Вера Полозкова - Факт
текст песни
19
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Вера Полозкова - Факт - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
А факт безжалостен и жуток, как наведенный арбалет: приплыли, через трое суток мне стукнет ровно двадцать лет.
И это нехреновый возраст – такой, что
Господи прости. Вы извините за нервозность – но я в истерике почти.
Сейчас пойдут плясать вприсядку и петь, бокалами звеня: но жизнь у
третьего десятка отнюдь не радует меня.
Не то[ркает]. Как вот с любовью: в
секунду - он, никто другой. Так чтоб нутро, синхронно с бровью, вскипало
вольтовой дугой, чтоб сразу все острее, резче под взглядом его горьких
глаз, ведь не учили же беречься, и никогда не береглась; все только
медленно вникают – стой, деточка, а ты о ком? А ты отправлена в нокаут и
на полу лежишь ничком; чтобы в мозгу, когда знакомят, сирены поднимали
вой; что толку трогать ножкой омут, когда ныряешь с головой?
Нет той изюминки, интриги, что тянет за
собой вперед; читаешь две страницы книги – и сразу видишь: не попрет;
сигналит чуткий, свой, сугубый детектор внутренних пустот; берешь
ладонь, целуешь в губы и тут же знаешь: нет, не тот. В пределах моего
квартала нет ни одной дороги в рай; и я устала. Так устала, что хоть
ложись да помирай.
Не прет от самого процесса, все тычут
пальцами и ржут: была вполне себе принцесса, а стала королевский шут.
Все будто обделили смыслом, размыли, развели водой. Глаз тускл, ухмылка
коромыслом, и волос на башке седой.
А надо бы рубиться в гуще, быть пионерам
всем пример – такой стремительной, бегущей, не признающей полумер. Пока
меня не раззвездело, не выбило, не занесло – найти себе родное дело,
какое-нибудь ремесло, ему всецело отдаваться – авось бабла поднимешь, но
– навряд ли много. Черт, мне двадцать. И это больше не смешно.
Не ждать, чтобы соперник выпер, а мчать
вперед на всех парах; но мне так трудно делать выбор: в загривке
угнездился страх и свесил ножки лилипутьи. Дурное, злое дежавю: я
задержалась на распутье настолько, что на нем живу.
Живу и строю укрепленья, врастая в грунт,
как лебеда; тяжелым боком, по-тюленьи ворочаю туда-сюда и мню, что
обернусь легендой из пепла, сора, барахла, как Феникс; благо юность,
гендер, амбиции и бла-бла-бла. Прорвусь, возможно, как-нибудь я, не
будем думать о плохом; а может, на своем распутье залягу и покроюсь мхом
и стану камнем (не громадой, как часто любим думать мы) – простым примером, как не надо, которых тьмы и тьмы и тьмы.
Прогнозы, как всегда, туманны, а норов
времени строптив - я не умею строить планы с учетом дальних перспектив и
думать, сколько Бог отмерил до чартера в свой пэрадайз. Я слушаю
старушку Шерил – ее Tomorrow Never Dies.
Жизнь – это творческий задачник: условья
пишутся тобой. Подумаешь, что неудачник – и тут же проиграешь бой, сам
вечно будешь виноватым в бревне, что на пути твоем; я в общем-то не верю
в фатум – его мы сами создаем; как мыслишь – помните Декарта? – так и
живешь; твой атлас – чист; судьба есть контурная карта – ты сам себе
геодезист.
Все, что мы делаем – попытка хоть
как-нибудь не умереть; так кто-то от переизбытка ресурсов покупает треть
каких-нибудь республик нищих, а кто-то – бесится и пьет, а кто-то в
склепах клады ищет, а кто-то руку в печь сует; а кто-то в бегстве от
рутины, от зуда слева под ребром рисует вечные картины, что дышат
изнутри добром; а кто-то счастлив как ребенок, когда увидит, просушив,
тот самый кадр из кипы пленок – как доказательство, что жив; а
кто-нибудь в прямом эфире свой круглый оголяет зад, а многие твердят о
мире, когда им нечего сказать; так кто-то высекает риффы, поет, чтоб
смерть переорать; так я нагромождаю рифмы в свою измятую тетрадь, кладу
их с нежностью Прокруста в свою строку, как кирпичи, как будто это будет
бруствер, когда за мной придут в ночи; как будто я их пришарашу, когда
начнется Страшный суд; как будто они лягут в Чашу, и перетянут, и
спасут.
От жути перед этой бездной, от этой
истовой любви, от этой боли – пой, любезный, беспомощные
И это нехреновый возраст – такой, что
Господи прости. Вы извините за нервозность – но я в истерике почти.
Сейчас пойдут плясать вприсядку и петь, бокалами звеня: но жизнь у
третьего десятка отнюдь не радует меня.
Не то[ркает]. Как вот с любовью: в
секунду - он, никто другой. Так чтоб нутро, синхронно с бровью, вскипало
вольтовой дугой, чтоб сразу все острее, резче под взглядом его горьких
глаз, ведь не учили же беречься, и никогда не береглась; все только
медленно вникают – стой, деточка, а ты о ком? А ты отправлена в нокаут и
на полу лежишь ничком; чтобы в мозгу, когда знакомят, сирены поднимали
вой; что толку трогать ножкой омут, когда ныряешь с головой?
Нет той изюминки, интриги, что тянет за
собой вперед; читаешь две страницы книги – и сразу видишь: не попрет;
сигналит чуткий, свой, сугубый детектор внутренних пустот; берешь
ладонь, целуешь в губы и тут же знаешь: нет, не тот. В пределах моего
квартала нет ни одной дороги в рай; и я устала. Так устала, что хоть
ложись да помирай.
Не прет от самого процесса, все тычут
пальцами и ржут: была вполне себе принцесса, а стала королевский шут.
Все будто обделили смыслом, размыли, развели водой. Глаз тускл, ухмылка
коромыслом, и волос на башке седой.
А надо бы рубиться в гуще, быть пионерам
всем пример – такой стремительной, бегущей, не признающей полумер. Пока
меня не раззвездело, не выбило, не занесло – найти себе родное дело,
какое-нибудь ремесло, ему всецело отдаваться – авось бабла поднимешь, но
– навряд ли много. Черт, мне двадцать. И это больше не смешно.
Не ждать, чтобы соперник выпер, а мчать
вперед на всех парах; но мне так трудно делать выбор: в загривке
угнездился страх и свесил ножки лилипутьи. Дурное, злое дежавю: я
задержалась на распутье настолько, что на нем живу.
Живу и строю укрепленья, врастая в грунт,
как лебеда; тяжелым боком, по-тюленьи ворочаю туда-сюда и мню, что
обернусь легендой из пепла, сора, барахла, как Феникс; благо юность,
гендер, амбиции и бла-бла-бла. Прорвусь, возможно, как-нибудь я, не
будем думать о плохом; а может, на своем распутье залягу и покроюсь мхом
и стану камнем (не громадой, как часто любим думать мы) – простым примером, как не надо, которых тьмы и тьмы и тьмы.
Прогнозы, как всегда, туманны, а норов
времени строптив - я не умею строить планы с учетом дальних перспектив и
думать, сколько Бог отмерил до чартера в свой пэрадайз. Я слушаю
старушку Шерил – ее Tomorrow Never Dies.
Жизнь – это творческий задачник: условья
пишутся тобой. Подумаешь, что неудачник – и тут же проиграешь бой, сам
вечно будешь виноватым в бревне, что на пути твоем; я в общем-то не верю
в фатум – его мы сами создаем; как мыслишь – помните Декарта? – так и
живешь; твой атлас – чист; судьба есть контурная карта – ты сам себе
геодезист.
Все, что мы делаем – попытка хоть
как-нибудь не умереть; так кто-то от переизбытка ресурсов покупает треть
каких-нибудь республик нищих, а кто-то – бесится и пьет, а кто-то в
склепах клады ищет, а кто-то руку в печь сует; а кто-то в бегстве от
рутины, от зуда слева под ребром рисует вечные картины, что дышат
изнутри добром; а кто-то счастлив как ребенок, когда увидит, просушив,
тот самый кадр из кипы пленок – как доказательство, что жив; а
кто-нибудь в прямом эфире свой круглый оголяет зад, а многие твердят о
мире, когда им нечего сказать; так кто-то высекает риффы, поет, чтоб
смерть переорать; так я нагромождаю рифмы в свою измятую тетрадь, кладу
их с нежностью Прокруста в свою строку, как кирпичи, как будто это будет
бруствер, когда за мной придут в ночи; как будто я их пришарашу, когда
начнется Страшный суд; как будто они лягут в Чашу, и перетянут, и
спасут.
От жути перед этой бездной, от этой
истовой любви, от этой боли – пой, любезный, беспомощные
And the fact is ruthless and terrible, like a knocked crossbow: they sailed, after three days it would be exactly twenty years old.
And this is non -oral age - such that
Lord forgive. You will excuse for nervousness - but I'm almost hysterical.
Now they will go to dance in a squat and sing, ringing with glasses: but life has
The third dozen does not please me.
Not that [rk]. As here with love: in
A second - he, no one else. So that a gutto, synchronously with an eyebrow, boils
with a voltaa arc, so that it is more acute at once, sharper under the gaze of his bitter
the eye, because they did not teach to be careful, and never wore; All
Slowly delve into - stand, baby, and you are talking about? And you are sent to knock out and
You lie on the floor face; so that in the brain, when they get acquainted, the sirens are raised
howl; What is the use of touching the leg of a pole when you dive with your head?
There is no so highlight, intrigues that pulls for
forward; You read two pages of the book - and immediately see: it will not trample;
Significantly sensitive, his, pure detector of inner voids; You take it
palm, you kiss on the lips and immediately know: no, not the same. Within mine
There is not a single road to paradise; And I'm tired. So tired that at least
Lie down and die.
Not rushing from the process itself, everyone pokes
They laugh with their fingers: there was quite a princess, but she became a royal jester.
Everyone seemed to be deprived of meaning, washed away, divorced with water. Eye dull, smirk
rocker, and hair on a gray -haired head.
But we should cut in the thick, be pioneers
Everyone example is so swift, running, not recognizing half -measures. Bye
I was not gloomy, it was not knocked out, it did not bring it - to find a native business,
some kind of craft, he will completely surrender to him-maybe you will raise dough, but
- It is hardly a lot. Damn, I'm twenty. And this is no longer funny.
Do not wait for the opponent to be sore, but rush
forward in all pairs; But it’s so difficult for me to make a choice: in the scruff of
The fear was opposed and hung the legs of the Liliputia. Bad, evil dejavu: I
She lingered at the crossroads so much that I live on it.
I live and build fortifications, turning into the ground,
Like a swan; heavy side, tossing back and forth and imagine that
I will turn out to be a legend from ashes, soy, junk, like a phoenix; The benefit of youth,
Gender, ambition and blah blah blah. I will break through, perhaps somehow I do not
We will think about the bad; Or maybe at my crossroads I am covered with moss
And I will become a stone (not a huge one, as we often love to think) - a simple example, as is not necessary, which darkness and darkness and darkness.
Forecasts, as always, are foggy, and burrows
stitched by time - I do not know how to make plans taking into account distant prospects and
To think how much God measured to the charter in His Paradise. I'm listening to
Old woman Cheryl - her Tomorrow Never Dies.
Life is a creative problematic: convent
They are written by you. Think that a loser - and then you will lose the battle, yourself
You will always be guilty in the log, which is on your way; I generally don't believe
in Fatum - we create it ourselves; How do you think - remember Descartes? - So
live; Your atlas is clean; Fate is a contour map - you yourself
surveyor.
Everything that we do is an attempt at least
somehow do not die; So someone from an overabundance of resources buys a third
some republics of the poor, and someone is furious and drinks, and someone in
The crypts are looking for treasures, and someone in the stove fusses; And someone is in flight from
routines, from itching on the left under the edge draws eternal paintings that breathe
With the inside with good; And someone is happy as a child, when he sees, dried,
The same frame from the boiling of the films is as evidence that it is alive; a
Someone lives on their round ass, and many are saying about
a world when they have nothing to say; So someone carves riffs, sings, so that
Death overflow; So I pile up rhymes in my crumpled notebook, put
them with the tenderness of the scroll into their line, like bricks, as if it would be
Bruster when they come for me at night; as if I would take them when
The Last Judgment will begin; as if they would fall into the bowl, and pull, and
Save.
From horror to this abyss, from this
outer love, from this pain - sing, amiable, helpless
And this is non -oral age - such that
Lord forgive. You will excuse for nervousness - but I'm almost hysterical.
Now they will go to dance in a squat and sing, ringing with glasses: but life has
The third dozen does not please me.
Not that [rk]. As here with love: in
A second - he, no one else. So that a gutto, synchronously with an eyebrow, boils
with a voltaa arc, so that it is more acute at once, sharper under the gaze of his bitter
the eye, because they did not teach to be careful, and never wore; All
Slowly delve into - stand, baby, and you are talking about? And you are sent to knock out and
You lie on the floor face; so that in the brain, when they get acquainted, the sirens are raised
howl; What is the use of touching the leg of a pole when you dive with your head?
There is no so highlight, intrigues that pulls for
forward; You read two pages of the book - and immediately see: it will not trample;
Significantly sensitive, his, pure detector of inner voids; You take it
palm, you kiss on the lips and immediately know: no, not the same. Within mine
There is not a single road to paradise; And I'm tired. So tired that at least
Lie down and die.
Not rushing from the process itself, everyone pokes
They laugh with their fingers: there was quite a princess, but she became a royal jester.
Everyone seemed to be deprived of meaning, washed away, divorced with water. Eye dull, smirk
rocker, and hair on a gray -haired head.
But we should cut in the thick, be pioneers
Everyone example is so swift, running, not recognizing half -measures. Bye
I was not gloomy, it was not knocked out, it did not bring it - to find a native business,
some kind of craft, he will completely surrender to him-maybe you will raise dough, but
- It is hardly a lot. Damn, I'm twenty. And this is no longer funny.
Do not wait for the opponent to be sore, but rush
forward in all pairs; But it’s so difficult for me to make a choice: in the scruff of
The fear was opposed and hung the legs of the Liliputia. Bad, evil dejavu: I
She lingered at the crossroads so much that I live on it.
I live and build fortifications, turning into the ground,
Like a swan; heavy side, tossing back and forth and imagine that
I will turn out to be a legend from ashes, soy, junk, like a phoenix; The benefit of youth,
Gender, ambition and blah blah blah. I will break through, perhaps somehow I do not
We will think about the bad; Or maybe at my crossroads I am covered with moss
And I will become a stone (not a huge one, as we often love to think) - a simple example, as is not necessary, which darkness and darkness and darkness.
Forecasts, as always, are foggy, and burrows
stitched by time - I do not know how to make plans taking into account distant prospects and
To think how much God measured to the charter in His Paradise. I'm listening to
Old woman Cheryl - her Tomorrow Never Dies.
Life is a creative problematic: convent
They are written by you. Think that a loser - and then you will lose the battle, yourself
You will always be guilty in the log, which is on your way; I generally don't believe
in Fatum - we create it ourselves; How do you think - remember Descartes? - So
live; Your atlas is clean; Fate is a contour map - you yourself
surveyor.
Everything that we do is an attempt at least
somehow do not die; So someone from an overabundance of resources buys a third
some republics of the poor, and someone is furious and drinks, and someone in
The crypts are looking for treasures, and someone in the stove fusses; And someone is in flight from
routines, from itching on the left under the edge draws eternal paintings that breathe
With the inside with good; And someone is happy as a child, when he sees, dried,
The same frame from the boiling of the films is as evidence that it is alive; a
Someone lives on their round ass, and many are saying about
a world when they have nothing to say; So someone carves riffs, sings, so that
Death overflow; So I pile up rhymes in my crumpled notebook, put
them with the tenderness of the scroll into their line, like bricks, as if it would be
Bruster when they come for me at night; as if I would take them when
The Last Judgment will begin; as if they would fall into the bowl, and pull, and
Save.
From horror to this abyss, from this
outer love, from this pain - sing, amiable, helpless
Другие песни исполнителя: