала. А мыша им с-под шкафа: заебетесь меня щемить, кони красноглазые! Задрачивает, короче. А с-под шкафа не вылазит.
Тогда растаманы свирепеют и разрабатывают зверский план, как эту мышу с-под шкафа выгнать и жестоко наказать. Короче, значит так: два растамана должны встать на стулья и трусить шкаф сверху, еще один растаман должен стучать по шкафу кулаком, еще один будет шарудеть под шкафом шваброй, а е
And here is a story from the life of an old custom. He wakes up, in short, the old custom -made in his hut and thinks two thoughts. First thought: Oh, Nishtyak. Well, this is a purely abstract thought, it is he who always thinks so for the season as he wakes up: Oh, Nishtyak. Because Nishtyak is in kind. The body is like a feather, the roof is like a plush, inside the stomach is emptiness. But the second thought, he thinks: it would be nice to get up and something from yesterday’s nishtyaks would be nice to sharpen. Because there Nishtyakov remained normally, such as a bank of carcasses, a bunch of bread, potatoes are half-placed, in short, a fig is left for himself. And so he gets up and goes to sharpen them.
And Nishtyakov, in short, is not. An empty cauldron is standing, and that’s it. There is not even bread left. There is nothing in short, in short. And now the Writama thinks loudly: who was my nishtyaki all overwhelmed? And from under the cabinet a dumb, dumb voice speaks: it was me that my nishtyaki flashed !!! Tramaman was even surprised: that is, how is it “I got into your nishtyaki”? It cannot be this, just that I am not my nishtyaki. And just do you, you know, do not plant, because there is no bazaar for your nishtyaki. Where, in general, is your nishtyaki on my hut? You are chasing, in short, oh, you are chasing ... And the voice says to him: moron! I repeat again: I chopped your nishtyaki! And the remamant says to him: and who are you just such that you call me a moron on my fluat. Well, fucking, if you are so cool, get out under the closet, I'll show you right now who is the master in the house. And the voice answers him: yes, I'm cool! Hold on, goat, for a chair, I'll get out to you now!
Well, the customaman, in short, took up the chair. It stands, looks, but no one will come out under the cabinet. Well, in short, he drove for about half an hour and went for bread. He returned, sat down. Suddenly he hears from under the closet: dude, it’s good to drive! Give me bread!
The retanam looks there, and from there a green mouse with red eyes climbs a characteristic gait. And he says: Well, give me a bread! And the dile to her: Khvyushki! It was not fig that it was a moron to call me. Well, climb back under the closet, do not bother me to hail. Then the mouse will climb under the closet and from there the baking: Gandon you, fuck your mother! A piece of bread for the poor mouse, and then clamped! Well, wait: I'll get out at night, I’m groaning again.
And dumped. And the Plastaman evicted for treason. He either sleeps or hangs at night. The situation does not control, in short. And the mouse, she, first of all, does not sleep at night, in the dark she sees everything, it is now necessary to hide the hawchik from her so that she does not imprison him. It was so strained, in short as in the war, now you won’t smoke normally, all the time you have to think for mouse so that it does not get anything. He scored a scythe, smoked - but he does not rush! Such, fucking, mouse - came and the whole buzz was forever broken.
Then the customaman thinks: this is probably now we need to find a Poster's cat and sign it so that she figures out with the mice. And to find a remaman cat is not a problem. Because she got drunk like in the evening of custom -made milk, and still lies in the middle of the hut, like a bag with a drama. And now the mall begins to slow down it, by the ears, by the mustache, by the tail and so on. In the end, she opens her left eye and says: Oh, Nishtyak! And now it would now be imprisoned by Nishtyakov. Then the customaman patiently and intelligibly cuts her into the situation with Nishtyaks and the vile mice, which must be urgently gang. The cat listens carefully, and then says: well, dude, I really understood that there will be no breakfast today, right? Well, then I still get drunk, okay? And closes his left eye back.
And then friends-Rastamans come and find their friendly on the floor near a completely killed cat on a terrible betrayal. And they say: not Rezh, dude! Now we will smoke and poured this mouse so that it does not bospered here. And they mouse them with the cabinet: you will fuck me, the horses are red-eyed! Breaks up, in short. And the C-the cabinet does not come out.
Then the mentamans fierce and develop a brutal plan, how to expel this mouse under the closet and severely punish. In short, it means this: two remamans should stand on chairs and coward the cabinet on top, another remamant must knock on the closet with a fist, another will spit under the closet with a mop, and e
And Nishtyakov, in short, is not. An empty cauldron is standing, and that’s it. There is not even bread left. There is nothing in short, in short. And now the Writama thinks loudly: who was my nishtyaki all overwhelmed? And from under the cabinet a dumb, dumb voice speaks: it was me that my nishtyaki flashed !!! Tramaman was even surprised: that is, how is it “I got into your nishtyaki”? It cannot be this, just that I am not my nishtyaki. And just do you, you know, do not plant, because there is no bazaar for your nishtyaki. Where, in general, is your nishtyaki on my hut? You are chasing, in short, oh, you are chasing ... And the voice says to him: moron! I repeat again: I chopped your nishtyaki! And the remamant says to him: and who are you just such that you call me a moron on my fluat. Well, fucking, if you are so cool, get out under the closet, I'll show you right now who is the master in the house. And the voice answers him: yes, I'm cool! Hold on, goat, for a chair, I'll get out to you now!
Well, the customaman, in short, took up the chair. It stands, looks, but no one will come out under the cabinet. Well, in short, he drove for about half an hour and went for bread. He returned, sat down. Suddenly he hears from under the closet: dude, it’s good to drive! Give me bread!
The retanam looks there, and from there a green mouse with red eyes climbs a characteristic gait. And he says: Well, give me a bread! And the dile to her: Khvyushki! It was not fig that it was a moron to call me. Well, climb back under the closet, do not bother me to hail. Then the mouse will climb under the closet and from there the baking: Gandon you, fuck your mother! A piece of bread for the poor mouse, and then clamped! Well, wait: I'll get out at night, I’m groaning again.
And dumped. And the Plastaman evicted for treason. He either sleeps or hangs at night. The situation does not control, in short. And the mouse, she, first of all, does not sleep at night, in the dark she sees everything, it is now necessary to hide the hawchik from her so that she does not imprison him. It was so strained, in short as in the war, now you won’t smoke normally, all the time you have to think for mouse so that it does not get anything. He scored a scythe, smoked - but he does not rush! Such, fucking, mouse - came and the whole buzz was forever broken.
Then the customaman thinks: this is probably now we need to find a Poster's cat and sign it so that she figures out with the mice. And to find a remaman cat is not a problem. Because she got drunk like in the evening of custom -made milk, and still lies in the middle of the hut, like a bag with a drama. And now the mall begins to slow down it, by the ears, by the mustache, by the tail and so on. In the end, she opens her left eye and says: Oh, Nishtyak! And now it would now be imprisoned by Nishtyakov. Then the customaman patiently and intelligibly cuts her into the situation with Nishtyaks and the vile mice, which must be urgently gang. The cat listens carefully, and then says: well, dude, I really understood that there will be no breakfast today, right? Well, then I still get drunk, okay? And closes his left eye back.
And then friends-Rastamans come and find their friendly on the floor near a completely killed cat on a terrible betrayal. And they say: not Rezh, dude! Now we will smoke and poured this mouse so that it does not bospered here. And they mouse them with the cabinet: you will fuck me, the horses are red-eyed! Breaks up, in short. And the C-the cabinet does not come out.
Then the mentamans fierce and develop a brutal plan, how to expel this mouse under the closet and severely punish. In short, it means this: two remamans should stand on chairs and coward the cabinet on top, another remamant must knock on the closet with a fist, another will spit under the closet with a mop, and e
Другие песни исполнителя: