Виктор Леонидов - Памяти Башлачева
текст песни
33
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Виктор Леонидов - Памяти Башлачева - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Памяти Башлачёва
Всё было грубо и очень просто,
Дымили трубы, кадили фосфор.
За жёлтым снегом был люд советский
Под серым небом череповецким.
И жизнь пропала, да вдруг запел он:
"Душа гуляла в рубашке белой".
Водою талой бурлили строки.
Откуда брал их мальчишка-рокер?
Орду монголов он чуял кожей
Костры расколов во имя божьем.
Удары плетью, да стон от боли,
Да сквозь столетья тоску по воле.
Стихи литые, в них жар пророка,
Костры Батыя, виденья Блока.
Средь слов высоких как путь наш труден
Забил далёкий славянский бубен.
Ах, как звучало, как сердце млело,
"Душа гуляла в рубашке белой".
И вот свобода, рванём из тины,
Всё для народа - пляши, рванина.
Но та же погань наружу всплыла,
И вечный Гоголь - свиные рыла.
И стало страшно, помилуй, Боже.
Но что ты, Саша, ты столько можешь.
Живи, не бойся, не вышли сроки.
Карниз был скользкий, этаж высокий.
И сердце встало, когда взлетел он
"Душа гуляла в рубашке белой".
"Душа гуляла в рубашке белой".
Всё было грубо и очень просто,
Дымили трубы, кадили фосфор.
За жёлтым снегом был люд советский
Под серым небом череповецким.
И жизнь пропала, да вдруг запел он:
"Душа гуляла в рубашке белой".
Водою талой бурлили строки.
Откуда брал их мальчишка-рокер?
Орду монголов он чуял кожей
Костры расколов во имя божьем.
Удары плетью, да стон от боли,
Да сквозь столетья тоску по воле.
Стихи литые, в них жар пророка,
Костры Батыя, виденья Блока.
Средь слов высоких как путь наш труден
Забил далёкий славянский бубен.
Ах, как звучало, как сердце млело,
"Душа гуляла в рубашке белой".
И вот свобода, рванём из тины,
Всё для народа - пляши, рванина.
Но та же погань наружу всплыла,
И вечный Гоголь - свиные рыла.
И стало страшно, помилуй, Боже.
Но что ты, Саша, ты столько можешь.
Живи, не бойся, не вышли сроки.
Карниз был скользкий, этаж высокий.
И сердце встало, когда взлетел он
"Душа гуляла в рубашке белой".
"Душа гуляла в рубашке белой".
Memory of Bashlachev
Everything was rude and very simple
The pipes smoked, Kali phosphorus.
Behind the yellow snow was a Soviet people
Under the gray sky of Cherepovets.
And life disappeared, but suddenly he sang:
"The soul walked in a white shirt."
The lines were seething with melt water.
Where did the rocker boy get them from?
He sensed the horde of the Mongols with his skin
Bonfires of schisms in the name of God.
Blows with a whip, but a groan from pain,
Through the centuries, longing by will.
Poems are cast, they have the heat of the prophet,
Bathers Batu, Viddle Bloc.
Among the words high as our path is difficult
He scored a distant Slavic tambourine.
Oh, how it sounded like a heart mill,
"The soul walked in a white shirt."
And here is freedom, we tear from Tina,
Everything for the people is dancing, a torn.
But the same extinguisher surfed out,
And the eternal Gogol - pork snouts.
And it became scary, have mercy, God.
But what are you, Sasha, you can.
Live, do not be afraid, did not come out.
The cornice was slippery, the floor is high.
And his heart got up when he took off
"The soul walked in a white shirt."
"The soul walked in a white shirt."
Everything was rude and very simple
The pipes smoked, Kali phosphorus.
Behind the yellow snow was a Soviet people
Under the gray sky of Cherepovets.
And life disappeared, but suddenly he sang:
"The soul walked in a white shirt."
The lines were seething with melt water.
Where did the rocker boy get them from?
He sensed the horde of the Mongols with his skin
Bonfires of schisms in the name of God.
Blows with a whip, but a groan from pain,
Through the centuries, longing by will.
Poems are cast, they have the heat of the prophet,
Bathers Batu, Viddle Bloc.
Among the words high as our path is difficult
He scored a distant Slavic tambourine.
Oh, how it sounded like a heart mill,
"The soul walked in a white shirt."
And here is freedom, we tear from Tina,
Everything for the people is dancing, a torn.
But the same extinguisher surfed out,
And the eternal Gogol - pork snouts.
And it became scary, have mercy, God.
But what are you, Sasha, you can.
Live, do not be afraid, did not come out.
The cornice was slippery, the floor is high.
And his heart got up when he took off
"The soul walked in a white shirt."
"The soul walked in a white shirt."