Раз-два-три, ветер изменится - Глава 5 отрывок 1
текст песни
11
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Раз-два-три, ветер изменится - Глава 5 отрывок 1 - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Обычно по субботам я просыпаюсь ближе к девяти, выпиваю чашку обжигающе горячего чая, слушаю вранье по Си-Эн-Эн и отправляюсь в университет с чувством глубокого отвращения к себе – результат пятницы, проведенной в компании, состоящей, собственно, из меня и моей заниженной самооценки, – и легким флером презрения к окружающим.
Суббота на той неделе не задается буквально с той секунды, как я открываю глаза, и, кажется, становится событием, о котором я бы мог рассказывать своим воображаемым детям.
8:15, будильник тактично намекает мне, что буквально через пару минут я начну катастрофически опаздывать; у меня ноет спина и ломит в костях, но я все равно поворачиваюсь на бок – чудеса самоконтроля, – спускаю ноги на пол и, растерев лицо ладонями, зеваю, приоткрыв глаза.
Мое субботнее утро начинается с того, что напротив моей кровати, поджав губы, стоит молодой человек, который придерживает рукой свой распоротый живот.
Он не смотрит на меня – вероятно, я не возбуждаю интереса к своей персоне – он молча разглядывает противоположную стену и перебирает пальцами светло-розовые обрывки своих внутренностей, похожих чем-то на червей, наматывая их кольцами на запястье.
Почему-то я не хочу выразить ему признательность за то, что он решил не пачкать ковер. Почему-то, глядя на его впалые щеки и темно-фиолетовое пятно на шее, с разводами зеленого по краям, я не думаю о том, что он только вернулся с какой-то дикой тусовки, на которой пробыл всю ночь.
Почему-то я закрываю глаза и считаю про себя до двадцати, надеясь, что меня отпустит.
Я не верю в то, что мертвые, заскучав под пятью фунтами земли, приходят в дома, чтобы взять кусок пирога и рассказать пару зажигательных историй из своей загробной жизни. Более того, вслушиваясь в склизкое хлюпанье под ладонями этого парня, я меньше всего склоняюсь к мысли, что он пришел ко мне, чтобы назвать имя убийцы. Просто я не успел проснуться. Просто сон, в котором мне приходится находиться в одной квартире с трупами, продолжается, и я, будучи порядочным и сознательным гражданином, должен проснуться. Потому что видеть во сне жертв убийств – это неподходящее дело для молодого человека.
Я набираю полную раковину холодной воды и опускаю туда голову, полагая, что это меня отрезвит.
Надежды тщетны: я продолжаю слышать этот звук. Чавк-чавк – юноша становится за моей спиной и надавливает пальцами на набухшие бугорки кишок, перегоняя от края к краю их мягкое, протухшее содержимое. Чавк-чавк – именно такой звук получается, если, подцепив ножом кожу живота, запустить лезвие чуть глубже, под тонкий слой желтоватого жира, и, словно приоткрыв банку с томатным супом, с глухим хлюпом выпустить темно-коричневую жидкость из кишечника. На самом деле, я бы не хотел этого знать. Я вполне обошелся бы без ценной информации о том, что, если быстро-быстро двигать ножом в теле другого человека, возникает точно такой же звук, как при сексе: глухие шлепки и такое низкое, гортанное постанывание.
Я упираюсь руками в бортики раковины и уповаю на чудо, вот только когда я открываю глаза, чуда не происходит. Неудивительно: Бэтмен слишком занят спасением Готэм-сити, чтобы спасти еще и меня.
Суббота на той неделе не задается буквально с той секунды, как я открываю глаза, и, кажется, становится событием, о котором я бы мог рассказывать своим воображаемым детям.
8:15, будильник тактично намекает мне, что буквально через пару минут я начну катастрофически опаздывать; у меня ноет спина и ломит в костях, но я все равно поворачиваюсь на бок – чудеса самоконтроля, – спускаю ноги на пол и, растерев лицо ладонями, зеваю, приоткрыв глаза.
Мое субботнее утро начинается с того, что напротив моей кровати, поджав губы, стоит молодой человек, который придерживает рукой свой распоротый живот.
Он не смотрит на меня – вероятно, я не возбуждаю интереса к своей персоне – он молча разглядывает противоположную стену и перебирает пальцами светло-розовые обрывки своих внутренностей, похожих чем-то на червей, наматывая их кольцами на запястье.
Почему-то я не хочу выразить ему признательность за то, что он решил не пачкать ковер. Почему-то, глядя на его впалые щеки и темно-фиолетовое пятно на шее, с разводами зеленого по краям, я не думаю о том, что он только вернулся с какой-то дикой тусовки, на которой пробыл всю ночь.
Почему-то я закрываю глаза и считаю про себя до двадцати, надеясь, что меня отпустит.
Я не верю в то, что мертвые, заскучав под пятью фунтами земли, приходят в дома, чтобы взять кусок пирога и рассказать пару зажигательных историй из своей загробной жизни. Более того, вслушиваясь в склизкое хлюпанье под ладонями этого парня, я меньше всего склоняюсь к мысли, что он пришел ко мне, чтобы назвать имя убийцы. Просто я не успел проснуться. Просто сон, в котором мне приходится находиться в одной квартире с трупами, продолжается, и я, будучи порядочным и сознательным гражданином, должен проснуться. Потому что видеть во сне жертв убийств – это неподходящее дело для молодого человека.
Я набираю полную раковину холодной воды и опускаю туда голову, полагая, что это меня отрезвит.
Надежды тщетны: я продолжаю слышать этот звук. Чавк-чавк – юноша становится за моей спиной и надавливает пальцами на набухшие бугорки кишок, перегоняя от края к краю их мягкое, протухшее содержимое. Чавк-чавк – именно такой звук получается, если, подцепив ножом кожу живота, запустить лезвие чуть глубже, под тонкий слой желтоватого жира, и, словно приоткрыв банку с томатным супом, с глухим хлюпом выпустить темно-коричневую жидкость из кишечника. На самом деле, я бы не хотел этого знать. Я вполне обошелся бы без ценной информации о том, что, если быстро-быстро двигать ножом в теле другого человека, возникает точно такой же звук, как при сексе: глухие шлепки и такое низкое, гортанное постанывание.
Я упираюсь руками в бортики раковины и уповаю на чудо, вот только когда я открываю глаза, чуда не происходит. Неудивительно: Бэтмен слишком занят спасением Готэм-сити, чтобы спасти еще и меня.
Usually on Saturdays, I wake up closer to nine, drink a cup of burning hot tea, listen to the lies in CIN-EN and go to the university with a sense of deep aversion to myself-the result of Friday spent in a company, in fact, of me and my underestimated Self -assessment, and a slight flair of contempt for others.
Saturday this week does not set literally from the second as I open my eyes, and, it seems, it becomes an event that I could talk about to my imaginary children.
8:15, the alarm clock tactfully hints to me that in just a couple of minutes I will begin to disastrously late; My back is aching and breaking in the bones, but I still turn on my side - miracles of self -control - I lower my legs to the floor and, having lost my face with my palms, yawning, opening my eyes.
My Saturday morning begins with the fact that opposite my bed, lips pursed, there is a young man who holds his gaped belly with his hand.
He does not look at me-probably, I do not arouse interest in his person-he silently looks at the opposite wall and fingers with his fingers light pink scraps of his insides, similar to worms, winding them with rings on the wrist.
For some reason, I do not want to express gratitude to him because he decided not to get dirty. For some reason, looking at his hollow cheeks and a dark purple stain on his neck, with green stains along the edges, I do not think that he only returned from some wild party, on which he stayed all night.
For some reason, I close my eyes and think to myself to twenty, hoping that I will let me go.
I do not believe that the dead, bored under the five pounds of the earth, come to the houses to take a piece of the pie and tell a couple of incendiary stories from their afterlife. Moreover, listening to the slimy squelch under the palms of this guy, I least of all leaning to the idea that he came to me to name the name of the killer. I just didn't have time to wake up. Just a dream in which I have to be in the same apartment with corpses continues, and I, being a decent and conscious citizen, should wake up. Because seeing the victims of murders in a dream is an inappropriate thing for a young man.
I dial a full shell of cold water and lower my head there, believing that it would cut me off.
Hopes are in vain: I continue to hear this sound. CHAVK-CAVK-the young man becomes behind me and presses his fingers on the swollen tubercles of the intestines, distilling them from the edge to the edge of their soft, rotten contents. CHAVK -chak-it is precisely such a sound that turns out if, having picked up the skin of the abdomen with a knife, starting the blade a little deeper, under a thin layer of yellowish fat, and, as if opening a jar with tomato soup, release a dark brown fluid from the intestines with a dull squelch. In fact, I would not want to know this. I would completely do without valuable information that if you quickly and quickly move the knife in the body of another person, there is exactly the same sound as with sex: deaf slap and such low, laryngeal.
I rest my hands on the sinks of the sink and hope for a miracle, only when I open my eyes, a miracle does not happen. It is not surprising: Batman is too busy with the salvation of Gotham City to save me.
Saturday this week does not set literally from the second as I open my eyes, and, it seems, it becomes an event that I could talk about to my imaginary children.
8:15, the alarm clock tactfully hints to me that in just a couple of minutes I will begin to disastrously late; My back is aching and breaking in the bones, but I still turn on my side - miracles of self -control - I lower my legs to the floor and, having lost my face with my palms, yawning, opening my eyes.
My Saturday morning begins with the fact that opposite my bed, lips pursed, there is a young man who holds his gaped belly with his hand.
He does not look at me-probably, I do not arouse interest in his person-he silently looks at the opposite wall and fingers with his fingers light pink scraps of his insides, similar to worms, winding them with rings on the wrist.
For some reason, I do not want to express gratitude to him because he decided not to get dirty. For some reason, looking at his hollow cheeks and a dark purple stain on his neck, with green stains along the edges, I do not think that he only returned from some wild party, on which he stayed all night.
For some reason, I close my eyes and think to myself to twenty, hoping that I will let me go.
I do not believe that the dead, bored under the five pounds of the earth, come to the houses to take a piece of the pie and tell a couple of incendiary stories from their afterlife. Moreover, listening to the slimy squelch under the palms of this guy, I least of all leaning to the idea that he came to me to name the name of the killer. I just didn't have time to wake up. Just a dream in which I have to be in the same apartment with corpses continues, and I, being a decent and conscious citizen, should wake up. Because seeing the victims of murders in a dream is an inappropriate thing for a young man.
I dial a full shell of cold water and lower my head there, believing that it would cut me off.
Hopes are in vain: I continue to hear this sound. CHAVK-CAVK-the young man becomes behind me and presses his fingers on the swollen tubercles of the intestines, distilling them from the edge to the edge of their soft, rotten contents. CHAVK -chak-it is precisely such a sound that turns out if, having picked up the skin of the abdomen with a knife, starting the blade a little deeper, under a thin layer of yellowish fat, and, as if opening a jar with tomato soup, release a dark brown fluid from the intestines with a dull squelch. In fact, I would not want to know this. I would completely do without valuable information that if you quickly and quickly move the knife in the body of another person, there is exactly the same sound as with sex: deaf slap and such low, laryngeal.
I rest my hands on the sinks of the sink and hope for a miracle, only when I open my eyes, a miracle does not happen. It is not surprising: Batman is too busy with the salvation of Gotham City to save me.
Другие песни исполнителя: