Судный День - Падаль
текст песни
31
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Судный День - Падаль - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Вы помните ли то, что видели мы летом?
Мой ангел, помните ли вы
Ту лошадь дохлую под ярким белым светом,
Среди рыжеющей травы?
Полуистлевшая, она, раскинув ноги,
Подобно девке площадной,
Бесстыдно, брюхом вверх лежала у дороги,
Зловонный выделяя гной.
И солнце эту гниль палило с небосвода,
Чтобы останки сжечь дотла,
Чтоб слитое в одном великая Природа
Разъединенным приняла.
И в небо щерились уже куски скелета,
Большим подобные цветам.
От смрада на лугу, в душистом зное лета,
Едва не стало дурно вам.
Спеша на пиршество, жужжащей тучей мухи
Над мерзкой грудою вились,
И черви ползали и копошились в брюхе,
Как черная густая слизь.
Все это двигалось, вздымалось и блестело,
Как будто, вдруг оживлено,
Росло и множилось чудовищное тело,
Дыханья смутного полно.
И этот мир струил таинственные звуки,
Как ветер, как бегущий вал,
Как будто сеятель, подъемля плавно руки,
Над нивой зерна развевал.
То зыбкий хаос был, лишенный форм и линий,
Как первый очерк, как пятно,
Где взор художника провидит стан богини,
Готовый лечь на полотно.
Из-за куста на нас, худая, вся в коросте,
Косила сука злой зрачок,
И выжидала миг, чтоб отхватить от кости
И лакомый сожрать кусок.
Но вспомните: и вы, заразу источая,
Вы трупом ляжете гнилым,
Вы, солнце глаз моих, звезда моя живая,
Вы, лучезарный серафим.
И вас, красавец мой, и вас коснется тленье,
И вы сгниете до костей,
Одетый весь в цветы под скорбные моленья,
Добыча гробовых гостей.
Скажите же червям, когда начнут, целуя,
Вас пожирать во тьме сырой,
Что тленной красоты - навеки сберегу я
И форму, и бессмертный строй.
Мой ангел, помните ли вы
Ту лошадь дохлую под ярким белым светом,
Среди рыжеющей травы?
Полуистлевшая, она, раскинув ноги,
Подобно девке площадной,
Бесстыдно, брюхом вверх лежала у дороги,
Зловонный выделяя гной.
И солнце эту гниль палило с небосвода,
Чтобы останки сжечь дотла,
Чтоб слитое в одном великая Природа
Разъединенным приняла.
И в небо щерились уже куски скелета,
Большим подобные цветам.
От смрада на лугу, в душистом зное лета,
Едва не стало дурно вам.
Спеша на пиршество, жужжащей тучей мухи
Над мерзкой грудою вились,
И черви ползали и копошились в брюхе,
Как черная густая слизь.
Все это двигалось, вздымалось и блестело,
Как будто, вдруг оживлено,
Росло и множилось чудовищное тело,
Дыханья смутного полно.
И этот мир струил таинственные звуки,
Как ветер, как бегущий вал,
Как будто сеятель, подъемля плавно руки,
Над нивой зерна развевал.
То зыбкий хаос был, лишенный форм и линий,
Как первый очерк, как пятно,
Где взор художника провидит стан богини,
Готовый лечь на полотно.
Из-за куста на нас, худая, вся в коросте,
Косила сука злой зрачок,
И выжидала миг, чтоб отхватить от кости
И лакомый сожрать кусок.
Но вспомните: и вы, заразу источая,
Вы трупом ляжете гнилым,
Вы, солнце глаз моих, звезда моя живая,
Вы, лучезарный серафим.
И вас, красавец мой, и вас коснется тленье,
И вы сгниете до костей,
Одетый весь в цветы под скорбные моленья,
Добыча гробовых гостей.
Скажите же червям, когда начнут, целуя,
Вас пожирать во тьме сырой,
Что тленной красоты - навеки сберегу я
И форму, и бессмертный строй.
Do you remember what we saw in the summer?
My angel, do you remember
That horse is dead under the bright white light,
Among the redding grass?
Half -dead, she, spreading her legs,
Like a full girl,
Shamelessly, with a belly up lying down the road,
Delight highlighting pus.
And the sun fell from the sky, this rot,
To burn the remains to the ground,
So that the great nature is merged in one
I took the disconnected.
And pieces of skeleton grumbled into the sky,
Large similar colors.
From the stench in the meadow, in the fragrant heat of summer,
As soon as you felt bad for you.
Hurrying to a feast, a buzzing cloud flies
They curled over the vile,
And the worms crawled and swarmed in the belly,
Like black thick mucus.
All this moved, rose and shone,
As if, suddenly revived
A monstrous body grew and multiplied,
The vague breath is full.
And this world stole mysterious sounds,
Like a wind, like a running shaft,
As if a sower, lifting his hands smoothly,
Over the Niva, he was overwhelmed.
Then the shaky chaos was, devoid of forms and lines,
As the first essay, like a spot
Where the artist’s gaze will sag the Mount of the goddess,
Ready to lie on the canvas.
Because of the bush on us, thin, all in the crust,
The bitch mowed an evil pupil,
And she waited a moment to grab the bone
And gobble up a piece.
But remember: and you, the infection, exuding
You lie down with a corpse rot.
You, the sun of my eye, my living star,
You, radiant Seraphim.
And you, my handsome man, will touch you,
And you rot to the bones,
Dressed all in flowers under mournful prayers,
The production of grave guests.
Tell the worms when they start, kissing,
To devour you in the darkness of raw,
That pervaded beauty - I will see forever
And the form and the immortal system.
My angel, do you remember
That horse is dead under the bright white light,
Among the redding grass?
Half -dead, she, spreading her legs,
Like a full girl,
Shamelessly, with a belly up lying down the road,
Delight highlighting pus.
And the sun fell from the sky, this rot,
To burn the remains to the ground,
So that the great nature is merged in one
I took the disconnected.
And pieces of skeleton grumbled into the sky,
Large similar colors.
From the stench in the meadow, in the fragrant heat of summer,
As soon as you felt bad for you.
Hurrying to a feast, a buzzing cloud flies
They curled over the vile,
And the worms crawled and swarmed in the belly,
Like black thick mucus.
All this moved, rose and shone,
As if, suddenly revived
A monstrous body grew and multiplied,
The vague breath is full.
And this world stole mysterious sounds,
Like a wind, like a running shaft,
As if a sower, lifting his hands smoothly,
Over the Niva, he was overwhelmed.
Then the shaky chaos was, devoid of forms and lines,
As the first essay, like a spot
Where the artist’s gaze will sag the Mount of the goddess,
Ready to lie on the canvas.
Because of the bush on us, thin, all in the crust,
The bitch mowed an evil pupil,
And she waited a moment to grab the bone
And gobble up a piece.
But remember: and you, the infection, exuding
You lie down with a corpse rot.
You, the sun of my eye, my living star,
You, radiant Seraphim.
And you, my handsome man, will touch you,
And you rot to the bones,
Dressed all in flowers under mournful prayers,
The production of grave guests.
Tell the worms when they start, kissing,
To devour you in the darkness of raw,
That pervaded beauty - I will see forever
And the form and the immortal system.
Другие песни исполнителя: