etna1se - Третий Мир
текст песни
48
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
etna1se - Третий Мир - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
С чего начать, не знаю,
Я пролил свет над водной гладью слов и тот час сгоряча истаял.
Мне с миром нечего делить, тем более делиться собственным проклятьем и печалью с вами.
Я не затем явился в тенете лент иллюзорных реалий под назойливой харей озоновой хмари,
Что над челом, как меч Дамоклов.
На волоске седом, что вьется с голых черепов, качусь
И, оседлав хребет, шагаю мимо встречных окон под млечным оком, под истеричный вой аморфных тел, сотрясших грунт.
Стоптал девятый круг - исчез пятиконечный кокон.
Томится шлейф былой,
Сочится в недрах та вязкая топь опустошенных исподлобья лакун.
Нави миазм лихо впивается в ноздрю гнильем останков, но так отчего теперь вдвойне черствый кусок мне лаком?
В этих руинах херувим как бы украдкою спилил резьбу крыла
И, задушив себя, усоп в клоаках - в камнем сотканных латах скорби и мрака.
В руслах артерий рябь рьяно колеблет дремлющий сотни лет кратер, Горгонным взором обращающий в камень.
Холодным сердцем волей рока окунаюсь в палящую пламень.
Вдаль вылазкой пешей в неистовой спешке без права хода во владения черной дамки я на четверть лишь конечностью вылез из пешки.
И мой баланс ныне на двух концах: предаться знаниям и предать сознание,
Но я побрел на стихший зов, ведь не замкнется череда скитанья, пока держусь на угнетенных Черенках мироздания.
За плечом тюк провианта, да изгвазданный скарб, коварство и страх.
Царствует смрад, что, как брезент, над белесой завесой,
Флерон истерзанных крон вверх выгибает тощий стебель тщетно, сплетая в танце лабиринт Спиральный, стиснув грани рисок листьев крайних, и я сметаю эти стены в щепки.
Здесь человеческий лишь след исчезнет.
Нагая жердь тупым и ржавым острием пронзает черный каскад залихватски скрученных туч небосвода.
Сорвать с петель их не получится чудом мне снова.
И нет надежд в пучинной гуще коснуться основы, словно аккурат к приходу в жизнь нароком Созданной рукой ваятеля, багровой мантией оплетшей все изгибы гор в объятия.
И мелкий след подошвы Марбаса поверх шипов нутра в момент пришелся мне огромной вмятиной.
Пав на колени, тело беспомощно начало тлеть, стонуще пачкая твердь, с толщи срываючи (взываючи) смерть.
В песчаном смерче черный саван мне косою простилает тропы, сонный устилая гроб и
Тащу себя по насту крови вглубь, на верной погибели стяг на бренных, хилых кистях.
Ведь кров не там отнюдь мой, где мне могилу окстят.
Гнусный Эдем не мил.
Я не прогнулся под модерный мир, мне время скривило костяк ВТОРОЙ МИР:
Что выбрал ты на прейскуранте блага?
Не без гарантий - средства, власть и крест на карте «Фатум».
Слепец, плененный блеском мантий кланов.
Адепт бесстрастной фарисейской веры,
Кармы люциферских пентаграмм на фресках папских храмов.
Повальный гул, вопли пьянящих серенад в борделях.
В такт аккомпанементов обогнул твой мир, кишащий синяками в трелях.
Гранит редчайший всюду, камни, бремень.
Ты не единственный, кто счел этот пропащий синдикат картелем,
Мальчик в стенах портфеля,
Что погрузился вглубь себя и знаний.
И пусть блудный в сиянии знамень с лихвой утащит батискаф в порт «Время».
Лира найдет его таящимся в тисках Орфея.
О! Падшая земля,
Под пеленой опавших глазных яблок, с ядра надкусанных книжным червем.
Смысла напутствий не вижу ни в чем,
Ведь фортуна не клюнет на наживку в нише русла, лишь искусно оближет крючок.
И посему с ржавой печи я на рожон не лезу.
Шрамы заплат на портмоне с тертым грошом и старым желтым песо.
Эсперантист не достучится до небес моих, до бездн орбит протезом рук истерзанных.
Да без обид.
Мы визави поставим кельтский крест на текстах библейских книг и длине строки.
В венце стихий тайком от вихрей обмакнули в омут веский киль.
Я отхаркнул ком экзистенций – не пряности и лукум.
Немой штурвал бороздит океан судьбы,
И, представь себе, каково быть привязанным на борту.
Пронзает будто гарпун по кровеносной в сердце,
Круша коррозией фундаменты подкостных лестниц.
Та
Я пролил свет над водной гладью слов и тот час сгоряча истаял.
Мне с миром нечего делить, тем более делиться собственным проклятьем и печалью с вами.
Я не затем явился в тенете лент иллюзорных реалий под назойливой харей озоновой хмари,
Что над челом, как меч Дамоклов.
На волоске седом, что вьется с голых черепов, качусь
И, оседлав хребет, шагаю мимо встречных окон под млечным оком, под истеричный вой аморфных тел, сотрясших грунт.
Стоптал девятый круг - исчез пятиконечный кокон.
Томится шлейф былой,
Сочится в недрах та вязкая топь опустошенных исподлобья лакун.
Нави миазм лихо впивается в ноздрю гнильем останков, но так отчего теперь вдвойне черствый кусок мне лаком?
В этих руинах херувим как бы украдкою спилил резьбу крыла
И, задушив себя, усоп в клоаках - в камнем сотканных латах скорби и мрака.
В руслах артерий рябь рьяно колеблет дремлющий сотни лет кратер, Горгонным взором обращающий в камень.
Холодным сердцем волей рока окунаюсь в палящую пламень.
Вдаль вылазкой пешей в неистовой спешке без права хода во владения черной дамки я на четверть лишь конечностью вылез из пешки.
И мой баланс ныне на двух концах: предаться знаниям и предать сознание,
Но я побрел на стихший зов, ведь не замкнется череда скитанья, пока держусь на угнетенных Черенках мироздания.
За плечом тюк провианта, да изгвазданный скарб, коварство и страх.
Царствует смрад, что, как брезент, над белесой завесой,
Флерон истерзанных крон вверх выгибает тощий стебель тщетно, сплетая в танце лабиринт Спиральный, стиснув грани рисок листьев крайних, и я сметаю эти стены в щепки.
Здесь человеческий лишь след исчезнет.
Нагая жердь тупым и ржавым острием пронзает черный каскад залихватски скрученных туч небосвода.
Сорвать с петель их не получится чудом мне снова.
И нет надежд в пучинной гуще коснуться основы, словно аккурат к приходу в жизнь нароком Созданной рукой ваятеля, багровой мантией оплетшей все изгибы гор в объятия.
И мелкий след подошвы Марбаса поверх шипов нутра в момент пришелся мне огромной вмятиной.
Пав на колени, тело беспомощно начало тлеть, стонуще пачкая твердь, с толщи срываючи (взываючи) смерть.
В песчаном смерче черный саван мне косою простилает тропы, сонный устилая гроб и
Тащу себя по насту крови вглубь, на верной погибели стяг на бренных, хилых кистях.
Ведь кров не там отнюдь мой, где мне могилу окстят.
Гнусный Эдем не мил.
Я не прогнулся под модерный мир, мне время скривило костяк ВТОРОЙ МИР:
Что выбрал ты на прейскуранте блага?
Не без гарантий - средства, власть и крест на карте «Фатум».
Слепец, плененный блеском мантий кланов.
Адепт бесстрастной фарисейской веры,
Кармы люциферских пентаграмм на фресках папских храмов.
Повальный гул, вопли пьянящих серенад в борделях.
В такт аккомпанементов обогнул твой мир, кишащий синяками в трелях.
Гранит редчайший всюду, камни, бремень.
Ты не единственный, кто счел этот пропащий синдикат картелем,
Мальчик в стенах портфеля,
Что погрузился вглубь себя и знаний.
И пусть блудный в сиянии знамень с лихвой утащит батискаф в порт «Время».
Лира найдет его таящимся в тисках Орфея.
О! Падшая земля,
Под пеленой опавших глазных яблок, с ядра надкусанных книжным червем.
Смысла напутствий не вижу ни в чем,
Ведь фортуна не клюнет на наживку в нише русла, лишь искусно оближет крючок.
И посему с ржавой печи я на рожон не лезу.
Шрамы заплат на портмоне с тертым грошом и старым желтым песо.
Эсперантист не достучится до небес моих, до бездн орбит протезом рук истерзанных.
Да без обид.
Мы визави поставим кельтский крест на текстах библейских книг и длине строки.
В венце стихий тайком от вихрей обмакнули в омут веский киль.
Я отхаркнул ком экзистенций – не пряности и лукум.
Немой штурвал бороздит океан судьбы,
И, представь себе, каково быть привязанным на борту.
Пронзает будто гарпун по кровеносной в сердце,
Круша коррозией фундаменты подкостных лестниц.
Та
Where to start, I do not know
I shed the light above the water stroke of words and that hour the haze was sick.
I have nothing to share with me, especially share your own curse and sadness with you.
I did not then appeared in the chain of the fierce of illusory realities under the annoying hares of Ozone Hmari,
What over the brow, like a sword of Damoklov.
In the hairs seed, which goes with naked skulls, rolling
And, saddling the ridge, walking past the oncoming windows under the Milky Okum, under the hysterical coat of amorphous bodies, shaking the ground.
Stopulated the ninth round - the five-way cocoon disappeared.
Toms the cable was
It is in the depths of the viscous lacquer of the devastated litter lacuna.
Navi Miazm famously dugs in the nostril of the Rutty, but why now doubly a stale slice to me varnish?
In these ruins, Cherub see the wing threads
And, strangling himself, a mustache in Cloaks - in the stone of woven lats of grief and darkness.
In the rods of the arteries Ryabn Ryano hesitzlet dormant hundred years of crater, a gorgon look into stone.
The cold heart of the will of Roca dip in the scorching flame.
In the distance, I'm on a quarter of a quarter, I only get out of the finite from the pawn without the right to hold the black lady.
And my balance is now at the two ends: to seek knowledge and betray consciousness,
But I wandered on the aged call, because the Skitanya series will not be clicked, while I hold on the oppressed cuttings of the universe.
Behind the shoulder of the Bay of the Provinta, and the rank of Skarb, Deceit and Fear.
Reigns SMRAG, that, like a tarpaulin, over a whiteway curtain,
Fleer of the Exterpassed crowns upstands the skinny stem in vain, gossipped in the dance of the dental spiral, squeezing the faces of the rice of the leaves of the extreme, and I sweep these walls in the sins.
Here, human only the trail will disappear.
Nagaya pole stupid and rusty edge pierces a black cascade of grilling twisted clouds of the sky.
Turning off their loops will not work miracle to me again.
And there is no hopes in the puchinsky thicker to touch the basics, as if accurately to the coming to life on the basis of the created hand of the sculpter, the Bagro Mantia braid all the bends of the mountains in the arms.
And the small trail of the soles of the Marbas on top of the spikes of the Nutra at the moment I came with a huge dent.
Solding on his knees, the body is helplessly started to smooth, moaning the stacking firmament, with the thickness of the breakdown of death.
In the sandy torn, the Black Savan I will prove the trails, sleepy Ustilad Coffin and
Tasting himself in the influence of blood inland, on the faithful dilution of staging on the struck, thrill brushes.
After all, the shelter is not there, where I get the grave.
The vile edem is not mil.
I did not rush under the modern world, I talked the backbone of the second world:
What did you choose at the foresee of good?
Not without guarantees - means, power and cross on the map "Fatum".
Slepets captured by glitter clans.
Adept of the impassive Pharisee Faith,
Karma Lucifer Pentagram on the frescoes of papal temples.
Cooking hum, screaming of drinking serenad in brothels.
In the beat of accompaniment, he coiled your world sided with bruises in the trolls.
Granite is rare everywhere, stones, burden.
You are not the only one who found this missing syndicate cartel,
Boy in the walls of the portfolio
That immersed deep into myself and knowledge.
And let the blunder in the radiance, the banner with interest will take off Baatiskof to the port "Time".
Lyra will find him melting in the tischs of Orpheus.
ABOUT! Fallen earth
Under the vests of the fallen eyeballs, with the kernel of the Non-Turkish book worm.
I don't see anyone, I do not see anything
After all, Fortuna does not bring the line in the niche of the bed, only skillfully licked the hook.
And therefore, with a rusty oven, I am not climbing.
Scars Patches on the purse with a grazer and an old yellow peso.
The Esperantist will not reach the heavens of my, to the abyss orbits the prosthesis of the hands of the hungry.
Yes no offense.
We will possess the Celtic cross on the texts of the biblical books and the length of the string.
In the wedge, the elements of the secret of the vortices did a weighty keel in the wakes.
I unwrapped comes existentials - not spices and bows.
Mute steering on the ocean of fate,
And, imagine what to be attached on board.
Piercing as far as harpoon in the blood is in the heart,
Crue corrosion bases of sub-stairs.
TA
I shed the light above the water stroke of words and that hour the haze was sick.
I have nothing to share with me, especially share your own curse and sadness with you.
I did not then appeared in the chain of the fierce of illusory realities under the annoying hares of Ozone Hmari,
What over the brow, like a sword of Damoklov.
In the hairs seed, which goes with naked skulls, rolling
And, saddling the ridge, walking past the oncoming windows under the Milky Okum, under the hysterical coat of amorphous bodies, shaking the ground.
Stopulated the ninth round - the five-way cocoon disappeared.
Toms the cable was
It is in the depths of the viscous lacquer of the devastated litter lacuna.
Navi Miazm famously dugs in the nostril of the Rutty, but why now doubly a stale slice to me varnish?
In these ruins, Cherub see the wing threads
And, strangling himself, a mustache in Cloaks - in the stone of woven lats of grief and darkness.
In the rods of the arteries Ryabn Ryano hesitzlet dormant hundred years of crater, a gorgon look into stone.
The cold heart of the will of Roca dip in the scorching flame.
In the distance, I'm on a quarter of a quarter, I only get out of the finite from the pawn without the right to hold the black lady.
And my balance is now at the two ends: to seek knowledge and betray consciousness,
But I wandered on the aged call, because the Skitanya series will not be clicked, while I hold on the oppressed cuttings of the universe.
Behind the shoulder of the Bay of the Provinta, and the rank of Skarb, Deceit and Fear.
Reigns SMRAG, that, like a tarpaulin, over a whiteway curtain,
Fleer of the Exterpassed crowns upstands the skinny stem in vain, gossipped in the dance of the dental spiral, squeezing the faces of the rice of the leaves of the extreme, and I sweep these walls in the sins.
Here, human only the trail will disappear.
Nagaya pole stupid and rusty edge pierces a black cascade of grilling twisted clouds of the sky.
Turning off their loops will not work miracle to me again.
And there is no hopes in the puchinsky thicker to touch the basics, as if accurately to the coming to life on the basis of the created hand of the sculpter, the Bagro Mantia braid all the bends of the mountains in the arms.
And the small trail of the soles of the Marbas on top of the spikes of the Nutra at the moment I came with a huge dent.
Solding on his knees, the body is helplessly started to smooth, moaning the stacking firmament, with the thickness of the breakdown of death.
In the sandy torn, the Black Savan I will prove the trails, sleepy Ustilad Coffin and
Tasting himself in the influence of blood inland, on the faithful dilution of staging on the struck, thrill brushes.
After all, the shelter is not there, where I get the grave.
The vile edem is not mil.
I did not rush under the modern world, I talked the backbone of the second world:
What did you choose at the foresee of good?
Not without guarantees - means, power and cross on the map "Fatum".
Slepets captured by glitter clans.
Adept of the impassive Pharisee Faith,
Karma Lucifer Pentagram on the frescoes of papal temples.
Cooking hum, screaming of drinking serenad in brothels.
In the beat of accompaniment, he coiled your world sided with bruises in the trolls.
Granite is rare everywhere, stones, burden.
You are not the only one who found this missing syndicate cartel,
Boy in the walls of the portfolio
That immersed deep into myself and knowledge.
And let the blunder in the radiance, the banner with interest will take off Baatiskof to the port "Time".
Lyra will find him melting in the tischs of Orpheus.
ABOUT! Fallen earth
Under the vests of the fallen eyeballs, with the kernel of the Non-Turkish book worm.
I don't see anyone, I do not see anything
After all, Fortuna does not bring the line in the niche of the bed, only skillfully licked the hook.
And therefore, with a rusty oven, I am not climbing.
Scars Patches on the purse with a grazer and an old yellow peso.
The Esperantist will not reach the heavens of my, to the abyss orbits the prosthesis of the hands of the hungry.
Yes no offense.
We will possess the Celtic cross on the texts of the biblical books and the length of the string.
In the wedge, the elements of the secret of the vortices did a weighty keel in the wakes.
I unwrapped comes existentials - not spices and bows.
Mute steering on the ocean of fate,
And, imagine what to be attached on board.
Piercing as far as harpoon in the blood is in the heart,
Crue corrosion bases of sub-stairs.
TA
Другие песни исполнителя: