Басота - Пыль на кедах ft. Ангелина Рай
текст песни
15
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Басота - Пыль на кедах ft. Ангелина Рай - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
И мы посмотрим словно первый раз на мир сегодня.
Бросив все, ведь среди фраз своих, того, кем грезил быть так и не смог найти.
Хоть за спиной братва кричит:
- Сюда смотри, мы все смогли!
Нас хапал этот город, ритмы заливая, море спиртного.
Перечитали горы книг, и весь перелопатим мир.
За шанс видеть прекрасной жизнь, и вновь, что до упада влепив.
В надежде украсить быт.
И мы давно бы посмотрели, друг, на все иначе.
Но мы видели блоки и пачки только в табачном.
И мы набираем номер мамы лишь по утру, на отходах.
Свернувшись в калачик.
Мы домой принесем, только пыль на кедах.
Мы видели не раз бензин в канистрах, клей в пакетах.
Из аптек коробки брада-пана-цикломеда.
Мы жили, как Буковский, но читали Кастанеда.
Мы домой принесем, только пыль на кедах.
Мы видели не раз бензин в канистрах, клей в пакетах.
Из аптек коробки брада-пана-цикломеда.
Мы жили, как Буковский, но читали Кастанеда.
Мы тут давно, не та голодная шпана.
Который сытый год сидим у полного стола.
Но выбираясь медленно и верно из говна.
Видимся красными глазами, только серые тона.
Здесь, знаешь бежали не спроста.
С кругов, где вес у человека измеряется в кусках.
Представь себе.
Но мы не любили ни одну из них.
Но заскрипел диван и уже явно не до сна.
Челюсть схватило по утрам, поскольку брат, мы рвались к сердцам.
Как перископы бедолаг.
И да, мы безусловно уважаем медицину.
Но от наших процедур подох*ел бы Гипократ.
Мы домой принесем, только пыль на кедах.
Мы видели не раз бензин в канистрах, клей в пакетах.
Из аптек коробки брада-пана-цикломеда.
Мы жили, как Буковский, но читали Кастанеда.
Мы домой принесем, только пыль на кедах.
Мы видели не раз бензин в канистрах, клей в пакетах.
Из аптек коробки брада-пана-цикломеда.
Мы жили, как Буковский, но читали Кастанеда.
Бросив все, ведь среди фраз своих, того, кем грезил быть так и не смог найти.
Хоть за спиной братва кричит:
- Сюда смотри, мы все смогли!
Нас хапал этот город, ритмы заливая, море спиртного.
Перечитали горы книг, и весь перелопатим мир.
За шанс видеть прекрасной жизнь, и вновь, что до упада влепив.
В надежде украсить быт.
И мы давно бы посмотрели, друг, на все иначе.
Но мы видели блоки и пачки только в табачном.
И мы набираем номер мамы лишь по утру, на отходах.
Свернувшись в калачик.
Мы домой принесем, только пыль на кедах.
Мы видели не раз бензин в канистрах, клей в пакетах.
Из аптек коробки брада-пана-цикломеда.
Мы жили, как Буковский, но читали Кастанеда.
Мы домой принесем, только пыль на кедах.
Мы видели не раз бензин в канистрах, клей в пакетах.
Из аптек коробки брада-пана-цикломеда.
Мы жили, как Буковский, но читали Кастанеда.
Мы тут давно, не та голодная шпана.
Который сытый год сидим у полного стола.
Но выбираясь медленно и верно из говна.
Видимся красными глазами, только серые тона.
Здесь, знаешь бежали не спроста.
С кругов, где вес у человека измеряется в кусках.
Представь себе.
Но мы не любили ни одну из них.
Но заскрипел диван и уже явно не до сна.
Челюсть схватило по утрам, поскольку брат, мы рвались к сердцам.
Как перископы бедолаг.
И да, мы безусловно уважаем медицину.
Но от наших процедур подох*ел бы Гипократ.
Мы домой принесем, только пыль на кедах.
Мы видели не раз бензин в канистрах, клей в пакетах.
Из аптек коробки брада-пана-цикломеда.
Мы жили, как Буковский, но читали Кастанеда.
Мы домой принесем, только пыль на кедах.
Мы видели не раз бензин в канистрах, клей в пакетах.
Из аптек коробки брада-пана-цикломеда.
Мы жили, как Буковский, но читали Кастанеда.
And we will look like the first time for the world today.
Throwing everything, because among his phrases, the one who dreamed of being could not find.
Though the lads shouting behind him:
- Look here, we were all able to!
We haped this city, flooding rhythms, a sea of alcohol.
We read the mountains of books, and we will shove the world all.
For a chance to see a wonderful life, and again, which was slapping until the fall.
In the hope of decorating life.
And we would have looked for a long time, friend, at everything else.
But we saw blocks and packs only in tobacco.
And we dial the number of mom only in the morning, on waste.
Curled up in a kalachik.
We will bring home, only dust on sneakers.
We have seen gasoline in cans more than once, glue in packages.
From the pharmacies of the Brad-Pan Cyclisted box.
We lived like Bukovsky, but read Castaneda.
We will bring home, only dust on sneakers.
We have seen gasoline in cans more than once, glue in packages.
From the pharmacies of the Brad-Pan Cyclisted box.
We lived like Bukovsky, but read Castaneda.
We have been here for a long time, not that hungry punks.
Which is a well -fed year we are sitting at the full table.
But getting out slowly and true from shit.
We see our red eyes, only gray tones.
Here, you know, they fled not casual.
From circles where a person’s weight is measured in pieces.
Imagine this.
But we did not like any of them.
But the sofa creaked and is clearly not up to sleep.
The jaw grabbed in the morning, because brother, we were eager for our hearts.
Like periscopes of poor fellow.
And yes, we certainly respect medicine.
But from our procedures, a hypocrat would have been herself to eat.
We will bring home, only dust on sneakers.
We have seen gasoline in cans more than once, glue in packages.
From the pharmacies of the Brad-Pan Cyclisted box.
We lived like Bukovsky, but read Castaneda.
We will bring home, only dust on sneakers.
We have seen gasoline in cans more than once, glue in packages.
From the pharmacies of the Brad-Pan Cyclisted box.
We lived like Bukovsky, but read Castaneda.
Throwing everything, because among his phrases, the one who dreamed of being could not find.
Though the lads shouting behind him:
- Look here, we were all able to!
We haped this city, flooding rhythms, a sea of alcohol.
We read the mountains of books, and we will shove the world all.
For a chance to see a wonderful life, and again, which was slapping until the fall.
In the hope of decorating life.
And we would have looked for a long time, friend, at everything else.
But we saw blocks and packs only in tobacco.
And we dial the number of mom only in the morning, on waste.
Curled up in a kalachik.
We will bring home, only dust on sneakers.
We have seen gasoline in cans more than once, glue in packages.
From the pharmacies of the Brad-Pan Cyclisted box.
We lived like Bukovsky, but read Castaneda.
We will bring home, only dust on sneakers.
We have seen gasoline in cans more than once, glue in packages.
From the pharmacies of the Brad-Pan Cyclisted box.
We lived like Bukovsky, but read Castaneda.
We have been here for a long time, not that hungry punks.
Which is a well -fed year we are sitting at the full table.
But getting out slowly and true from shit.
We see our red eyes, only gray tones.
Here, you know, they fled not casual.
From circles where a person’s weight is measured in pieces.
Imagine this.
But we did not like any of them.
But the sofa creaked and is clearly not up to sleep.
The jaw grabbed in the morning, because brother, we were eager for our hearts.
Like periscopes of poor fellow.
And yes, we certainly respect medicine.
But from our procedures, a hypocrat would have been herself to eat.
We will bring home, only dust on sneakers.
We have seen gasoline in cans more than once, glue in packages.
From the pharmacies of the Brad-Pan Cyclisted box.
We lived like Bukovsky, but read Castaneda.
We will bring home, only dust on sneakers.
We have seen gasoline in cans more than once, glue in packages.
From the pharmacies of the Brad-Pan Cyclisted box.
We lived like Bukovsky, but read Castaneda.
Другие песни исполнителя: