Борис Пастернак - Чудо
текст песни
25
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Борис Пастернак - Чудо - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Он шел из Вифании в Ерусалим,
Заранее грустью предчувствий томим.
Колючий кустарник на круче был выжжен,
Над хижиной ближней не двигался дым,
Был воздух горяч и камыш неподвижен,
И Мертвого моря покой недвижим.
И в горечи, спорившей с горечью моря,
Он шел с небольшою толпой облаков
По пыльной дороге на чье-то подворье,
Шел в город на сборище учеников.
И так углубился он в мысли свои,
Что поле в унынье запахло полынью.
Все стихло. Один он стоял посредине,
А местность лежала пластом в забытьи.
Все перемешалось: теплынь и пустыня,
И ящерицы, и ключи, и ручьи.
Смоковница высилась невдалеке,
Совсем без плодов, только ветки да листья.
И он ей сказал: "Для какой ты корысти?
Какая мне радость в твоем столбняке?
Я жажду и алчу, а ты - пустоцвет,
И встреча с тобой безотрадней гранита.
О, как ты обидна и недаровита!
Останься такой до скончания лет".
По дереву дрожь осужденья прошла,
Как молнии искра по громоотводу.
Смоковницу испепелило до тла.
Найдись в это время минута свободы
У листьев, ветвей, и корней, и ствола,
Успели б вмешаться законы природы.
Но чудо есть чудо, и чудо есть Бог.
Когда мы в смятеньи, тогда средь разброда
Оно настигает мгновенно, врасплох.
Заранее грустью предчувствий томим.
Колючий кустарник на круче был выжжен,
Над хижиной ближней не двигался дым,
Был воздух горяч и камыш неподвижен,
И Мертвого моря покой недвижим.
И в горечи, спорившей с горечью моря,
Он шел с небольшою толпой облаков
По пыльной дороге на чье-то подворье,
Шел в город на сборище учеников.
И так углубился он в мысли свои,
Что поле в унынье запахло полынью.
Все стихло. Один он стоял посредине,
А местность лежала пластом в забытьи.
Все перемешалось: теплынь и пустыня,
И ящерицы, и ключи, и ручьи.
Смоковница высилась невдалеке,
Совсем без плодов, только ветки да листья.
И он ей сказал: "Для какой ты корысти?
Какая мне радость в твоем столбняке?
Я жажду и алчу, а ты - пустоцвет,
И встреча с тобой безотрадней гранита.
О, как ты обидна и недаровита!
Останься такой до скончания лет".
По дереву дрожь осужденья прошла,
Как молнии искра по громоотводу.
Смоковницу испепелило до тла.
Найдись в это время минута свободы
У листьев, ветвей, и корней, и ствола,
Успели б вмешаться законы природы.
Но чудо есть чудо, и чудо есть Бог.
Когда мы в смятеньи, тогда средь разброда
Оно настигает мгновенно, врасплох.
He walked from Bethany to Yarusalim,
In advance, the sadness of the forebodings is Tomi.
The thorny shrub was steaming cooler,
Smoke did not move above the hut of the neighbor,
The air was hot and reeds were motionless,
And the Dead Sea is motionless.
And in bitterness, arguing with the bitterness of the sea,
He walked with a small crowd of clouds
On a dusty road to someone's courtyard
He went to the city for the training camp.
And so he delved into his thoughts,
That the field in despondency smelled of wormwood.
Everything was subsided. He stood in the middle alone
And the terrain lay a layer in oblivion.
Everything was mixed up: warm and desert,
And lizards, and keys, and streams.
The young man rose not far away,
At all without fruits, only branches and leaves.
And he told her: "For what self -interest are you?
What is my joy in your tetanus?
I am thirsty and alchi, and you are empty
And a meeting with you is an absent -minded granite.
Oh, how offensive and incomplete you are!
Stay so until the end of the years. "
The trembling of the convict passed on a tree,
Like lightning a spark by lightning.
The young man baked to the body.
Find a minute of freedom at this time
At the leaves, branches, and roots, and trunk,
The laws of nature managed to intervene.
But a miracle is a miracle, and a miracle is God.
When we are in a confusion, then in the midst of the scatter
It overtakes instantly, by surprise.
In advance, the sadness of the forebodings is Tomi.
The thorny shrub was steaming cooler,
Smoke did not move above the hut of the neighbor,
The air was hot and reeds were motionless,
And the Dead Sea is motionless.
And in bitterness, arguing with the bitterness of the sea,
He walked with a small crowd of clouds
On a dusty road to someone's courtyard
He went to the city for the training camp.
And so he delved into his thoughts,
That the field in despondency smelled of wormwood.
Everything was subsided. He stood in the middle alone
And the terrain lay a layer in oblivion.
Everything was mixed up: warm and desert,
And lizards, and keys, and streams.
The young man rose not far away,
At all without fruits, only branches and leaves.
And he told her: "For what self -interest are you?
What is my joy in your tetanus?
I am thirsty and alchi, and you are empty
And a meeting with you is an absent -minded granite.
Oh, how offensive and incomplete you are!
Stay so until the end of the years. "
The trembling of the convict passed on a tree,
Like lightning a spark by lightning.
The young man baked to the body.
Find a minute of freedom at this time
At the leaves, branches, and roots, and trunk,
The laws of nature managed to intervene.
But a miracle is a miracle, and a miracle is God.
When we are in a confusion, then in the midst of the scatter
It overtakes instantly, by surprise.
Другие песни исполнителя: