Тарас Григорович Шевченко - Гайдамаки. ч.17
текст песни
16
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Тарас Григорович Шевченко - Гайдамаки. ч.17 - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
БЕНКЕТ У ЛИСЯНЦІ
Смеркалося. Із Лисянки
Кругом засвітило:
Ото Гонта з Залізняком
Люльки закурили.
Страшно, страшно закурили!
І в пеклі не вміють
Отак курить. Гнилий Тікич
Кров’ю червоніє
Шляхетською, жидівською;
А над ним палають
І хатина, і будинок;
Мов доля карає
Вельможного й неможного.
А серед базару
Стоїть Гонта з Залізняком,
Кричать: «Ляхам кари!
Кари ляхам, щоб каялись!»
І діти карають.
Стогнуть, плачуть; один просить,
Другий проклинає;
Той молиться, сповідає
Гріхи перед братом,
Уже вбитим. Не милують,
Карають, завзяті.
Як смерть люта, не вважають
На літа, на вроду
Шляхтяночки й жидівочки.
Тече кров у воду.
Ні каліка, ані старий,
Ні мала дитина
Не остались — не вблагали
Лихої години.
Всі полягли, всі покотом;
Ні душі живої
Шляхетської й жидівської.
А пожар удвоє
Розгорівся, розпалався
До самої хмари.
А Галайда, знай, гукає:
«Кари ляхам, кари!»
Мов скажений, мертвих ріже,
Мертвих віша, палить.
«Дайте ляха, дайте жида!
Мало мені, мало!
Дайте ляха, дайте крові
Наточить з поганих!
Крові море... мало моря...
Оксано! Оксано!
Де ти?» — крикне й сховається
В полум’ї, в пожарі.
А тим часом гайдамаки
Столи вздовж базару
Поставили, несуть страву,
Де що запопали,
Щоб засвітла повечерять.
«Гуляй!» — загукали.
Вечеряють, а кругом їх
Пекло червоніє.
У полум’ї, повітані
На кроквах, чорніють
Панські трупи. Горять крокви
І падають з ними.
«Пийте, діти! пийте, лийте!
З панами такими,
Може, ще раз зострінемось,
Ще раз погуляєм».
І поставець одним духом
Залізняк черкає.
«За прокляті ваші трупи,
За душі прокляті
Ще раз вип’ю! Пийте, діти!
Вип’єм, Гонто, брате!
Вип’єм, друже, погуляєм
Укупочці, в парі.
А де ж Волох? Заспівай лиш
Нам, старий кобзарю!
Не про дідів, бо незгірше
Й ми ляхів караєм;
Не про лихо, бо ми його
Не знали й не знаєм.
Веселої утни, старче,
Щоб земля ломилась, —
Про вдовицю-молодицю,
Як вона журилась».
(Кобзар грає й приспівує.)
Од села до села
Танці та музики:
Курку, яйця продала —
Маю черевики.
Од села до села
Буду танцювати:
Ні корови, ні вола —
Осталася хата.
Я оддам, я продам
Кумові хатину,
Я куплю, я зроблю
Яточку під тином;
Торгувать, шинкувать
Буду чарочками,
Танцювать та гулять
Таки з паробками.
Ох ви, дітки мої,
Мої голуб’ята,
Не журіться, подивіться,
Як танцює мати.
Сама в найми піду,
Діток в школу оддам,
А червоним черевичкам
Таки дам, таки дам!
«Добре! добре! Ну, до танців,
До танців, кобзарю!»
Сліпий вшкварив — навприсядки
Пішли по базару.
Земля гнеться. «Нумо, Гонто!»
«Нум, брате Максиме!
Ушкваримо, мій голубе,
Поки не загинем!»
«Не дивуйтеся, дівчата,
Що я обідрався;
Бо мій батько робив гладко,
То й я в його вдався».
«Добре, брате, єй же богу!»
«Ану ти, Максиме!»
«Постривай лиш!»
«Отак чини, як я чиню:
Люби дочку абичию —
Хоч попову, хоч дякову,
Хоч хорошу мужикову».
Смеркалося. Із Лисянки
Кругом засвітило:
Ото Гонта з Залізняком
Люльки закурили.
Страшно, страшно закурили!
І в пеклі не вміють
Отак курить. Гнилий Тікич
Кров’ю червоніє
Шляхетською, жидівською;
А над ним палають
І хатина, і будинок;
Мов доля карає
Вельможного й неможного.
А серед базару
Стоїть Гонта з Залізняком,
Кричать: «Ляхам кари!
Кари ляхам, щоб каялись!»
І діти карають.
Стогнуть, плачуть; один просить,
Другий проклинає;
Той молиться, сповідає
Гріхи перед братом,
Уже вбитим. Не милують,
Карають, завзяті.
Як смерть люта, не вважають
На літа, на вроду
Шляхтяночки й жидівочки.
Тече кров у воду.
Ні каліка, ані старий,
Ні мала дитина
Не остались — не вблагали
Лихої години.
Всі полягли, всі покотом;
Ні душі живої
Шляхетської й жидівської.
А пожар удвоє
Розгорівся, розпалався
До самої хмари.
А Галайда, знай, гукає:
«Кари ляхам, кари!»
Мов скажений, мертвих ріже,
Мертвих віша, палить.
«Дайте ляха, дайте жида!
Мало мені, мало!
Дайте ляха, дайте крові
Наточить з поганих!
Крові море... мало моря...
Оксано! Оксано!
Де ти?» — крикне й сховається
В полум’ї, в пожарі.
А тим часом гайдамаки
Столи вздовж базару
Поставили, несуть страву,
Де що запопали,
Щоб засвітла повечерять.
«Гуляй!» — загукали.
Вечеряють, а кругом їх
Пекло червоніє.
У полум’ї, повітані
На кроквах, чорніють
Панські трупи. Горять крокви
І падають з ними.
«Пийте, діти! пийте, лийте!
З панами такими,
Може, ще раз зострінемось,
Ще раз погуляєм».
І поставець одним духом
Залізняк черкає.
«За прокляті ваші трупи,
За душі прокляті
Ще раз вип’ю! Пийте, діти!
Вип’єм, Гонто, брате!
Вип’єм, друже, погуляєм
Укупочці, в парі.
А де ж Волох? Заспівай лиш
Нам, старий кобзарю!
Не про дідів, бо незгірше
Й ми ляхів караєм;
Не про лихо, бо ми його
Не знали й не знаєм.
Веселої утни, старче,
Щоб земля ломилась, —
Про вдовицю-молодицю,
Як вона журилась».
(Кобзар грає й приспівує.)
Од села до села
Танці та музики:
Курку, яйця продала —
Маю черевики.
Од села до села
Буду танцювати:
Ні корови, ні вола —
Осталася хата.
Я оддам, я продам
Кумові хатину,
Я куплю, я зроблю
Яточку під тином;
Торгувать, шинкувать
Буду чарочками,
Танцювать та гулять
Таки з паробками.
Ох ви, дітки мої,
Мої голуб’ята,
Не журіться, подивіться,
Як танцює мати.
Сама в найми піду,
Діток в школу оддам,
А червоним черевичкам
Таки дам, таки дам!
«Добре! добре! Ну, до танців,
До танців, кобзарю!»
Сліпий вшкварив — навприсядки
Пішли по базару.
Земля гнеться. «Нумо, Гонто!»
«Нум, брате Максиме!
Ушкваримо, мій голубе,
Поки не загинем!»
«Не дивуйтеся, дівчата,
Що я обідрався;
Бо мій батько робив гладко,
То й я в його вдався».
«Добре, брате, єй же богу!»
«Ану ти, Максиме!»
«Постривай лиш!»
«Отак чини, як я чиню:
Люби дочку абичию —
Хоч попову, хоч дякову,
Хоч хорошу мужикову».
Банкет в Лисияке
Затухал. Из Лисанка
Обведено в кругу:
Отто Гонта с железом
Колыбели были копчены.
Страшно, напуган!
И, черт возьми, не знаю
Так курит. Гнитный Тикич
Кровь становится красной
Благородный, еврейский;
И над этим горит
И хижина и дом;
Как судьба наказывает
Благородный и невозможный.
И среди базара
Стоит Гоа с железом,
Они кричат: «Наказание Лахам!
Кари Лахам покаяться! »
И дети наказывают.
Стон, плакать; один спрашивает,
Вторые проклятия;
Он молится, признается
Грехи перед твоим братом,
Уже убит. Не восхищайтесь,
Они наказывают, настойчивы.
Как смертоносная, не учитывайте
Летом, о красоте
Дворяне и евреи.
Кровь течет в воду.
Ни калека, ни старый,
Не маленький ребенок
Не остался - не стеснялся
Злой час.
Все лежат, все;
Нет души живого
Благородный и еврейский.
И огонь близнец
Он расстался, встал
К самому облаку.
И Галайда, знай, звучит:
"Кари Лахам, наказание!"
Как испуганные, мертвые порезы,
Мертвая Виша, курит.
"Дай ложь, дай еврею!
Недостаточно, мало!
Дайте лжецу, дайте кровь
Города из плохого!
Кровь моря ... маленькое море ...
Оксано! Оксано!
Где ты?" - Крики и шкуры
В огне, в огне.
Тем временем Хайдамаки
Столы вдоль базара
Положить, носить блюдо,
Куда они делись,
Иметь цветение.
"Ходить!" - они потеряли.
Ужин и вокруг них
Ад румян.
В пламени, воздух
На стропилах, поверните черный
Трупы Господа. Рфтеры горит
И упасть с ними.
«Пей, дети! Выпей!
С такими джентльменами,
Может, мы снова растянулись,
Мы снова прогуливаемся. "
И запас с одним духом
ЗАЛИЗНАЙК ЛАРКС.
«За проклятые ваши трупы,
Ибо душа проклята
Я снова пью! Пей, дети!
Мыть, Гонто, брат!
Слайд, мой друг, иди
Пропустить, в паре.
А где есть право? Только петь
Мы, Старый Кобзар!
Не о бабушке и дедушках, потому что это не хуже
И у нас есть лавы;
Не о зле, потому что мы это
Мы не знали и не знали.
Веселая уена, старше,
Чтобы сделать землю перерыв -
О вдове-юге,
Как она спешила ".
(Kobzar играет и поет.)
Одна деревня в деревню
Танцы и музыка:
Курица, яйца проданы -
У меня есть обувь.
Одна деревня в деревню
Я буду танцевать:
Ни коров, ни быки -
Дом остался.
Я Gon, я буду продавать
Kumov Hut,
Я куплю, я сделаю
В соответствии с грязи;
Тщательно, щель
Я буду обертываться,
Танцевать и ходить
Таково с пар.
О, ты, мои дети,
Мои голуби,
Не волнуйся, смотри,
Как мать танцует.
Я пойду, чтобы нанять,
Дети в школе Одама,
И красные ботинки
Леди, дамы!
"Отлично! отлично! Ну, танце,
Танцевать, Кобзар! »
Слепой напугал -
Они пошли на базар.
Земля изгибается. "Ну, Гонто!"
«Номер, брат Максим!
Подарка, мой голубь,
Пока мы не сгибли! »
«Не удивляйся, девочки,
То, на чем я был;
Потому что мой отец сделал плавно,
Так что я преуспел ".
"Хорошо, брат, Бог для Бога!"
"Ану, ты, максимум!"
"Хочу справедливо!"
«Итак, поступок, как я:
Любовь дочь Абация -
Хотя Попов, хотя Дьяков,
Хотя хороший человек ".
Затухал. Из Лисанка
Обведено в кругу:
Отто Гонта с железом
Колыбели были копчены.
Страшно, напуган!
И, черт возьми, не знаю
Так курит. Гнитный Тикич
Кровь становится красной
Благородный, еврейский;
И над этим горит
И хижина и дом;
Как судьба наказывает
Благородный и невозможный.
И среди базара
Стоит Гоа с железом,
Они кричат: «Наказание Лахам!
Кари Лахам покаяться! »
И дети наказывают.
Стон, плакать; один спрашивает,
Вторые проклятия;
Он молится, признается
Грехи перед твоим братом,
Уже убит. Не восхищайтесь,
Они наказывают, настойчивы.
Как смертоносная, не учитывайте
Летом, о красоте
Дворяне и евреи.
Кровь течет в воду.
Ни калека, ни старый,
Не маленький ребенок
Не остался - не стеснялся
Злой час.
Все лежат, все;
Нет души живого
Благородный и еврейский.
И огонь близнец
Он расстался, встал
К самому облаку.
И Галайда, знай, звучит:
"Кари Лахам, наказание!"
Как испуганные, мертвые порезы,
Мертвая Виша, курит.
"Дай ложь, дай еврею!
Недостаточно, мало!
Дайте лжецу, дайте кровь
Города из плохого!
Кровь моря ... маленькое море ...
Оксано! Оксано!
Где ты?" - Крики и шкуры
В огне, в огне.
Тем временем Хайдамаки
Столы вдоль базара
Положить, носить блюдо,
Куда они делись,
Иметь цветение.
"Ходить!" - они потеряли.
Ужин и вокруг них
Ад румян.
В пламени, воздух
На стропилах, поверните черный
Трупы Господа. Рфтеры горит
И упасть с ними.
«Пей, дети! Выпей!
С такими джентльменами,
Может, мы снова растянулись,
Мы снова прогуливаемся. "
И запас с одним духом
ЗАЛИЗНАЙК ЛАРКС.
«За проклятые ваши трупы,
Ибо душа проклята
Я снова пью! Пей, дети!
Мыть, Гонто, брат!
Слайд, мой друг, иди
Пропустить, в паре.
А где есть право? Только петь
Мы, Старый Кобзар!
Не о бабушке и дедушках, потому что это не хуже
И у нас есть лавы;
Не о зле, потому что мы это
Мы не знали и не знали.
Веселая уена, старше,
Чтобы сделать землю перерыв -
О вдове-юге,
Как она спешила ".
(Kobzar играет и поет.)
Одна деревня в деревню
Танцы и музыка:
Курица, яйца проданы -
У меня есть обувь.
Одна деревня в деревню
Я буду танцевать:
Ни коров, ни быки -
Дом остался.
Я Gon, я буду продавать
Kumov Hut,
Я куплю, я сделаю
В соответствии с грязи;
Тщательно, щель
Я буду обертываться,
Танцевать и ходить
Таково с пар.
О, ты, мои дети,
Мои голуби,
Не волнуйся, смотри,
Как мать танцует.
Я пойду, чтобы нанять,
Дети в школе Одама,
И красные ботинки
Леди, дамы!
"Отлично! отлично! Ну, танце,
Танцевать, Кобзар! »
Слепой напугал -
Они пошли на базар.
Земля изгибается. "Ну, Гонто!"
«Номер, брат Максим!
Подарка, мой голубь,
Пока мы не сгибли! »
«Не удивляйся, девочки,
То, на чем я был;
Потому что мой отец сделал плавно,
Так что я преуспел ".
"Хорошо, брат, Бог для Бога!"
"Ану, ты, максимум!"
"Хочу справедливо!"
«Итак, поступок, как я:
Любовь дочь Абация -
Хотя Попов, хотя Дьяков,
Хотя хороший человек ".
Другие песни исполнителя: