Булат Окуджава - Век двадцатый явился спасателем
текст песни
42
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Булат Окуджава - Век двадцатый явился спасателем - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Век двадцатый явился спасателем...
Век двадцатый явился спасателем,
потому и гордимся мы им.
Было трудно в России писателям,
достоевским и разным толстым.
Были все одиноки, разрозненны
и не знали, куда им идти,
да и Время зловредными кознями
поперек становилось пути.
Чужды были им сборища шумные,
обходились без творческих уз,
и поэтому головы умные
их собрали в единый Союз.
Всё вдруг ожило, всё вдруг устроилось,
всё наладилось: только бы жить.
И писателей сразу утроилось,
так что есть кем кого заменить.
И как будто в счастливом раёшнике
замелькали, спасения нет,
то начальники, то их помощники...
Что ни комната — то кабинет.
И шоферы, и завы исправные,
секретарши, и секретари,
и писатели — самые главные
и не самые, черт их дери.
В главном зале под коркою глянцевой,
чтоб никто отвертеться не смог,
перед кровными и иностранцами
вожделенный разлегся пирог.
И, забывши всё мелкое, личное,
каждый мог, отпихнувши врага,
выбить место себе поприличнее
и урвать от того пирога...
Я не знаю, на что и рассчитываю,
но с большим удивленьем гляжу,
как и сам от той корки отщипываю
и с надеждой туда прихожу,
где на радость миллионам читателей,
словно выйдя из пены морской,
министерство Союза писателей
размещается на Поварской.
1985
Век двадцатый явился спасателем,
потому и гордимся мы им.
Было трудно в России писателям,
достоевским и разным толстым.
Были все одиноки, разрозненны
и не знали, куда им идти,
да и Время зловредными кознями
поперек становилось пути.
Чужды были им сборища шумные,
обходились без творческих уз,
и поэтому головы умные
их собрали в единый Союз.
Всё вдруг ожило, всё вдруг устроилось,
всё наладилось: только бы жить.
И писателей сразу утроилось,
так что есть кем кого заменить.
И как будто в счастливом раёшнике
замелькали, спасения нет,
то начальники, то их помощники...
Что ни комната — то кабинет.
И шоферы, и завы исправные,
секретарши, и секретари,
и писатели — самые главные
и не самые, черт их дери.
В главном зале под коркою глянцевой,
чтоб никто отвертеться не смог,
перед кровными и иностранцами
вожделенный разлегся пирог.
И, забывши всё мелкое, личное,
каждый мог, отпихнувши врага,
выбить место себе поприличнее
и урвать от того пирога...
Я не знаю, на что и рассчитываю,
но с большим удивленьем гляжу,
как и сам от той корки отщипываю
и с надеждой туда прихожу,
где на радость миллионам читателей,
словно выйдя из пены морской,
министерство Союза писателей
размещается на Поварской.
1985
The twentieth cent was a lifeguard ...
Century twentieth was a lifeguard
Therefore, we are proud of them.
It was hard in Russia writers,
Dostoevsky and different fat.
There were all alone, scattered
And did not know where to go to them,
Yes, and time by malicious goats
across the path became.
Alien were gathering noisy,
managed without creative bonds
And so smart heads
They were collected in a single union.
Everything suddenly came to life, everything suddenly got it out,
Everything was improved: just to live.
And writers immediately tripled,
So there is someone to replace whom.
And as if in a happy ramchnik
Wovel, no salvation,
then chiefs, then their assistants ...
That neither the room is the cabinet.
And the chaufferes, and the downtime,
secretaries and secretaries
and writers are the most important
And not the most damn Derie.
In the main hall under the Corcot glossy,
So that no one could screw down,
before blood and foreigners
Woven brought up the pie.
And, forgetting all the petty, personal,
Everyone could, unlocked the enemy,
knock the place for yourself more
and snatch from that cake ...
I do not know what I expect,
But with a big surprise I look,
Like himself from that crust
and hopefully come there,
where to the joy of millions of readers,
As if coming out of the sea foam,
Ministry of Union writers
posted on the cook.
1985.
Century twentieth was a lifeguard
Therefore, we are proud of them.
It was hard in Russia writers,
Dostoevsky and different fat.
There were all alone, scattered
And did not know where to go to them,
Yes, and time by malicious goats
across the path became.
Alien were gathering noisy,
managed without creative bonds
And so smart heads
They were collected in a single union.
Everything suddenly came to life, everything suddenly got it out,
Everything was improved: just to live.
And writers immediately tripled,
So there is someone to replace whom.
And as if in a happy ramchnik
Wovel, no salvation,
then chiefs, then their assistants ...
That neither the room is the cabinet.
And the chaufferes, and the downtime,
secretaries and secretaries
and writers are the most important
And not the most damn Derie.
In the main hall under the Corcot glossy,
So that no one could screw down,
before blood and foreigners
Woven brought up the pie.
And, forgetting all the petty, personal,
Everyone could, unlocked the enemy,
knock the place for yourself more
and snatch from that cake ...
I do not know what I expect,
But with a big surprise I look,
Like himself from that crust
and hopefully come there,
where to the joy of millions of readers,
As if coming out of the sea foam,
Ministry of Union writers
posted on the cook.
1985.
Другие песни исполнителя: