Растаманские Сказки - Волк и Семеро Свиней
текст песни
15
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Растаманские Сказки - Волк и Семеро Свиней - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Значит, волк. Старый такой волк, спокойный, позитивный, уже давно никого не ест, только улыбается. И вот он покурил нормально, сидит и улыбается. И думает про Гватемалу: вроде бы, всё уже в жизни было, а вот поди ж ты. Есть еще и Гватемала, и Гондурас, и Эквадор, и Марс, и Венера, и Луна вроде бы близко совсем, а не допрыгнешь, и тогда выходишь на двор, смотришь ей прямо в глаза и поёшь вот так: УУУ! УУУ! УУУУ! У! - и она тебе улыбается. И тогда понятно - хотя, оно и сейчас понятно, и в любой момент вобще понятно, а спроси его сейчас, что ему понятно - и что он тебе ответит? Вот это, вряд ли он вобще что-то ответит. Он просто улыбнётся и скажет: ништяк... Потому что очень хорошо покурил.
И вот он, значит, покурил, и приходит к нему первая мелкая свинка. И говорит: пора пить чай. И при слове "чай" волк видит склоны Гималаев, поросшие чайным кустарником, а между кустами ходят индийские девушки и отщипывают мелкие верхние листики, напевая при этом песенки из индийских фильмов, а где-то высоко в горах сидит Великий Шива, курит свой чилим и очень загружается, что он же типа бог-разрушитель, а разрушать ничего не хочется. И думает: ну, вот... А, ладно! Завтра попущусь и всё поразрушу. Но это всё понты, он же на самом деле никогда уже не попустится. Его уже шесть тысяч лет не попускает, или даже восемь тысяч лет, или вобще миллион, или даже целую вечность - вечность, да! И что по сравнению с вечностью какая-то мелкая чайная свинка? Она, конечно, понимает, что она здесь не при делах. И она, конечно, уходит. Но возвращается не одна.
Приходят с нею ещё две свиньи, размером с очень крупную копилку. Ну вот, прикиньте, копилка такая, размером как почтовый ящик для бандеролей, очень крупная копилка, и вот такие, значит, свиньи. Приходят и говорят: давай точить! И волк уже видит, как он точит большую саблю. Он типа на войну собирается, и уже представляет, какая будет война, святая и прикольная, и как он будет саблей махать и вот так! и вот так! и вот так! И вот глядит он на себя со стороны, и сам с себя усмехается, как он саблей машет, прямо как подросток. И продолжает саблю точить, ритмично так бруском шорхает: вжик-вжик! вжик-вжик! А потом смотрит, уже шесть часов, какая на фиг война - везде опоздал. И тогда он засовует саблю в ножны, вешает на стенку и забивает - нет! не забивает. Он просто закурюет простую табачную сигарету, и свиньи понимают, что они опять мимо кассы.
И вот они уходят, но возвращаются не одни. Приходят с ними ещё три свиньи, вобще огромадные. Стают в ряд и как заорут: ПИРОЖКИ! ПИРОЖКИ! КУРЫ ЖАРЕНЫЕ! КАРТОШЕЧКА! КОЛБАСА! И волк уже видит, как он едет в Крым, лето в полный рост, в вагоне банная жара, а на перроне прохладно и торговки бегают со всякой хренью, а одна подходит прямо к нему и говорит: сынок, травы надо? И вот он покупает у нее два корабля на пробу, а потом всю дорогу жалеет, что стакан не взял. Надо Было Брать Стакан, думает он на другое утро, и вот он садится в машину времени, отправляется в предыдущее утро и на том же перроне у той же торговки покупает даже не стакан, а два стакана той же самой травы, и в Крыму уже травой не тарится, а только тусуется, в море купается, на солнце загорает, а то вдруг возьмёт и поплывёт в Лисью Бухту, там всех накурит и назад вернётся. А они там в Лисьей Бухте потом три дня без головы сидят, тихо улыбаются и на все вопросы отвечают: ништяк... Вот такая травища, товарищи!
Свиньи глядят на это дело и чувствуют себя как мордой об забор. Но они никуда не уходят - они остаются! И посылают мелкую свинку за Страшным Свином Люцифером.
Приходит Страшный Свин Люцифер - просто слов нет, какой страшный! Хотя с виду и не скажешь, с виду он свинья свиньёй, а на самом деле такой страшный, просто слов нет! И вот он смотрит волку прямо в глаза и говорит: ВОЛК! СЪЕШЬ ЗАЙЦА!
И волк понимает, что он попал. Придётся теперь есть зайца. Он же ж волк, ему по должности положено. А чисто по-человечески зайца есть не хочется. Заяц правильный, жалко ег
И вот он, значит, покурил, и приходит к нему первая мелкая свинка. И говорит: пора пить чай. И при слове "чай" волк видит склоны Гималаев, поросшие чайным кустарником, а между кустами ходят индийские девушки и отщипывают мелкие верхние листики, напевая при этом песенки из индийских фильмов, а где-то высоко в горах сидит Великий Шива, курит свой чилим и очень загружается, что он же типа бог-разрушитель, а разрушать ничего не хочется. И думает: ну, вот... А, ладно! Завтра попущусь и всё поразрушу. Но это всё понты, он же на самом деле никогда уже не попустится. Его уже шесть тысяч лет не попускает, или даже восемь тысяч лет, или вобще миллион, или даже целую вечность - вечность, да! И что по сравнению с вечностью какая-то мелкая чайная свинка? Она, конечно, понимает, что она здесь не при делах. И она, конечно, уходит. Но возвращается не одна.
Приходят с нею ещё две свиньи, размером с очень крупную копилку. Ну вот, прикиньте, копилка такая, размером как почтовый ящик для бандеролей, очень крупная копилка, и вот такие, значит, свиньи. Приходят и говорят: давай точить! И волк уже видит, как он точит большую саблю. Он типа на войну собирается, и уже представляет, какая будет война, святая и прикольная, и как он будет саблей махать и вот так! и вот так! и вот так! И вот глядит он на себя со стороны, и сам с себя усмехается, как он саблей машет, прямо как подросток. И продолжает саблю точить, ритмично так бруском шорхает: вжик-вжик! вжик-вжик! А потом смотрит, уже шесть часов, какая на фиг война - везде опоздал. И тогда он засовует саблю в ножны, вешает на стенку и забивает - нет! не забивает. Он просто закурюет простую табачную сигарету, и свиньи понимают, что они опять мимо кассы.
И вот они уходят, но возвращаются не одни. Приходят с ними ещё три свиньи, вобще огромадные. Стают в ряд и как заорут: ПИРОЖКИ! ПИРОЖКИ! КУРЫ ЖАРЕНЫЕ! КАРТОШЕЧКА! КОЛБАСА! И волк уже видит, как он едет в Крым, лето в полный рост, в вагоне банная жара, а на перроне прохладно и торговки бегают со всякой хренью, а одна подходит прямо к нему и говорит: сынок, травы надо? И вот он покупает у нее два корабля на пробу, а потом всю дорогу жалеет, что стакан не взял. Надо Было Брать Стакан, думает он на другое утро, и вот он садится в машину времени, отправляется в предыдущее утро и на том же перроне у той же торговки покупает даже не стакан, а два стакана той же самой травы, и в Крыму уже травой не тарится, а только тусуется, в море купается, на солнце загорает, а то вдруг возьмёт и поплывёт в Лисью Бухту, там всех накурит и назад вернётся. А они там в Лисьей Бухте потом три дня без головы сидят, тихо улыбаются и на все вопросы отвечают: ништяк... Вот такая травища, товарищи!
Свиньи глядят на это дело и чувствуют себя как мордой об забор. Но они никуда не уходят - они остаются! И посылают мелкую свинку за Страшным Свином Люцифером.
Приходит Страшный Свин Люцифер - просто слов нет, какой страшный! Хотя с виду и не скажешь, с виду он свинья свиньёй, а на самом деле такой страшный, просто слов нет! И вот он смотрит волку прямо в глаза и говорит: ВОЛК! СЪЕШЬ ЗАЙЦА!
И волк понимает, что он попал. Придётся теперь есть зайца. Он же ж волк, ему по должности положено. А чисто по-человечески зайца есть не хочется. Заяц правильный, жалко ег
So the wolf. Such an old wolf, calm, positive, has not eaten anyone for a long time, only smiles. And so he smoked normally, sits and smiles. And he thinks about Guatemala: it seems, everything has already been in life, but you go. There are also Guatemala, and Honduras, and Ecuador, and Mars, and Venus, and the moon seems to be close at all, and not jump, and then you go out into the yard, look right into her eyes and sing like this: ooo! Ooo! Uuu! U! “And she smiles at you.” And then it is clear - although, it is now clear, and at any moment it really is clear, but ask him now, what is clear to him - and what will he answer you? This is, it is unlikely that he will just answer something. He will just smile and say: Nishtyak ... because he smoked very well.
And so he, then, smoked, and the first small pig comes to him. And he says: it's time to drink tea. And with the word "tea" the wolf sees the slopes of the Himalayas, overgrown with a tea shrub, and Indian girls go between the bushes and pinch off small upper leaves, while singing songs from Indian films, and somewhere in the mountains the great shiva sits, smokes his Chilim and his Chilim smokes and It really loads that he is like God-destroyer, but I don’t want to destroy anything. And he thinks: well, here ... Ah, okay! I’ll fly away tomorrow and disrupt everything. But this is all a show -off, he really will never get into. It has not been allowed for six thousand years, or even eight thousand years, or just a million, or even an eternity - eternity, yes! And what is some small tea pig compared to eternity? She, of course, understands that she is not here in business. And she, of course, leaves. But not one returns.
Two more pigs come with her, the size of a very large piggy bank. Well, estimate, the piggy bank is such, the size of a mailbox for a parcel, a very large piggy bank, and these are the same pigs. They come and say: let's sharpen! And the wolf already sees how he sharpens a large saber. He is going to the war, and already represents what the war, holy and funny, and how he will wave a saber and like that! And so! And so! And now he looks at himself from the side, and he grins from himself, as he waves a saber, just like a teenager. And he continues to sharpen the saber, rhythmically so brue shorts: Vzhik-uzhik! Vzhik-Wzhik! And then he looks, for six hours, what a war in FIG - everywhere was late. And then he puts the saber in the sheath, hangs on the wall and scores - no! does not score. He simply lit a simple tobacco cigarette, and pigs understand that they are again past the box office.
And so they leave, but not alone return. Three more pigs come with them, excessively fiery. They are in a row and how to twine: pies! Pies! The chickens are fried! Potato! SAUSAGE! And the wolf already sees how he goes to the Crimea, summer in full height, in the carriage bath heat, and on the platform it is cool and the merchants run with all kinds of crap, and one approaches him and says: son, herbs need? And so he buys two ships from her for testing, and then he regrets all the way that he did not take the glass. It was necessary to take a glass, he thinks in the next morning, and now he gets into the time machine, goes in the previous morning and does not even buys a glass on the same platform from the same trading, but two glasses of the same grass, and in the Crimea is already grass It doesn’t rattle, but only hangs out, bathes in the sea, sunbathes in the sun, otherwise it will take it and swim in a fox bay, it will smoke everyone and return it back. And they are there in a fox Bay, then they sit without a head for three days, smile quietly and answer all questions: Nishtyak ... Here is such a blade of grass, comrades!
Pigs look at this matter and feel like a face on a fence. But they do not go anywhere - they stay! And they send a small pig behind a terrible pig Lucifer.
The terrible lead Lucifer comes - there are simply no words, how terrible! Although you can’t say in appearance, he looks like a pig, but in fact he is so terrible, there are simply no words! And so he looks the wolf directly in the eyes and says: Wolf! Eat a hare!
And the wolf understands that he was hit. There will now be a hare. He is a wolf, he is laid in his post. And purely humanly, I don’t want to eat a hare. The hare is correct, sorry for the eg
And so he, then, smoked, and the first small pig comes to him. And he says: it's time to drink tea. And with the word "tea" the wolf sees the slopes of the Himalayas, overgrown with a tea shrub, and Indian girls go between the bushes and pinch off small upper leaves, while singing songs from Indian films, and somewhere in the mountains the great shiva sits, smokes his Chilim and his Chilim smokes and It really loads that he is like God-destroyer, but I don’t want to destroy anything. And he thinks: well, here ... Ah, okay! I’ll fly away tomorrow and disrupt everything. But this is all a show -off, he really will never get into. It has not been allowed for six thousand years, or even eight thousand years, or just a million, or even an eternity - eternity, yes! And what is some small tea pig compared to eternity? She, of course, understands that she is not here in business. And she, of course, leaves. But not one returns.
Two more pigs come with her, the size of a very large piggy bank. Well, estimate, the piggy bank is such, the size of a mailbox for a parcel, a very large piggy bank, and these are the same pigs. They come and say: let's sharpen! And the wolf already sees how he sharpens a large saber. He is going to the war, and already represents what the war, holy and funny, and how he will wave a saber and like that! And so! And so! And now he looks at himself from the side, and he grins from himself, as he waves a saber, just like a teenager. And he continues to sharpen the saber, rhythmically so brue shorts: Vzhik-uzhik! Vzhik-Wzhik! And then he looks, for six hours, what a war in FIG - everywhere was late. And then he puts the saber in the sheath, hangs on the wall and scores - no! does not score. He simply lit a simple tobacco cigarette, and pigs understand that they are again past the box office.
And so they leave, but not alone return. Three more pigs come with them, excessively fiery. They are in a row and how to twine: pies! Pies! The chickens are fried! Potato! SAUSAGE! And the wolf already sees how he goes to the Crimea, summer in full height, in the carriage bath heat, and on the platform it is cool and the merchants run with all kinds of crap, and one approaches him and says: son, herbs need? And so he buys two ships from her for testing, and then he regrets all the way that he did not take the glass. It was necessary to take a glass, he thinks in the next morning, and now he gets into the time machine, goes in the previous morning and does not even buys a glass on the same platform from the same trading, but two glasses of the same grass, and in the Crimea is already grass It doesn’t rattle, but only hangs out, bathes in the sea, sunbathes in the sun, otherwise it will take it and swim in a fox bay, it will smoke everyone and return it back. And they are there in a fox Bay, then they sit without a head for three days, smile quietly and answer all questions: Nishtyak ... Here is such a blade of grass, comrades!
Pigs look at this matter and feel like a face on a fence. But they do not go anywhere - they stay! And they send a small pig behind a terrible pig Lucifer.
The terrible lead Lucifer comes - there are simply no words, how terrible! Although you can’t say in appearance, he looks like a pig, but in fact he is so terrible, there are simply no words! And so he looks the wolf directly in the eyes and says: Wolf! Eat a hare!
And the wolf understands that he was hit. There will now be a hare. He is a wolf, he is laid in his post. And purely humanly, I don’t want to eat a hare. The hare is correct, sorry for the eg
Другие песни исполнителя: